Бывший муж

Да, отец меня любил, пусть и несколько авторитарной любовью. Но, тем не менее, не смотря на все наши сомнения, к назначенному сроку мы были готовы. Оставили машину на парковке. Мой, такой уже взрослый мальчик сам дал мне руку. Я со смешком подумала, что наше торжественное шествие, наверное, смешно выглядит со стороны.

– Вон он, – сказала я сыну, увидев знакомую фигуру у стенда недалеко от входа.

Илья остановился, с любопытством его рассмотрел. Ярослав, словно почувствовав его взгляд, обернулся. Не улыбнулся, нет. Оба мужчины, что были так тесно связаны с моей жизнью, внимательно и серьёзно друг на друга смотрели. Наконец Ярослав двинулся нам навстречу твёрдой походкой, хромоту его мог бы заметить только знающий, что искать.

– Здравствуйте, – поздоровался Илья. Потом подумав, добавил. – Я рад вас видеть.

– Привет, – ответил Ярослав. – Мы вполне можем обращаться на ты.

– Я всегда обращаюсь на вы к незнакомым людям, – пожал плечами Илюшка, а я с трудом подавила улыбку.

Никто не говорил Ярославу, что будет легко.

Глава 3. Ярослав

Он был… пожалуй, удивительным. Я настраивал я на встрече, но все же не был готов к ней в полной мере. Наверное, несмотря на то, что я точно знал, что он вырос, что в школу уже ходит, я по-прежнему представлял его младенцем. А Яна права, это уже личность. Мелкая ещё, но все же личность.

Я с удовольствием его рассматривал, стараясь не смутить его пристальным вниманием. Он был на меня похож, и одновременно на Янку. И при всем при этом – ни на кого из нас. Я видел бывшую жену в наклоне головы, во внимательном взгляде карих глаз. И да, он тоже меня рассматривал. Без страха, без попыток понравиться. Простое любопытство.

– Куда бы ты хотел сходить? – спросил я. – Дети любят торговые центры.

– Здесь шумно, душно и много людей, – ответил сын. – Но если вам хочется…

Он казался маленьким и взрослым одновременно. Держал мать за руку. Янка смотрела в сторону, словно дистанцируясь от происходящего, но на её губах играла неуловимая улыбка, которая то ли есть, то ли нет её. И я вдруг подумал что… наш совместный с Яной ребёнок это лучшее, что со мной могло случиться, несмотря ни на что.

– Здесь есть тихий ресторанчик, – предложил я. – Мы можем перекусить.

Илья подумал, потом посмотрел на маму снизу вверх. Он чуть кивнула, и только тогда он согласился. И в ресторан они шли за руку. Это одновременно умиляло и раздражало. Раздражало тем, что Яна словно пыталась показать, насколько я лишний. Да, в данный момент все так, но я здесь именно для того, чтобы это исправить…

– Чем ты занимаешься?

Илья уткнулся в меню. Не было похоже, чтобы они бедствовали. Конечно, малолитражка Яны была совсем недорогой, но ребёнок был хорошо одет, в ресторане не растерялся. Спокойно прошёл, сел, открыл меню. Яна хорошо заботилась о моем сыне.

– Учусь, – серьёзно ответил он. – Ещё на хоккей хожу. А вы?

– У меня свой бизнес.

– У мамы тоже.

Янка тоже разглядывала меню, усиленно делая вид, что меня здесь нет. Я уже знал, какой у неё бизнес. Маленькая частная типография со штатом в пять человек. Специализировались на изготовлении крафт-открыток, дорогих визиток индивидуального дизайна и печати по требованию. Я мог бы указать на разницу между моим бизнесом и Яны, но я пришёл не доказывать свое превосходство. Да и мальчик смотрит так, словно готов броситься на защиту мамы в любой момент.

– Я рад за твою мать, – сказал я. – Я… всегда знал, что она многого добьётся.

Принесли заказ. Янка заказала только кофе, теперь задумчиво ковыряла пенку ложкой. За столом повисло неловкое молчание, сломанное когда-то колено ныло, требуя покоя, но я давно научился игнорировать его просьбы.

– А почему вы нас бросили? – вдруг спросил Илья.

Я отложил вилку. К такому жизнь меня не готовила. Нет, я предполагал, что говорить на эту тему придётся, но не с семилеткой же.

– А почему ты не стрижешь волосы? – спросил я, раз уж настало время вопросов в лоб.

Его волосы и правда падали до плеч, светлые, с завитками. За такие убила бы любая девчонка, да ещё и в сочетании с темными карими глазами… но на мальчике они смотрелись несколько неожиданно.

– Мне так нравится, – ответил он. – А вы не ответили на мой вопрос.

