Гуси-лебеди. Хозяйка Дремучего леса

– Дура старая! – это единственная племянница, выпав из состояния нирваны, принялась орать в голос. – Тупая, старая дура! Чего наделала? Мы же голые, а кругом стекло! Ой, я порезалась! Олег, чего застыл – помоги мне!

Алёна, сама себе удивляясь, даже не поморщилась, слушая Юлькины причитания.

– Какой противный у неё голос, – размышляла обманутая жена, мимолетно отмечая, что фигурка у Юльки совсем не угловатая, а женственно-округлая, и соски торчат задорно, и стрижка модная, там, внизу живота. – Оперилась девочка, – прищурилась Алёна. – отъелась на моих харчах. А я, точно дура и есть. Ей еще и деньжат подкидывала, чтобы племянница не выглядела серо, как церковная мышь.»

– Ленчик, милая, – Олег, поспешно втиснувшись в узкие джинсы, пытался застегнуть молнию, рискуя при этом прищемить самое дорогое. Нижнего белья парень не носил принципиально, чем безумно смущал свою, постоянно стесняющуюся, жену, то и дело вгоняя женщину в краску. – Это совсем не то, что ты подумала. Я тебе всё объясню.

«Точно, сейчас поранится, – равнодушно подумала Алёна, наблюдая за прыжками молодого, пойманного с поличным, супруга. – Ну, вот, я же говорила!»

Олег взвыл – молния, все-таки схватила не то, что нужно. Лицо парня исказилось от боли. Он принялся скакать и приплясывать, рванув собачку вниз.

– Кровь! – заверещала Юлька и не подумавшая прикрыть срам. – Олег, у тебя там кровь!

Обвисшее и поникшее достоинство кровоточило и выглядело смешно и нелепо. По крайней мере, для разъяренной супруги.

– Перекисью полей. – хмыкнула Алёна, внутри у которой всё оледенело. Она не сделала ни единого шага в направлении своего мужа. Казалось, что она совершенно посторонняя женщина, по ошибке заглянувшая в чужую спальню и случайно встрявшая в чьи-то частные разборки. – Говорят, помогает.

– Старая сука! – Юлька, пулей метнувшись, уже тащила упомянутую перекись для своего обожаемого Олега. – Дрянь! Мы любим друг друга, и ты ничего не сможешь сделать ни мне, ни Олегу!

Алёна округлила глаза – её пытаются оскорбить в собственном доме? И, кто – неблагодарная малолетняя шлюшка, мокрощелка, которую поймали на чужом мужике?

Надо же, до чего раскованная нынче пошла молодежь!

– Пошла вон. – спокойно бросила Алёна, чувствуя себя весьма странно. Как-то не привыкла она находиться в центре чьих-то любовных разборок. Как она могла так глупо влипнуть, ведь всё было ясно с самого начала?

Снова! Тем же местом, на те же грабли!

Закусив губу, женщина сузила глаза, ругая себя самыми последними словами.

«Старая дура! – вторила Алёна словам родной племянницы. – Любви ей, видите ли, захотелось. Нашла себе жиголо и вообразила, что этот красавчик повелся на древние мослы? На грудь, минус второго размера? На сорок два года и седину в крашеных волосах? Нет, тупая дура, он повелся на твое бабло и возможность красиво пожить за чужой счет. А, тут еще и девчонка смазливая сама в штаны лезет. И идти никуда не надо – одна дурочка содержит, вторая ублажает. Шикарно пристроился мужик, ничего не скажешь. Манипулятор хренов. Мачо из провинции.»

Олег, все-таки справился со своими штанами, запрятав пострадавшее достоинство поглубже. Оттолкнув Юльку, которая так и не подумала что-нибудь на себя набросить, продолжая сверкать голым задом и прочими прелестями, весьма пышными, нужно признать, взглянул на Алёну взглядом того самого котика из Шрека – виноватым и умоляющим.

– Ленчик, милая, ну прости ты меня, дурака. – произнес он, легким движением роняя свои красивые волосы на широкие плечи. – Ну, она сама на меня залезла, пока я спал. Пока разобрался, в чем дело, оно, как-то, само собой получилось. Что ж мне, спихнуть её нужно было?

– Ага, – хмыкнула Алёна, борясь с желанием грохнуть еще парочку зеркал, швырнув в них что-нибудь тяжелое. – и, небось, не в первый раз. Как же, как же, слыхали мы про такое – он спал, а она его имела!

В отличие от Олега, племянница оправдываться не собиралась. Юлька сразу перешла в наступление.

