Бывший муж

Я мог бы поступить наперекор, из принципа, но и меня время научило многому. В том числе – науке компромиссов. Сейчас она была нужна мне, эта категоричная, внезапно повзрослевшая девчонка. Я открыл окно и выбросил сигарету.

– Мне нужен мой сын, – решил не тянуть я.

– Нет, – отрезала она. – Это все, что ты хотел сказать?

Она смотрела прямо перед собой, словно завороженная ритмичными движениями оконных дворников, что пытались счистить со стекла намерзшую наледь. Я чуть придвинулся к ней, надеясь, что она так же остро, как и я ощущает каждый разделяющий нас сантиметр. Потом поймал её пальцами за подбородок, вынудил смотреть мне в глаза. Её кожа была бархатистой и прохладной с мороза, мне хотелось провести по щеке большим пальцем, но это нелепое желание я отбросил в сторону.

– Я заберу его, если ты не пойдёшь мне навстречу. Ты понимаешь? Целиком и полностью заберу, безоговорочно, мне по карману купить любое судебное решение.

А Яна… отпрянула от меня и засмеялась. Засмеялась, блядь! Плечи её тряслись, на глазах заблестели слезы, и вызвал их отнюдь не страх. Я подумал, что, в общем-то, она удивительно похожа на своего отца. А Яна потянулась к бардачку, достала упаковку салфеток и промокнула уголки глаз.

– Насмешил, – улыбнулась она короткой, едва уловимой улыбкой. – Потому что ты блефуешь, Ярик. Ты знаешь, что дети имеют обыкновение вырастать? Они ходят в школу, учат уроки, капризничают, порой даже истерят. Они болеют. Они имеют свою точку зрения. С ними… не так просто, как кажется. И там, в твоей новой благополучной жизни, моему ребёнку просто нет места. Он будет словно лишний винтик в механизме, который только разлаживает всю работу. И ты прекрасно это знаешь, Ярик. Идиотом ты никогда не был.

Моё имя она произнесла даже мягко. Меня снова чуть кольнуло. Так называла меня только Яна, Даша, да и многие другие предпочитали называть Славой. Те, кого я не подпустил настолько близко, произносили моё имя полностью.

– Но ты же не будешь проверять, – вкрадчиво спросил я. – Не так ли?

– Зачем тебе это? – ответила она вопросом на вопрос. – Мы привыкли жить без тебя, ты понимаешь? Ты тот самый лишний винтик в нашей маленькой семье. Ты просто все испортишь. Илья… он тебя не знает. Зачем?

– Он нужен мне, – просто ответил я. – Что бы я тебе не рассказал, ты мне не поверишь, наверное, правильно сделаешь. Слишком… много лет позади. Но сейчас как никогда ранее я чувствую свое отцовство. Я не смогу исправить уже сделанное. Но я хочу, чтобы мой сын знал меня.

Янка снова потерла виски. Я вдруг неожиданно подумал – снег будет. Вспомнилось, что к обильным снегопадам у неё всегда болела голова. Многое вспоминалось и лезло в голову, не спрашивая на то позволения. Как не крути, Яна – это этап моей жизни.

– Нужен… – Грустно улыбнулась она. – Как ты себе это представляешь? Придёшь к школе и скажешь – здравствуй, я твой блудный папа?

– А как ты себе это представляешь?

Она задумалась, отстучала пальцем затейливую дробь на руле. Пытливо на меня посмотрела.

– Ему восьмой год пошёл, Ярик. Он большой. Он – личность. Так нельзя. Если уж ты решил влезть в нашу жизнь в грязных сапогах, то делай это не так… топорно. Я поговорю с ним. Если он захочет тебя увидеть, вы увидитесь. Если нет, то я готова сражаться с целым миром, Ярик. И поверь мне, опыт у меня есть. А теперь иди… где искать меня, знаешь.

Я вышел из машины и с удовольствием закурил. Вслед смотреть не стал. Настроение было… удивительно хорошим. Я сделал то, что не давало мне покоя последние месяцы, словно оборвал цепь, на которой сидел, обрёл свободу. Пошёл по правильному пути.

А дома резко пахло спиртом, которым пропитывались дезинфицирующие салфетки для инъекций. В воздухе висела тревога, такая густая, осязаемая – хоть ножом режь.

– Сто семьдесят на сто тридцать, – выскочила медсестра мне навстречу. – Я сбить не смогла.

Я сжал кулаки так, что хрустнули суставы. Девушка испуганно попятилась.

– Внизу машина с шофером, – тихо сказал я. – Ещё есть скорые. Вы почему не в больнице?

– Она сказала, вас будет ждать, – вздрогнула медсестра, имени которой я даже не помнил.

– Я не для того плачу тебе, чтобы ты принимала столь рискованные решения! – рявкнул я.

Дашка была тяжёлой. Я нёс её легко, но я помнил, каким невесомым может быть её тело. Кожа покрылась липким потом, под воздействием лекарств она совсем ослабела и забылась сном. Наверное, это к лучшему. Уже в машине открыла глаза, меня увидела, улыбнулась.

– Ты видел его? – жарким шёпотом спросила она.

– Ещё нет, – покачала головой я.

