Ведьма Чёрного озера. Тайна русалки

Не стоило осуждать слегка неадекватную тетку Шурку, обозвавшую приезжую девицу «Ведьмой». После летающего пугала и не такое могло причудиться, особенно утром и с недосыпа.

Альбина прыснула в кулак, представив собственную вытянутую физиономию в ореоле панковского причесона, торчащую над забором и расхохоталась громко, во весь голос.

Наскоро приведя себя в порядок, Альбина накинула на тело легкий шелковый халатик, проворно стянула с попы шорты, пострадавшие в неравной схватке с кустами малины.

Отличные были шорты – легкие, яркие, модные! Они годились теперь, разве что, на тряпки.

Впрочем, сумка девушки трещала по швам от избытка всевозможного шмотья. Были там и платья, и сарафаны, шорты, майки, купальники, короче, все, что могло бы пригодиться юной моднице, отправившейся на отдых. Привезла с собой Альбина и длинную, цыганистую юбку до пят, вошедшую в моду в этом сезоне. Евгению, прежнему бой – френду, юбка не нравилась. По его мнению, прятать такие красивые ноги, как у Альбины – это настоящее преступление.

Сама же Альбина, собиралась прогуливаться в длинной юбке по улицам Черно- озеро, дабы не шокировать голыми ляжками чопорных соседей Марь Ивановны.

Нравы в деревнях царят пуританские, а зачем ей, Альбине, лишние проблемы?

А, соседи, как оказалось, сами, кого хочешь, шокируют!

….. – Вот, здеся, здеся оно и летало… – суетливо тыкала в землю сучковатой палкой тетка Шурка, трусливо прячась за спинами соседей и опасливо косясь на невозмутимое пугало, восседающее верхом на длинном шесте – Летало… как.. как…

– Как птица! – хохотнул высокий мужичек, чья рыжеватая бородка воинственно топорщилась, на манер козлиной – Летало и крыльями хлопало, только вот крыльев, Ляксандра Пятровна, я что-то не разглядел!

Тетка Шурка возмущенно фыркнула, плюнула и, ухватив за рукав мордатую бабку в пестром платке, носатую и усатую, что-то быстро зашептала ей прямо в ухо.

– Балует кто-то, ох, чую, Семеныч, балует! – сердито рявкнула усатая бабка на воинственного рыжебородого – Не станет Шурка зря болтать…

Усатую бабку Альбина видела первый раз, а, от того, неосторожно высунув голову над забором, была моментально обнаружена и взята в плен.

– Опаньки! – радостно возвестил Семеныч, проскользнув в узкую, незамеченную Альбиной, калиточку – А, это, стало быть, искомая ведьма и есть?

Альбина, огорошенная вторжением на огород, который уже считала, чуть ли не личной собственностью, замерла, точно загипнотизированная, а, тетка Шурка уже верещала тонким голосом, подпрыгивая за забором и силясь разглядеть девушку за виноградными листьями. В отличие от Семеныча, приближаться к блондинистой соседке она не желала.

– Она это, она, Семеныч, не сумневайся! Ишь, глазьями бесовскими, водит! Они у нее красным светились, а, волосья дыбом стояли…И, руками она махала, вот так.. – тетка Шурка, приседая и широко разводя руки в стороны, принялась демонстрировать как, по ее мнению, бесовка наводила порчу на нее, вдову, бедную и безвинную – Она.. Она, ведьма, окаянная, пугало-то, на меня, вдову горемычную, натравила…

Семеныч, почесывая козлиную бородку, откровенно ржал, подмигивая Альбине веселым, мутно-зеленым глазом. Годков ему было уже, где-то, под семьдесят и Альбина видела, что и сам черт ему не брат, особливо после второго стакана.

Дернув сизым носом, Семеныч громко откашлялся и, еще раз подмигнув Альбине, спросил:

– А, чья ты будешь, краса-девица?

Альбина, сама скромность в своем шелковом халатике, с косичкой, вместо растрепанных локонов, совсем было собралась отвечать, как внезапно, за ее спиной материализовался взлохмаченный Женька.

– Своя она, Семеныч, не бушуй! Марь Ивановны внучка, городская, вчера приехала. Я сам ее до Черно-озеро провожал и на Коне катал.

– Марь Ивановны? – сизоносый Семеныч почесал затылок, дернул себя зачем-то за козлиную бородку и боком-боком, двинулся назад, ближе к неприметной калиточке.

Было заметно, что доморощенный Пинкертон стремится, как можно быстрее убраться с чужого участка.

– Звиняйте, барышня, коли, что не так! – голос его, слегка хриплый, доносился уже из-за забора. От мощного запаха перегара даже виноградные листья колыхались и жухли – Умолчь, Шурка, придумала, тоже мне – чучело летучее! Пить меньше нужно, да закусывать конкретно, а, не леденцы сосать!

Над забором мелькнул пестрый платок усатой соседки, затем раздался быстрый шепот, и честная компания шустро убралась куда-то вглубь соседского двора.

– Стресс снимать пошли! – понимающе кивнул Женька – Сейчас Семеныч слетает, самогончику тяпнут и песни запоют.

