Ведьма Чёрного озера. Тайна русалки

Подобные знаки внимания вскружили голову честолюбивой сироте и она, возомнив о себе невесть что, принялась верховодить среди хуторской молодежи.

Анжелика, втайне ото всех, лелеяла мечту, стать наследницей дома и всех, немалых, по ее убеждению, капиталов старой бабки.

Очень уж хотелось девице забыть нищее детство, кличку «сиротка» и убогую серость хуторской жизни.

Про то, в хуторе знала каждая собака, а вот о том, что у старушки имеется еще одна, законная внучка, носящая, как и Марь Ивановна, фамилию Каломейцева, ведал лишь Женька.

– Не пугай – пуганый! – Женька важно сплюнул прямо под ноги Лике – Не дурней тебя, Анохина! Иди, вон, свиристелок своих шпыняй страшилками! Мне, Марь Иванна, сама наказала Альбину встретить и в дом привезти. Внучка она, ейная, поняла? Кровиночка! Родная и законная! Так, что, отстань, я и так замотался с этой городской кралей.

Лика вспыхнула от злости и унижения.

Это ж надо – родная, и законная! Знал, проклятый ЖеПе, как больнее ужалить.

– Врешь! – прошипела она сквозь зубы – все врешь, урод! Шпырь! Мне на зло слова злые говоришь? Не пожалел бы о том!

– А, ты проверь! – осклабился Женька – Сама проверь, спроси у Марьи Иванны!

– Не велено! – вмиг помрачнела Лика, теребя темную прядь собственных волос – Сказала, ждать ее и в больницу не приезжать! А, ты! – неожиданно вспыхнула она от злости – Смотри у меня! Коли соврал – в бараний рог согну, да так и оставлю, заживо гнить! И не поможет тебе тогда никто! Запомни, ЖеПе!

И пошла прочь, плавно виляя бедрами, точно фотомодель на подиуме, а, тысячи злых мурашек тут же впились в Женькину кожу и начали безжалостно жалить его ядовитыми жалами.

Женька, охнув от боли, вихрем промчался во двор, мимо остолбеневшей матери и с разбегу, с головой, нырнул в вагонетку, до краев наполненную водой.

Боль и жжение, сразу же, прекратились.

Конечно же, никаких кусачих насекомых, терзавших Женьку, не было и в помине, просто Лика Анохина, одним взглядом карих глаз, могла причинить такую боль, что лишь холодная вода спасала от наваждения и от наведенной порчи.

Вынырнув, злой и сердитый Женька, отжимая на ходу одежду, поплелся к обеденному столу, где его уже дожидались знатные вареники с вишней и миска, полная густой, домашней сметаны.

День, начавшийся так хорошо, был безнадежно испорчен.

Иметь врагом Лику Анохину, Женьке совсем не улыбалось.

Он, не понаслышке знал о том, какой коварный глаз у темноволосой, улыбчивой девушки. Кто не нравился Лике, того поджидали всяческого рода неприятности – от россыпи веснушек на лице, до перелома ноги перед самым выпускным балом.

Однажды, Лика, приревновала свою одноклассницу Олесю к капитану филлиповской школьной футбольной команды.

Лучше бы девушке никогда не танцевать на тех злополучных танцах с высоким, спортивного вида, парнем, восходящей звездой футбола.

Лика сочла себя преданной и оскорбленной, а, обидчики жестоко поплатились.

Парень сломал руку, да так неудачно, что о футболе мог забыть на долгое время, если не навсегда, а, девушка, Олеся, веселая хохотушка, неожиданно впала в глубокую депрессию, попытавшись покончить жизнь самоубийством.

Перепуганные родители несчастной девушки, люди не бедные и с положением, перепробовав все способы лечения, в, конце концов, пошли на поклон, к сопливой девчонке.

Покуражилась над ними Анжелика вдоволь, денег стребовала за помощь, немалые. О том весь хутор шептался, втихомолку проклиная злую девку. А с той, как с гуся вода!

Как уж там решилось, Женька толком не знал, но вскоре, семья Ермоловых навсегда уехала из Черно- озеро, а, Олеся, как слышал парень, начала медленно, но поправляться.