Даша схватила мою руку, прижала к животу, в котором нервно билась моя дочь. Закрыла глаза, поморщилась, когда летящий на полной скорости автомобиль подпрыгнул на неровном дорожном покрытии. Скорость имела значение, но я подал водителю знак ехать аккуратнее.

– Может тогда не нужно? – зашептала она так тихо, что мне пришлось к ней склониться. – Если она, та женщина не хочет… У тебя же будет наш ребёнок, маленькая девочка….

– Нужно, – твёрдо ответил я.

Глава 2. Яна

Меня накрывали панические атаки. Я держала себя в руках при разговоре, один господь знает, чего мне это стоило. Я спокойно доехала до ближайшего перекрёстка. А потом… на красный даже пролетела, под возмущённый вой клаксонов. Я очень боялась опоздать. Боялась того, что приеду, а моего ребёнка уже… забрали из школы.

– Мам, ты чего? – удивился Илья, когда я крепко стиснула его руку.

– Соскучилась просто, – выдавила я улыбку из себя.

Дома не выдержала, прижала его к себе изо всех сил, так, что дыхание перехватило и сидела так несколько минут. Он ещё позволял мне любить себя открыто, хотя на примере подруг, у которых были сыновья старше, я знала, что вскоре наступит момент, когда птенец оперится, и морально готовилась.

– Хочешь, завтра прогуляем школу? – спросила я.

Причина была проста – мне страшно оторвать от себя сына.

– Мам, у нас же проверочная по математике будет, ты забыла?

Квартира у меня маленькая. Был вариант – либо просторная однокомнатная, либо тесная двушка. Я тяготела к открытым пространствам, но пришлось принять во внимание, что у меня сын растёт. Поэтому две маленькие комнаты, зато кухня большая, она и стала сердцем моего дома. Илюшка даже уроки здесь учит, пока я готовлю ужин. Иногда задаёт мне вопросы, я отвечаю, подхожу, стараясь не испачкать мукой, в которой мои руки, тетради, наклоняюсь и целую сына в макушку.

– Нет, ты сегодня точно странная, – засмеялся Илья.

– Скоро день всех влюблённых, – улыбнулась я. – А я влюблена в тебя, так что, терпи.

И ночью, когда он уже спал, разметавшись в постели, я подошла, села на край постели. Я понимаю, что не смогу держать его возле себя вечно. Я стараюсь быть хорошей мамой, я не душу ребёнка заботой, стараюсь быть его другом. Но… нам так хорошо вдвоём. Нам никто больше не нужен.

А ночью, как назло, мне приснился Ярослав. Так давно не снился, а тут нате, получайте, распишитесь. Я была в той самой квартире, которую так горячо ненавидела, стояла у окна, прижимала к себе маленького Илюшку и смотрела, как Ярослав уходит. Весь двор устелило свежим снегом, но там, под ним – вода. И следы Ярика отпечатываются чёрным, шаг за шагом. Я смотрю на него, на упрямо прямую спину, пальто, которое он опять не застегнул, развевается в такт ходьбе и молюсь – обернись. Ради того, что было, что могло бы быть, просто обернись, найди меня глазами в десятках чужих окон. Посмотри на меня и только потом уходи.

Тогда, в моем прошлом он этого не сделал. А сейчас… шаги замедлил, словно раздумывая. И обернулся. А я испугалась неизвестно чего, Илюшка заплакал, я отшатнулась и проснулась в холодном поту. Разбитой жалкой развалиной, столетней старухой, душ и кофе не смогли изменить этого факта, разве только несколько смириться с тем, что очередной день настал.

И в школу я поехала за час. Сидела в машине, постоянно оборачивалась, ожидая того, что Ярослав придёт, или его люди. Остро жалела о том, что бросила курить. И думала, думала. Сбежать к отцу снова? Бросить квартиру, купленную в кредит. Работу, которая приносит ощутимый доход. Выдернуть ребёнка из школы, к которой он уже привык. Лишить тренировок с хорошим тренером. Спрятаться? Но… отец тоже не всемогущий. Он стареет, как бы не было горько это осознавать. Он не сможет защищать меня всю жизнь. Что он противопоставит решению суда? Ни-че-го. Нужно договариваться с Ярославом мирно. Нужно поговорить с сыном. Нужно решиться уже хоть на что-нибудь, но от одной только мысли выворачивало наизнанку. Я просто трусиха.

Сегодня после школы у нас тренировка, сын неожиданно увлёкся хоккеем, причём не на шутку серьёзно. Я все ждала, когда он остынет, но этого не происходило. Тренер пророчил нам великое будущее, и будь его воля, Илья жил бы на катке, но я волевым решением обрубила все его мечты и позволила только две тренировки в неделю. Я считаю, что для первоклассника этой нагрузки вполне достаточно.

– Устал? – улыбнулась я после тренировки.

– Есть хочу, – протянул Илья.

Обычно, пока ожидаю, я сижу в ближайшем кафе, пью кофе, работаю – мой ноутбук всегда со мной. Но не сегодня. Сегодня я сидела в машине на парковке. И поняла – надолго меня не хватит, я просто сойду с ума. С сыном нужно поговорить до тех пор, пока время, которое мне дал Ярослав, не истекло. И я сделаю это сегодня же. А потом сяду и найду толкового юриста.

– Помнишь, ты спрашивал про отца? – начала я. – И я сказала тебе, что расскажу, когда придёт время.

– И? – навострил уши Илья.