– Утро же только. – попыталась удивиться Альбина – Зачем же, с утра? День только начинается, а они пьянствовать? Тут так принято? Любой стресс алкоголем заливать?

– А, что делать? – развел руками Женька – Если тетке Шурке что-то в голову втемяшилось, то ее уже ничем не переубедить! Сказала, что пугало летало – значит летало! Вот увидишь – она припьет слегка, осмелеет, страх потеряет, польет несчастное чучелко бензинчиком, да и запалит… На радость, веселым соседям! Хоть какое, а развлечение! Чем им, пенсионерам, еще заниматься, кроме как разные сказки придумывать…

– Хм.. – Альбина вежливо пригласила Женьку в комнату и усадила за стол. Сегодня парень принарядился, точно на парад – в голубую, свежую рубашку и летние, льняные брюки.

Выглядел прекрасно и Альбина, с удовольствием предложила ему кофе, чувствуя себя гостеприимной и хлебосольной хозяйкой.

«Понятно теперь, чего эта Лика Анохина психует! – догадалась девушка – Ишь, прифрантился, прямо красавчик, хоть в рекламе снимай! Вырастают же подобные экземпляры среди деревенской пасторали!»

– А, знаешь – задумчиво произнесла она, пододвигая к Женьке блюдце с конфетами – Я ведь тоже то пугало видела.

– И, что? – Женька оказался сладкоежкой и протягивал руку уже за второй конфетой – Я его тоже видел! Его Сашка, тетки Шуркин, сын, поставил, еще весной, когда птицы полетели. Они, птицы, знаешь, какие прожорливые, так и норовят напакостить – рассаду выдернуть или, ягоды склевать.

– Оно летало, Жень! – Альбина подскочила с места и заметалась по комнате. Теперь только девушка поняла, каких сил стоило ей стерпеть и не закатить истерику – Пугало! Летало! На самом деле!

Женька скептически хмыкнул – ему мало верилось в оживший и ставший летучим мешок с опилками. Вот в сглаз, в порчу и в Лику Анохину, он верил, а в летающее пугало? Что ж, он, совсем темный, что ли?

– Летало и летало себе! – пожал он плечами, решив не спорить. Мало ли что, спросонья, могло привидеться городской девчонке. Они, там, в городе, все с ума сошли от еды искусственной, да воздуха затхлого – Сейчас же, смирно себя ведет. Торчит себе на перекладине, не ворохается. Может, подшутил кто над теткой Шуркой? Она, тетка вредная, сердитая, завсегда корову свою, Марту, в чужой огород загнать норовит. Кому-то дюже надоело, вот и решили шугануть, ради смеха.

– От подобных шуточек инфаркт приключиться может запросто. – буркнула Альбина, успокаиваясь и ища в словах Женьки рациональное зерно – Действительно, пошутили?

– Пошутили…Пошутили! – поспешно согласился Женька – Семеныч и пошутил! Он за бутылку самогона еще и не то придумает! Шутник, еще тот! «25 квартал» – отдыхает!

Альбина потуже завязала поясок на халате и виновато покосилась на неприбранную постель. Тут, Женька, весьма кстати, вызвался сходить за водой и Альбина, пользуясь его отсутствием, поспешила навести марафет.

Принесший два ведра воды, Женька, лишь охнул, увидев накрашенную и причесанную Альбину, наряженную в ту самую, длинную, пеструю юбку, что так не нравилась ее прежнему кавалеру.

Волосы девушка решила распустить, и теперь они, светлой волной пенились по точеным плечам.

Алая роза, сорванная в саду безжалостной рукой, довершала образ деревенской пастушки.

– Ух, ты! – Женька поставил ведра на низкую лавку и распрямился, оценивая внешний вид городской девчонки – Смотри, а, то цыгане уведут! Они у нас ушлые – подметки на ходу срезают!

– У вас, в Черном Озере и цыгане водятся? – кокетливо прищурилась Альбина, отлично зная, какое впечатление производит своим видом на неискушенного в таких делах, Женьку – Табор?

Женька аккуратно поставил на стол миску с варениками и банку со сметаной.

– Бери, угощайся! – предложил он – Свойская сметана, ложка стоит, а, вареники! Ух! – он томно подкатил глаза и шмыгнул носом – мамка лепила. С клубникой и вишником. Вкусные!

Альбина, отродясь, не пробовавшая подобной пищи, заглотила вареники махом, точно после недельной голодовки, оставив лишь парочку сиротливо горевать на краю тарелки. Женька лишь головой качнул, удивляясь ее завидному аппетиту.

– Ты прав, Женька – очень вкусно! Язык проглотить можно. – Альбина блаженно откинулась на удобном стуле – Мамка твоя настоящая кулинарша! Да, за такие вареники ей премию выписать нужно, двойную!

– А, то! – горделиво распрямил спину Женька – пошли гулять? Я, тебе хутор наш покажу. Буду развлекать тебя, пока Марь Ивановна домой не вернется.

– Когда она вернется? – поинтересовалась Альбина. Мысль о прогулке ее необычайно вдохновила.