Бывший муж

– Вперёд, – развёл руками он.

За его спиной длинное полотно серого бетонного забора под колючей проволокой. Один из немногих оставшихся в России военных городков. Попасть туда было можно, да, при желании, но старый хрыч явно внёс меня в чёрный список. Всё мои усилия потерпели крах.

– Я знаю, – сказал я. – Что она больше не здесь. Я найду её, ты понимаешь? И будет гораздо лучше, если мы встретимся пусть не по желанию, но хотя бы по обоюдному согласию.

Я не знал точно. Скорее – чувствовал. Янка была слишком живой для этих стен, они на неё давили. Да, тогда, семь лет назад она поехала к отцу. Но столько бы она там не выдержала. Я знал её, женщину, что родила мне сына.

– Она поменяла фамилию, – отрывисто бросил Елагин. – Ищи.

Известие неприятно царапнуло. Нет, мои парни бы нашли, но…

– Замуж вышла? – не удержался от вопроса я.

Ни к чему юлить, он видит меня насквозь. И да, я давно её отпустил, но… Какая-то часть меня все равно продолжала считать её своей.

– Сам ищи, – сплюнул Елагин. – Я тебе не помощник.

– Найду, – ответил я, не сомневаясь в своих возможностях. А потом добавил неожиданно для себя. – А я женился… полтора года назад. Через три месяца стану отцом.

– Ты семь лет, как отец, – буркнул он. – Да только фикция это, пшик…

И ушёл, ссутулившись, человек, которого я когда-то искренне ненавидел, а теперь даже – жалел. И до странного было жаль Янку. Я правда хотел, как лучше. Чтобы она была предупреждена, готова, а теперь у меня просто нет выбора. И я не сомневался в том, что мы Янку найдём. И моего сына.

Жена была дома. Теперь она всегда была здесь, и входя, я окунался в тёплый, немного суетливый уют, создавать который она любила и умела. Не как Яна. Воспоминание о бывшей царапнуло, но теперь придётся учиться жить с мыслями о ней, если я хочу вернуть в свою жизнь сына.

– Не вставай, – остановил я движение жены.

Она виновато улыбнулась и вновь опустилась на подушку. Я вспоминал беременную Яну – молодые, глупые, мы в поход ходили с палатками… Она смеялась и танцевала, а в ночь перед родами мы занимались неуклюжим, но не менее страстным, чем раньше, сексом. Все было иначе, чем сейчас, когда на свет готовится появиться мой второй ребёнок.

– Ты видел их?

Я покачал головой, поцеловал жену в лоб и коснулся живота. Малышка спит. Я много работал и искренне радовался, когда удавалось поймать ладонью упругое, сильное движение ребёнка внутри живота.

– Медсестра приходила?

Она появлялась дважды в день. Мерила давление, колола уколы, помогала жене принять душ. Я планировал поставить вопрос о плановой госпитализации ребром, но сейчас, казалось, все замерло в зыбком равновесии. Словно в ожидании.

Даша все же встала. Некогда стройные ноги отекли, волосы стали тусклыми, под глазами – тени. Она очень волновалась о том, что перестала быть красивой и мои уверения в том, что все это временно, помогали мало.

– Завтра отвезу тебя к врачу, – решил я. – Лишним не будет. Я поработаю.

В кабинете я сел в кресло и устало закрыл глаза. Слишком много работы, слишком много ответственности, слишком мало сна. Я потянулся, хрустнув шейными позвонками и стряхнул с себя усталость. Фотографий Янки и сына у меня почти не осталось. В старой квартире их было множество, но она, чужая и холодная, без неё вдруг стала совершенно пустой. Я ходил туда лишь изредка, в надежде, что Яна вдруг вернётся. Не вернулась. А у квартиры закончился срок аренды, и вдруг оказалось, что почти все наши вещи просто выбросили.

Но несколько фотографий осталось. Сейчас я достал из ящика стола одну. Илья. Маленький, смешной. Мой. И я понимаю, что Яна будет совершенно не в восторге, но моё присутствие в их жизни ей придётся пережить. И мужу, если он есть, тоже, с неожиданной злостью подумал я.

Яны не было в соцсетях, по крайней мере, под своим именем. Но найти молодую женщину с ребёнком, имея на то желание и деньги не сложно. Я справился за неделю. И оказалось вдруг, что Янка – вернулась. Живёт в двадцати минутах езды от моего дома. Илюшка ходит в школу, в первый класс, мне даже фотографию принесли, смазанную, ребёнок на ней спиной. Единственное, что я понял – он большой. Гораздо, блядь, больше, чем я его помнил. И завтра, хочет того Яна или нет, я приеду.

