Зомби – раз! Зомби – два!

– Низя, – возразил Брысь. – Шеф разве говорил толкать девчонку в машинку? Не говорил.

– Заткнись, чучело! – грубо посоветовал О'Кей. – Это вы без указаний шагу не ступите. Шеф все равно с легавым долго возиться не будет. Сделает такое же чучело, как ты.

Он заколыхался от хохота.

Экшни поняла, что речь идет об отце. Значит, он еще жив. И находится где-то рядом с шефом мафии. Но причем здесь чучело?

– А девчонку мы пошлем шефу в цинковой коробочке! – продолжал веселиться О'Кей. – Он обожает такие сюрпризы.

– Сюрприза, сюрприза, – сварливо забормотал Брысь. – На Рождество уже делали один сюрприза. Шеф говорил украсть из музея перо граф Сен-Жермен? Говорил. Украли? Украли. Кто придумал новый зомби Санта-Клаус нарядить? Ты придумал. Кто перо в игрушки затолкал, сюрприза делал? Ты делал. Что получилось? Плохо получилось. Новый зомби дом перепутал. Большой шум получился. Мешок с сюрприза потерялся. Шеф шибко сердился…

– Цыц, чучело гороховое! – рявкнул О'Кей. – Будешь меня еще учить! Включай рубильник, кому говорят!

Брысь осуждающе поджал губы, но повиновался. Он подошел к стене и нажал в нише какую-то кнопку.

Страшная тяжесть обрушилась на Эк. Она вдруг почувствовала, что не просто теряет сознание, а ее душа безвозвратно расстается с телом…

Но не такова была наша супердевочка, чтобы покорно умирать. Даже на краю гибели, связанная по рукам и ногам, Экшни не сдавалась. Раз тело было парализовано, стала бороться ее душа.

Вот ее-то, то есть душу, вдруг как будто осенило, что ей вовсе не обязательно возноситься к небесам и прощаться навеки с земным существованием. Можно просто-напросто переселиться в другое тело и таким оригинальным образом продолжать жить.

Но в том-то и беда, что подходящего для переселения тела поблизости не оказалось. Что же делать?

Душа девочки попробовала вселиться в красующуюся на подоконнике гордую чайную розу. Как утопающий хватается за соломинку, наша героиня хотела уцепиться за земную жизнь с помощью прелестного растения.

Увы! Это было ошибкой. В образе цветка Эк почувствовала себя так, как будто ее засунули в мешок и завязали сверху. Она ничего не видела, не слышала, не могла сопротивляться. С ней можно было сделать все что угодно.

Кроме того, девочка с ужасом обнаружила, что, покидая тело, ее душа прихватила с собой (должно быть, в качестве сувенира) ночную простуду.

Очаровательная роза томно качнула головкой и вдруг… громко чихнула. Душа Экшни при этом опрометью выскочила из цветка.

И очень вовремя! Увидев такое странное поведение розы, О'Кей подбежал к окну и, выдернув чайную красавицу из горшка, принялся ее безжалостно топтать. То же самое он проделал на всякий случай с другими цветами. Последним оказался кактус. С ним О'Кею пришлось повозиться, и злодей окончательно озверел.

Но и душа Эк тоже разъярилась. Пока О'Кей расправлялся с цветами, душа висела в воздухе, не зная, что предпринять.

Казалось, что она слышит откуда-то предупреждающий голос: «Переселяйся только в живое и подобие живого». Просто замечательный совет. Но вот как ему последовать? Меж тем душу-беглянку потихоньку начинало возносить в небеса…

Доведенная до предела отчаяния и не видя другого выхода, душа супердевочки нахально ввалилась… в тело самого О'Кея. Там и произошло единоборство душ в неизвестном ни одному спортивному комментатору стиле. Душа Экшни победила – её дело было правое.

«Ну вот, наконец, я и переоделась, – с тонким черным юмором подумала наша героиня. – А вместо душа получила переселение душ».

Она как в воду глядела. Способность к переселению оказалась для душ заразительной. (Или заразной? Как свинка или насморк Экшни.)

Душа О'Кея с чертыханиями кубарем выкатилась из собственного тела. Помотавшись несколько секунд по комнате, она пушечным ядром просвистела в тело кота, вышибив из него кошачью душу.

(Брысь Лю, видя такое дело, предусмотрительно спрятался за кресло.)

Душа кота с жалобным мяуканьем заметалась из угла в угол и, не будь дура, быстренько юркнула в чучело крокодила.