Хуторские, в тихую, ненавидели недобрую девицу, украдкой плевали ей вслед и крестили лбы, а в лицо, заискивающе улыбались, едва не кланяясь. С ней, постоянно ходила, пара-тройка, девчонок, свита, как у королевы, готовых на все, ради своего кумира.

Влияние на вздорную и мстительную Анжелику, имела, как подозревал Женька, одна лишь Марь Ивановна, а мнение родной тетки, вырастившей ее, как дочь, Анжелика ни в грош не ставила.

Теперь, Лика Анохина, осерчала на Женьку, и парень, прекрасно понимал, что оградить его и Альбину от неприятностей, может лишь скорейшее выздоровление Марьи Ивановны.

Женька вздохнул – кто знает, что дальше-то, будет? Марь Ивановна после операции, может быть, ослабнет совсем. А как не сладит со своей внучкой непризнанной? Как ослушается ее Лика? По- своему поступит? Что тогда?

«Кисло тогда будет. – понял Женька, вяло жуя вкуснейший вареник – Не успокоится ведь, поганка злокозненная! По- своему все завернуть восхочет! И Альбинке прилетит по первое число!»

Он нанизал на вилку пару вареников, обмакнул их в сметану, любуясь, как темный, вишневый сок мешается с молочной белизной, отхлебнул из литровой кружки вкусный ягодный взвар и засунул вареники в рот, прикрыв глаза от удовольствия.

Отсутствием аппетита, Женька никогда не страдал.

Мельком, парень даже пожалел Альбину, которая, конечно же, лишена возможности лакомиться вкуснейшими мамиными варениками с вишнями…

….Провалявшись в постели до пяти утра, Альбина сдалась и перестала бороться с неизбежным.

Сон покинул ее окончательно, и с этим следовало смириться.

«Плевать! – Альбина выскочила из кровати, продолжая почесывать искусанные комарами конечности – Если что, посплю днем. Комары должны же угомониться, когда-нибудь!»

Хотелось кофе, и Альбина воспользовалась электрическим чайником.

Кофе из такого чайника получался не очень – пластик, он и в Африке – пластик, но греть турку на электроплите, дело долгое и нудное, а чашка кофе с утра распрекрасно бодрит и любую депрессию лечит.

Прихлебывая кофе, дымя сигареткой, Альбина, как была, в шортах и лифчике, направилась по дорожке вглубь огорода, любуясь кустами малины и смородины и предвкушая настоящий, свежее выжатый фруктовый сок, без нитратов и канцерогенов – благо, соковыжималка в хозяйстве Марь Ивановны отыскалась без труда, все на том же подоконнике, с цветочными горшками по соседству.

Дорожка вела ее мимо летнего душа, грядок с огурцами и помидорами, мимо плодовых деревьев, отлично видимых в предрассветной серости утра.

И, чудо – грядки были обихожены и политы, переливаясь радужными каплями, сверкающими в лучах восходящего солнца на свежей зелени листвы.

Дойдя до края дорожки, Альбина остановилась – закончился кофе.

Девушка поставила чашку прямо на дорожку – возвращаться в душную, неприятную комнату, ей не хотелось.

Здесь, на природе, среди грядок со всяческими огородными культурами, дышалось легко и привольно, да и комары, напившись сладкой, девичьей крови, разлетелись в неизвестном направлении.

–Тишина, какая! – восхитилась Альбина, сладко потягиваясь – Жуть! Непривычно – то, как!

Внезапно девушка насторожилась – она буквально чувствовала, разлитое в воздухе напряжение.

Что-то происходило совсем рядом с ней, что-то необычное, быть может, опасное или просто интересное.

Альбине, в отличие от прочих ее знакомых, на подобное, как говорится – везло.

Однажды, зимой, с крыши дома сорвалась огромная сосулька и, просвистев мимо лица, рухнула прямо под ноги Альбине. Та, даже испугаться не успела, а вот ее подружка, Светка Никитенко, пострадала. Осколки льда, разлетевшись в разные стороны, почему-то попали именно в Светку, не причинив вреда Альбине.

Подружку пришлось отвести в ближайший травмпункт, где ей заклеили пластырем все лицо.