Матушка-Метелица. Рождественская сказка

– Сверху мы пожаловали.

– В колодец свалились.

– А теперь домой не знаем как попасть!

– Не реви, Баська!

– Не шмургай носом, Стаська.

– Так, понятно. Ну а мы здесь с какого боку?

– Мы наверх дороги не знаем.

– Дяденька Леший сказал…

– Ух ты, у Лешего племяшки объявились.

– Не смущай гостей, трещётка! Так что там дяденька Леший сказал?

– Что вы нам растолкуете как к Матушке-Метелице попасть, а уж она поможет дорогу домой отыскать.

– Если захочет – с какой ноги Хозяйка встанет, никто не угадает.

– А сам он, значит, к ней уже и дорогу забыл?

– Ладно, что на пустой желудок разговоры разговаривать.

– Да мы не голодны.

– Не голодны, так нам больше достанется. Ну, сеструха, чем гостей угощать будем?

– Может, икрой лягушачьей?

– Может, языками гадючьими?

– Блинами из тины болотной?

Две пары зелёных глаз с насмешкой глядели на Басю со Стасей.

– А и будем мы есть икру лягушачью, и тину болотную будем, лишь бы домой попасть!

– Что я говорила – свои люди! Ставь подруга, на стол чай брусничный, варенье земляничное. Думаю, карп в сметане да рыжики солёные не хуже икры лягушачьей?

– Не хуже.

– А как насчёт плюшек-маковушек на липовом меду.

– Кто же от маковушек откажется?!

– А Вы нам дорогу к Матушке-Метелице покажете?

– Покажем, даже проводим чуток, да только уж не сегодня. Сегодня вам в нашей хибаре заночевать придётся.

– А может, мы тогда без чаю и маковушек сразу пойдём?

– Идите, если вы такие отчаянные!

– Вы, девицы, в окошко-то гляньте.

Девочки и глянули – а там небо с землёй перемешалось, бела света не видать.

– Лютует Хозяйка. Вьюгой метёт, волчицей воет. Тут ей лучше под руку не попадаться. Вот погодите, отойдёт она, поостынет, тогда и в путь-дорогу отправитесь. Да что там, мы вам сами до её порога тропочку протопчем.

Давайте-ка лампу затеплим, а то темно стало.

– Тётеньки Кикиморы, а как вас зовут?

– А так и зовут – Кикиморы.

– Обеих одинаково?

– А что зря мудрить? Нас различи, попробуй.

– Мы и сами порой путаемся, кто есть кто.

– Одинаковые-то одинаковые, только я старшая, ты меня слушаться должна!

– Зато я младшая, ты должна мне уступать!

И Кикиморы рассмеялись этим словам, словно привычной шутке.

Та, что назвалась старшей, поставила на стол керосиновую лампу, чиркнула спичкой. Стеклянный колпак зелёного, какого-то словно бы пузырчатого стекла, вобрал мягкий свет и тотчас, откуда ни возьмись, потянулись к нему комарики да мотыльки, закружили, замелькали, заплясали свой вечный танец.

– Ой, откуда вдруг мотыльки зимой?

– Так они у нас в тепле с осени толкутся – пока светло, не показываются, а стоит лампу зажечь – тут как тут.

– К огню тянутся.

– Так они же сгореть могут!?

– Не сгорят, лампа у нас от такого дела заговорённая.

– Э, гостьи дорогие, да вы уже носом клюете. Сейчас мы вам на сундуке постелим, он у нас широкий, вы там обе поместитесь. Правда перин здесь не водится, до перины вы завтра доберётесь, – тут они снова захихикали. – Зато подушки на гусином пуху самые мягкие.

– И сны в них спрятаны самые сладкие…

Кикиморы кинули на сундук старый тулуп взбили подушки под пёстрыми наволочками, укрыли девочек лоскутным одеялом.