Эк, будучи в облике О'Кея, с удовольствием отшвырнула сапогом с дороги самого О'Кея, который был в облике кота (ты еще не запутался, сообразительный читатель?) и выбежала на улицу.

Сбежавший манекен

Вот это зрелище! По середине улицы несется взмыленный полицейский, спасаясь от разъяренного кота. В свою очередь кота за хвост пытается поймать голодно лязгающий зубами крокодил.

Процессия мчится со скоростью электрички, только успевают по сторонам мелькать уличные картины: машины, магазины, витрины с тентами из парусины и выставленные в них апельсины, мокасины и томики Ибн-Сины.

Вот замаячил впереди знаменитый модный магазин «Орден подвязки».

Может быть, современные девочки (не говоря уже о мальчиках) вовсе не знают, что такое подвязка?

К вашему сведению, это резинка, которая держала женский чулок. Что касается колготок, то они появились только во второй половине двадцатого века.

А орден Подвязки действительно существовал. Кстати, это был первый в мире рыцарский светский орден.

Легенда гласит, что история возникновения ордена со странным названием такова.

Король Эдуард третий, правивший Англией в четырнадцатом веке, как-то танцевал на балу со своей фавориткой графиней Солсбери. Вдруг случилась неловкость: графиня потеряла голубенькую подвязку.

Эдуард третий хотел помочь графине скрыть конфуз, но запутался в ее пышных юбках. При этом – ах! – он нечаянно открыл ножки дамы для нескромных взглядов. Некоторые рыцари позволили себе насмешки.

«Позор тому, кто об этом плохо подумает!» – воскликнул оскорбленный король (его слова и стали впоследствии девизом ордена).

И еще его величество изволило намекнуть, что отныне рыцари будут почитать за честь ношение такой голубой подвязки в качестве наградного знака.

Сказано-сделано. Учрежденный королем орден Подвязки представлял собой голубой ремешок с золотой застежкой. По ремешку шла уже упоминавшаяся фраза на французском, и крепился он под левым коленом.

Вот этот-то пикантный предмет женского туалета, сделавший такую головокружительную карьеру, и дал название модному магазину. В его огромных зеркальных витринах, как в гардеробе куклы Барби, было все: от купальника бикини, на пошив которого пошло не больше ткани, чем на носовой платок, до всемирно известных коллекционных моделей.

Несмотря на баснословную дороговизну таких платьев, красть их было бессмысленно: кто же купит модели, наперечет известные Интерполу, как, например, шедевры живописи.

(Впрочем, шедевры живописи тоже крадут, и куда они потом деваются – неизвестно. Может быть, где-нибудь на подпольной выставке бесценных картин лениво бродят красавицы в так и не найденных Интерполом коллекционных платьях?)

Участники погони тем временем подбежали к магазину. Экшни (разумеется, в облике О'Кея) заскочила в его сверкающий подъезд.

Здесь все дышало комфортом и элегантностью: благоухали цветы, стыдливо розовели от дороговизны своих туалетов манекены, сияли зеркальные поверхности.

Но Эк, конечно, было не до этого. Во весь дух бежала она по этажам, только мимо мелькали: модельеры, интерьеры, экстерьеры, а так же фокстерьеры. И конечно: пальмы, пижамы, панамы и украшений целые килограммы.

А за ними: ветки акации, грации причудливой конфигурации, аппликации с перфорацией и прочая амуниция. И еще: бары, движущиеся тротуары, писсуары (ой, пардон). Вот пошли товары: пеньюары и шаровары, о которых уже написаны мемуары, «Пари-суары» и прочие аксессуары и тары-бары.

Ах, кажется, мы попали в кулуары. Здесь как раз расположилась выставка моделей русского кутюрье Ивана Промокашкина.

Как все великие модельеры, Промокашкин считал, что женщина – это, прежде всего, вешалка для красивого платья. Поэтому ее может быть и вовсе не видно из-за оригинального костюма – какая мелочь!

Особенно прославился «рашен кутюрье» своей моделью под названием «Яйцо Фаберже».

Охотно сообщаем тебе, любознательный читатель, что была в начале нашего века в Петербурге знаменитая ювелирная фирма Карла Фаберже. Ее продукцию: женские украшения, часы, портсигары, рамки для фотографий и прочую драгоценную дребедень – почитали за честь иметь в каждом аристократическом доме, включая императорский.