Случайная мама для сына босса

А ещё перед сном у нас случился казус. Я расстилала постели, затем отлучилась намазать лицо ночным кремом. Когда вернулась, увидела, что Сенька уже лежит в кровати, укрывшись одеялом, а рядом, на стульчике, лежит подгузник.

Всё дети в детском доме были в подгузниках. Я понимала женщин, которые там работали – думаю, приучать к горшку и туалету довольно сложно, пусть пока с этим и не сталкивалась. Я знала, что придётся, но не хотела торопить Сеньку, у него и так вся жизнь сплошной стресс, все будет, но не сразу. В теперь ребёнок сам с себя снял подгузник, отказываясь в нем спать.

– Ты уверен? – спросила я. В ответ, конечно же, тишина. – Теперь тебе придётся ходить на горшок, у нас его ещё нет. Значит унитаз. Он большой и тебе понадобится моя помощь. Ты меня позовешь?

Сенька был укрыт одеялом до самого подбородка, придерживал его руками и выглядел, как всегда – безумно мило. Смотрел на меня молча, глаза большущие карие, уже немного сонные. Думал несколько минут, а потом ещё раз кивнул.

Таким образом могу сказать, что мы с Сеней полноценно беседовали уже два раза, потому что кивок, это тоже ответ. Спать мне было ещё рано, я улеглась читать книгу, постоянно отвлекаясь мыслями и возвращаясь к тексту назад, перечитывала одни и те же страницы. Вспоминалась мама. Захочет ли она стать полноценной бабушкой, или не сможет побороть в себе необъяснимую брезгливость к ребёнку? То и дело в голову лез Булатов, великий и ужасный. Подумать только – привёз самокат! Не курьера отправил, а сам лично купил и привёз. Булатов был крайне сильным и умным мужчиной, это я безоговорочно принимала, но он совершенно игнорировал бытовые мелочи повседневной жизни. Ни одной любовнице своей он не выбрал и не купил цветов – все делала я. Даже знала, что вот Наталья любила розы, а Виктория предпочитала пионы. Я немножко ненавидела этих женщин за то, с какой лёгкостью они проводят время в компании непостижимого Булатова, смеются его шуткам, принимают его поцелуи, но исправно выбирала подарки так, чтобы девушки были довольны. Потому что это моя работа, а к работе я всегда относилась ответственно.

Поэтому подарок доставленный Каримом лично значил невероятно много, и я то и дело гнала непрошенные мысли прочь. Подарок ничего не значил – он для моего сына. И да, черт побери, у меня есть сын. И вот он доминировал надо всеми моими мыслями. Мы будем счастливы. Я – уже счастлива.

Ночью мне приснился Булатов. Не в первый, и боюсь не в последний раз.

– Ты будешь делать все, что я захочу, – говорил он, покручивая в пальцах дорогую, декорированную платиной и бриллиантами ручку. – Иначе я заберу у тебя то, что дорого тебе больше жизни.

Я подумать не могла, что ему понадобится моё тело – Булатов всегда смотрел на меня равнодушно, все его любовницы были обольстительными красотками с идеальными телами. Куда мне с ними тягаться? Значит ему нужно от меня что-то деловое. А потом я поняла.

– Вам нечего у меня забрать, – улыбнулась я. – Мне дорог только мой сын. А зачем вам чужой ребёнок?

Ручка выпала из его пальцев и со звоном покатилась по столу, затем упала на пол. Булатов наклонился ко мне, и взгляд его был таким хищным, таким жестоким, что я проснулась в холодном поту.

Проснулась и долго не могла унять сбившееся дыхание. Потом повернула голову посмотреть – Сенька спал на самом краю постели, почти в ногах. Наверное, бедняжка дожидался, пока я усну, чтобы прийти.

Хотелось обнять его. Сказать, что мы вместе навсегда, что никто нас не разлучит, что мы – семья. Прижать его к себе крепко-крепко. Но я помнила, как для маленького ребёнка важно личное пространство. Мы станем ближе друг к другу, но я не буду давить, этот путь я пройду не торопясь, маленькими шажками. Я не хочу спугнуть свое счастье.

На следующий день мы тоже много гуляли. Крайне много. Ели сахарную вату – испачкались оба, зато, как весело было. Сенька снова улыбнулся, и каждую его улыбку я бережно сохраняла в своей копилке воспоминаний. Каждая мне дорога. Настроение испортили внезапно, на выходе из парка.

Мы шли за руку. Этот выход это парка был небольшим – калитка в заборе из витого металла. Мужчина, неопрятный, в порванной куртке и грязных штанах запнулся, и упал прямо нам под ноги. Испуганный Сенька отпрянул. Я подхватила его на руки – малыш трясся всем телом. От грязного мужчины пахло алкоголем, я сделала вывод – пьяных людей Сенька уже видел. Запомнил и до сих пор боится.

– Грядёт судный день, – скачал мужчина и глупо захихикал лёжа прямо на асфальте. Я обернулась, ища пути отступления. – Что мальчик, смотришь на меня, думаешь жизнь сахарная? Ни фига! Гавно жизнь, сынок. И ты своего хлебнешь, маленький. Тучи сгущаются!

Я торопливо пошла прочь, снова в парк. Обойду лучше. Сенька все ещё дрожал и смотрел на лежащего на земле мужчину поверх моего плеча.

– Не слушай его, – погладила я сына по спине. – Он глупый. Мы вместе. Если что-то будет плохо, мы справимся. Потому что мы – семья. Мы будем счастливы.