– Мы любим друг друга. – Юля решила, что лепет Олега – это защитная реакция нежного и ранимого мужского организма. – Ты же его просто купила своими деньгами. Купила моего Олега! Он, между прочим, не раб и тебе не принадлежит! Совсем я смотрю, ты тут, в своем городе оскотинилась – заставляешь его пахать, как проклятого. Днем деньги твои поганые зарабатывать, а, ночью – сексуально эксплуатируешь! Да-да, – выпучив глаза, Юлька странно походила на торговку с привокзального рынка, только голую и совсем больную на голову. – я все знаю! Известно мне, как ты получила свои миллионы! Мошенница!

Оторопев от несправедливых и совершенно диких обвинений в свой адрес, Алёна Дмитриевна сделала шаг назад, а, ободренная отступлением соперницы, поймавшая кураж Юлька, уперев руки в бока, продолжала орать.

– Да над тобой же все смеются – все-все-все, так и знай! И соседи твои ржут, как кони, и сотрудники на фирме, и водила, и даже консьержка, тетка Галка! Хохочут в голос над глупой бабищей, вообразившей себя Аллой Пугачевой. Только ты – не она! А, Олег – мой. Он – мой, так и знай. Мы поженимся. И у нас будет ребенок! – Юлька взглянула на тетку взглядом победительницы – совсем уже скоро, а ты, калоша старая, уже никому и никогда никого не родишь!

– Какой ребёнок? – Олег округлил глаза. – Откуда он взялся, этот ребёнок?

– Так у вас не просто потрахушки? – криво усмехнулась Алёна Дмитриевна, глупо переминаясь с ноги на ногу и испытывая дикое желание вцепиться бесстыжей Юльке в разлохмаченные космы. – У вас большое и светлое чувство? Я без претензий – как говорится, плодитесь и размножайтесь.

Чувствуя, как на лбу, прямо-таки, ощутимо пробиваются молодые и ветвистые рога, Алёна сбросила с ноги второй туфель, зачем-то пнула его и, выпрямившись, словно шпала, на деревянных ногах зашагала прочь, в свою собственную комнату, намереваясь стянуть с себя глупое белье, вызывающе-алого цвета и напялить что-то другое. Да хоть халат старый, лишь бы прикрыться.

– Ишь ты, – ругала она себя самыми безжалостными словами. – любовь-морковь и умерли в один день. Нет, Алёна Дмитриевна – с тобой, точно, что-то не так. Тряпка ты, Алёна Дмитриевна, лохушка последняя. Развели тебя, как ребенка, а ты и уши развесила. Татуаж, губы накачала, чтобы молодому жеребцу понравиться. Ан, нет – жеребцу клячи без надобности, ему кобылок молоденьких, необъезженных подавай. Дура старая, как есть, дура!

Обидно было до слез, но, слез-таки и не было. Глаза женщины, совершенно сухие от злости, смотрели только вперед. Там, из-за спины Олега, Юлька что-то верещала своим звонким голосом, звучавшим резко и противно.

– Соседей-то как порадовали. – хмыкнула Алёна Дмитриевна, снимая с вешалки очередной офисный костюм приятного цвета «кофе с молоком». – Такое шоу и забесплатно. То-то наша консьержка лыбилась, словно не в себе – небось знала, курва, чем в мое отсутствие голубки занимаются в моем же собственном доме. Ну, ничего, – мстительно ухмыльнулась Алёна. – недолго ей улыбаться. Я, сегодня же потребую, чтобы уволили старую интриганку. Ишь, разврату потворствует, а тем, кто ей зарплату платит, еще и в спину плюет.

– Алёна, нам надо серьёзно поговорить. – Олег вошел в комнату и остановился в дверях. Он так и не соизволил набросить на себя рубашку, оставаясь в джинсах и босиком, прекрасно зная о том, какое убойное впечатление производит сочетание синих глаз, черных волос и широких плеч, покрытых шикарным, бронзовым загаром.

– Отличный солярий, однако. – равнодушно мазнула взглядом по лицу молодого супруга Алёна. – Надобно запомнить и наведаться.

Странно, но её охватило какое-то ненормальное спокойствие. Орать и скандалить? Нет уж, увольте – ей давно не двадцать и даже не тридцать.

– И, даже не сорок. – горько вздохнула Алёна Дмитриевна, выуживая светлые туфли, взамен тех самых, что валялись в спальне среди кучи битого стекла. – Н-да, в одном Юлька права – я, совершенно точно, тупая! Они ведь давно снюхались, а я ничего не замечала, курица слепая.

– Алёна! – Олег слегка повысил голос, пытаясь привлечь внимание обманутой супруги. – Послушай меня, милая. Нам надо поговорить.

– Нет нужды нам с тобой разговаривать, – Алёна Дмитриевна, натянув на себя привычную шкурку, почувствовала себя снова защищенной и уверенной. – все и без того ясно. Совет, да любовь. Забирай свою подружку и вон отсюда. Ключи оставишь в прихожей на тумбочке. Я – в офис. У меня внезапно наметилась срочная встреча с моим адвокатом.