Ночью Даша не могла уснуть. Ходить ей было тяжело, но тем не менее она поднималась и бродила по большой тёмной квартире, я прислушивался сквозь сон, так как беспокойство не отпускало.

– Ты уверен, что хочешь этого? – спросила она.

– Да, – коротко ответил я. – Я договорился, медсестра проведёт с тобой весь день.

Потому что сегодня я занят. Сегодня я увижу своего сына. Потянуло снова достать фотографию, посмотреть на маленького ребёнка, на его светлые завитушки волос, но неуместную ностальгию я отбросил. Я предпочитал действие рефлексии.

– Ярослав Андреевич, – позвонила мне взволнованная секретарша. – В тринадцать ноль-ноль…

– Я буду занят, – перебил я. – перенеси.

Сбросил звонок. Я уже знал, что Яна работает в этом массивной сером здании советской постройки, раньше в нем был НИИ, но теперь просто тьма мелких офисов средней руки. Я знал, что в час она забирает ребёнка из школы и везёт домой. Знал, в какой школе учится сын. Многое знал. Припарковался недалеко от входа, посмотрел на часы – скоро выйдет. Закурил. Прислушался к себе – волнуюсь ли? И даже не понял.

Она вышла чуть раньше. Я не узнал её сразу, разглядывал тонкую фигурку несколько томительных минут. Не потому, что я её забыл или она сильно изменилась. Просто… отвык. Яна была явно чем-то оживлена, говорила по телефону. Смеялась. Губы, аккуратно покрытые помадой, то и дело изгибались в улыбке. Дойдя до машины, тёмной малолитражки, она остановилась.

Теперь я видел её совсем близко, удивительно просто. Кожа покрыта лёгким загаром, наверное, летала отдыхать. Волосы покрыты красным шарфом, но тёмные пряди своенравно ускользают и ими играет ветер. И Яна явно наслаждалась разговором. Бог мой, да она флиртовала. Улыбнулась, а затем приложила палец к губам, словно вспоминая недавний поцелуй. Я жадно обшаривал её глазами. И губы, и вишнёвый ноготок на пальце, к ним прижатом, мечтательно прикрытые глаза. В одной руке она теребила ключи от машины, но уезжать не спешила. Меня кольнуло что-то отдалённо похожее на ревность, хотя я понимал, что никаких прав на неё не имею уже очень много лет. Но затянувшийся разговор хотелось прервать немедленно, и я вышел из машины.

– Поехали, – сказал я.

– Куда? – растерялась она.

– В школу…

Я смотрел на неё с любопытством. По моему мнению, единственное, что может менять людей, это время, и мне было интересно, какой отпечаток оно оставило на некогда любимой мной женщине? Интересно, какой она теперь стала? Так же ли много в ней смеха, как прежде? Полна ли она болезненной гордости?

Она могла бы растеряться. Испугаться. Но удивление, которое охватило её в первую минуту, быстро схлынуло, Яна сумела взять себя в руки. Чуть склонила голову и посмотрела на меня взглядом, полным любопытства.

– Больше ничего сказать не хочешь?

– Что?

– Например, привет.

Я усмехнулся – время над Яной и правда хорошо поработало. За языком она и раньше в карман не лезла, но сейчас стала гораздо в себе увереннее.

– Привет, – послушно произнёс я и улыбнулся одними губами.

– Пока, – помахала она ручкой. – Если есть какие-то вопросы, то обращайся ко мне через юриста. И имей ввиду, в школе тебя и в глаза не видели, будешь там отсвечивать, вызовут полицию.

Отперла машину, села в неё, хлопнула дверью и завела двигатель. Я не мог позволить ей так уехать, позволить оставить за ней последнее слово. Я обошёл автомобиль и сел на пассажирское сиденье.

– Поговорим? – предложил я.

Яна откинулась на сиденье, устало вздохнула, помассировала кончиками пальцев виски, словно пытаясь успокоиться, затем повернулась ко мне.

– Говори.

Я закурил, дым расплылся душным сизым облаком по салону автомобиля.

– У меня не курят, – категорично сказала она. – На улицу. Только имей ввиду, ждать пока докуришь, не буду.