День был ярким, солнечным, неповторимым, какие бывают только поздней осенью. Сенька на моих руках был так близко, что я могла вдыхать детский запах его волос. Вот только состояние покоя вернуть больше не получалось.

Глава 9. Карим

– Карина, – сказал Дамир. – У меня есть новости о Карине.

Больше я ничего не спрашивал. Мне казалось, что трепаться по телефону сейчас – просто терять время. Я побежал.

Табло лифта показывало, что он стоит на первом этаже. Некогда ждать. Я побежал по ступенькам вниз, перепрыгивая через пять штук разом. Вылетел из подъезда, в машину, по газам.

Мне принадлежала одна из логистических компаний. А так же большой гараж, где машины проходили осмотр, стояли на покое, порой здесь проводили разгрузку. Мой путь лежал туда. Давно темно, начался дождь. Сторож чертовски долго открывал ворота, а быть может мне это только казалось. Парковка занята большими машинами, приткнул свой внедорожник, где смог и побежал под дождём. Капли попадали на лицо, зашировот распахнутого пальто, но я не ощущал их холода.

Ангар большой, пахнет машинным маслом. Отдаётся гулко эхо. Бетонный пол чуть поскрипывает под моими шагами пыльной крошкой. Она взвивается в воздух, оседает седой плёнкой на ткани брюк. Пересекаю всю площадь ангара вдоль, затем ныряю в одно из боковых ответвлений. У дверей один из службы безопасности, значит Дамир иногда все же включает голову. Я кивнул ему и вошёл.

– Я не поехал жрать, – почти виновато говорит Дамир. – Скучно. Я поехал в рутину.

"Рутина" одно из самых злачных заведений нашего города, я бывал там, и не раз, но уровень развлечений, которые там предлагали, я давно перерос. По моему мнению наркотики зло и человеческая слабость, быстрый секс с кем попало вызывает у меня чувство брезгливости, а алкоголь я предпочитаю дорогой и качественный. Дамир об этом знал, и каждый раз наведываясь туда, оправдывался, словно это имело для меня значение.

– Кто это? – спросил я.

– Ты не помнишь, – пояснил Дамир. – Один из друзей Карины. Рома, она называла его Ромашкой…

Дружок моей бывшей жены выглядел жалко – губы разбита, под глазом назревает гематома, одежда извазюкана в гаражной пыли.

– Не помню, – подтвердил я. – Карина очень любила ущербных дегенератов, разве упомнишь всех?

Я легонько пнул его, парень застонал. Ему явно уже досталось.

– Убегал. Ловить пришлось, благо охрана в рутине прикормленная… помяли немного.

Я присел перед сидящим на земле парнем на корточки, как недавно перед мальчиком Дарьи.

– Ну, – сказал я. – Будешь что-нибудь рассказывать, Ромашка?

Он стиснул зубы и отвернулся. Я пнул его снова, затем кивнул человеку из охраны, что стоял за спиной Дамира. Я не любил причинять боль, никогда не делал этого без лишней нужды, вот сейчас, как раз – нужно. Раздались звуки ударов, стон, а затем и сдавленный крик.

– Он видел Карину. Больше полугода назад. Здесь, в России.

Я стиснул кулаки. Остановил избиение, дёрнул парня за шкирку к себе.

– Знаешь, сколькими способами я мечтал убить бывшую жену? – тихо спросил я у него. – Сотнями. Некоторые из них были весьма изощренны. Только вот беда, Карина далеко. А ты – рядышком. Помоему самое время испытать некоторые из способов в деле.

– Да не знаю я ничего! – сдавленно крикнул Ромашка. – Она позвонила мне с чужого номера. Полгода назад, может больше, месяцев восемь назад. Сказала, что временно тут, но в город соваться боится. Торчала на какой-то даче, я к ней поехал…

– А почему молчал? Ты знал, что я ищу её?

– Знал… она сказала, ты её убьёшь. А она ничего плохого не не сделала! И денег мне дала…

Я стиснул зубы до такой степени, что они скрипнули, кажется вот вот искрошатся в крошку. Деньги. Все эти месяцы она шантажировала меня ребёнком и тянула из меня деньги. Я давал. На Карину мне было плевать. Мне было жаль ребёнка. Я платил за то, чтобы он был здоров и сыт. Я платил, потому что не мог их найти, чёртова планета слишком большая.

– Ребёнок, – наконец спросил я. – С ней был ребёнок?

– Был, – простонал парень, а моё сердце перестало биться. – Мелкий, года полтора. Светленький. Он плакал, Карина на него кричала. Сказала, что он ей надоел, но отдавать тебе не хочет, потому что ты не заслужил. Но она придумала, что надо делать.

– Придумала, – сдавленно проговорил я. – Придумала…

Закурил сигарету, а затем и вовсе отхлебнул из фляжки, которую мне протянул Дамир. Европа, мои переживания из-за помощница показались сразу такими мелкими и не существенными. Первый раз у меня появился настоящий след. А ещё страх. Что она придумала, эта сумасшедшая женщина?

– Этого не отпускать, – кивнул я на Ромашку. – Пусть пока посидит. Ищем Карину. В России. По каким документам въехала. Что делала, куда ходила, вплоть до того, сколько раз сходила в туалет. Ясно? И ребёнок. Главное, это мальчик. Он важнее всего.

Отбросил докуренную вполовину сигарету в сторону, раздавил подошвой ботинка. Закрыл глаза. Страшно стало. Страшно за маленького беззащитного мальчика. И вместе с тем в душе загорелась надежда, маленький огонёк, но такой яростный – никак и ветрам не задуть.

Глава 10. Даша