– Как глупо. – Олег глубоко вздохнул, нацелив на оскорбленную супругу взгляд своих синих глаз. Взгляд был нежным и каким-то липким.

– Уставился, точно загипнотизировать решил. – невольно поморщилась Алёна Дмитриевна. – Нет, мальчик, второй раз со мной этот фокус не прокатит. Прости, но на ушах не осталось места для очередной порции лапши. Иммунитет прорезался внезапно.

– Олег, не унижайся. – Юля, все-таки удосужилась набросить на себя легкий халатик, между прочим, как и многие остальные вещи, подаренный любящей тётушкой. – Пусть катится. И никуда мы отсюда не уйдем – ты, как супруг, имеешь право на часть имущества. Законную часть! – Юлька, корча из себя специалиста по семейному праву, важно выставила вперед указательный палец, тыча в тётку кроваво-алым ногтем, хищным и заостренным. – Ты много работал, обеспечивая доходы ее фирмы. Она же тупая, ты сам мне говорил, что мозгов в той голове днем с огнем не отыскать. – и Юлька глумливо ухмыльнулась. Ей очень нравилось говорить богатой родственнице гадости прямо в лицо, безнаказанно и ничего не боясь. – Естественно, в суде все решится в твою пользу. Получишь половину всего, и мы поженимся.

– Как скажешь. – пожала плечами Алёна Дмитриевна, решив не вступать в глупые пререкания.

– Надо же, – удивилась женщина, с достоинством проходя мимо Олега и даже не смотря в сторону вероломного обманщика. – половину! Ишь, как её разбирает. Нет, девочка, не для того я столько лет корячилась и ползла вверх по ступенькам, отпихивая локтями конкурентов и выгрызая с кровью свой кусок пирога. Не на ту напала. Надо же, половину. Аппетиты, однако. Ошиблась я в ней. Как есть – дура-дурой. Маменькина порода, сразу видно. Весь ум в сиськи ушел, до головы не добрался.

Олег оттолкнул Юлю в сторону и бросился за Алёной, сетуя на собственную глупость.

– Идиот! – сам себя корил парень. – Говорили же придурку – держи ширинку на замке! Нет же, залез на эту.. – и он с неприязнью взглянул на растрёпанную и потную Юльку. – Кукла чертова! Теперь все прахом! Ленчик, милая, подожди, ну нельзя же так, с плеча.

Юля никак не могла понять – зачем, зачем любимый унижается перед этой старой каргой? Вы только посмотрите на неё – вырядилась, как последняя шлюха! В гипюровое белье со стразами, да еще и «стринги» напялила на свой дряблый зад! – Юлька злобно хихикнула. – Татуаж набила, кляча старая, древняя, как дерьмо мамонта. Ну, уж нет – Олега Юлька ей не отдаст. Она и он, просто созданы друг для друга и никакие богатенькие тётки не встанут между ними.

Алёна Дмитриевна вышла из квартиры, не оглянувшись. Она знала, что в отличие от глуповатой племянницы, Олег далеко не дурак. Парень прекрасно понимает, что при разводе ему ничего не светит. Разве что, вещи личные заберет и Алёнины подарки. Ну и пусть – жена у него была богатая и мелочиться не станет.

– Что же касается Юльки, – Алёна Дмитриевна мстительно прищурилась. – в общаге деликатесов не подают, и тараканы бегают галопом. Ничего, пускай привыкает, принцесса безмозглая – Алёна, вон, тоже в общаге пожить успела, в своё время. Богатство и сладкая жизнь, ей не сразу в руки свалились.

– Олег, успокойся, она ушла. – Юлька повисла на шее у парня, щекоча ему грудь своими растрепанными волосами. – Ты же не станешь позориться и не побежишь её догонять?

Олег, оттолкнув девушку в сторону, бросился к окну, отдернув штору в сторону – Алёна, вот-вот должна была выйти из подъезда.

– Олежка? – Юлька обняла парня за плечи, прижавшись лицом к его щеке. – У нас всё будет замечательно, вот увидишь.

– Замечательно? – Олег едва не сорвался, отстраняясь от белобрысой дурочки. – Что, замечательного ты увидела в том, что она оставит меня без копейки и выставит вон. Куда нам с тобой идти? В вашу деревню, к твоей мамочке под бочок?

– Почему, в деревню? – Юлька глупо захлопала ресницами. – Зачем, к маме? Разве мы не можем остаться в этом доме? Ты же мне говорил, что богат, что всё принадлежит тебе, а моя тётка – просто толковый экономист на вашей фирме.