Наверное, Янка ожидала таких вопросов и именно поэтому заранее попросила её не компрометировать. Но как рассказать, не пачкая при этом ни меня, ни её, да ещё когда смотрят так… враждебно?

– У нас не было денег, – пожал плечами я. – Совсем. Все, что удавалось заработать, я вкладывал в развитие бизнеса. Мы мотались по съёмным квартирам, я все время был на работе, ты все время плакал… Это было сложно. Но я… не хотел от тебя отказываться. Так вышло. Не все зависело от одного меня.

И поймал предупреждающий Янкин взгляд. Илья кивнул, и ушёл в туалет, мы остались вдвоём. Перед ней так и не выпитый кофе, передо мной истерзанная отбивная, есть которую никакого желания. За одним из соседних столиков обедает семья, у них двое детей. Один, постарше, смеётся и что-то эмоционально рассказывает. Малыш в детском стульчике увлечённо грызёт яблоко, уже весь перепачкался. Вот, как они выглядят, настоящие семьи.

– Когда ты будешь отпускать его со мной?

– Не знаю. Не скоро. Быть может никогда, – Янка вздохнула и тоже посмотрела на семью за соседним столиком. – Ты думал, что вернёшься через семь лет и мы встретим тебя с распростёртыми объятиями? Так не бывает, Ярослав.

И замолчала. Побарабанила пальцами по столу, нервно оглянулась, высматривая, возвращается ли сын. Она была… красивой. Похудела только, чётко обозначились скулы, глаза кажутся ещё больше и темнее. Когда-то она казалась единственным, ради чего стоит жить. А потом… потом все сломалось.

– Что ты говорила ему обо мне?

Янка засмеялась. Её смех был таким горьким, что даже идеальная мать идеального семейства вдруг вскинулась, словно встревожившись. Я мог бы сказать ей, этой незнакомой женщине, что её это не коснётся, но… нет гарантии. Не для кого.

– Ты думаешь, что я настраивала его против тебя все эти годы? – с усмешкой спросила она. – Мне жаль тебя разочаровывать, но мы о тебе не разговаривали. Не вспоминали. Вообще.

Вернулся Илья. Посмотрел на нас пытливо, словно пытаясь угадать, о чем мы говорили. Он тоже не коснулся еды, но заказанный молочный коктейль выпил. Разговор не клеился. Когда пришло время оплачивать счёт, Янка полезла за кошельком.

– Я сам.

– Нет, спасибо.

И все же бросила на стол несколько купюр. Я был рад, что увидел сына и одновременно разочарован. Что же… никто не говорил, что будет легко. Я уперт. Я построил бизнес с нуля. Я смог ходить, хотя все разводили руками и пророчили, что раздробленные колени это крест на мне, на моей карьере. Если я чего-то хочу, я этого добиваюсь. И пусть он никогда не будет смотреть на меня так, как на Яну, но я могу добиться хотя бы его уважения.

– Купи мне водички, – попросила Яна, и дав сыну купюру, отослала его к автомату, затем повернулась ко мне. – Если ты настаиваешь на присутствии в его жизни, я не буду отказывать. Я не считаю, что ты имеешь на это моральное право, на закон будет на твоей стороне. Но… время посещений будет строго оговорено, регламентировано в письменном соглашении и заверено.

Я подавил улыбку – Яна отрастила зубки. Пожалуй, это мне нравилось даже. Я кивнул – я согласен. Буду настаивать на встрече каждую неделю, мне многое нужно наверстать. А первая встреча была до обидного короткой – немногим больше часа. Янка уходила. Илья оживился, засмеялся даже, широко развёл руками, что-то изображая. Она его потрепала по волосам. У меня что-то кольнуло, сжалось в груди. Отнюдь не здоровое сердце, нет. Если только осколок сожаления в нем.

Дашу все ещё держали в клинике. Но это явно пошло ей на пользу – почти сошли отёки. Лицо стало свежее, а взгляд не такой замученный. Рука тонкая, к ней вьётся капельница.

– Какой он? – спросила Даша и поерзала, пытаясь устроиться удобнее.

С капельницей это не получалось, она вымученно улыбнулась.

– Он… справедливый.

– Как ты?

Я усмехнулся. Даша была… совсем не такой, как Яна. Это было ни хорошо, ни плохо. Просто они разные, это факт. С Дашей было проще. Она умела верить безоговорочно, порой мне казалось, что она меня боготворит. А Янка смотрела в корень, и меньше всего на свете собиралась меня идеализировать. Даже тогда, когда мы казались единым целым.

– Нет, Даш, – я погладил её пальцы. – Он лучше меня, гораздо лучше.