Pro-life

Президент закрыл глаза: они всё чаще болели. «Надо бы вызвать окулиста…» – промелькнуло в голове, хотя полное обследование было запланировано только через три месяца. Самое смешное, что, несмотря на тщательно спланированный график, ни он сам, ни его ближайшее окружение не могли с точностью спланировать и организовать свою деятельность так, чтобы не случалось никаких форс-мажоров, внештатных ситуаций и откровенных накладок. Иногда ему даже казалось, что это просто особенность менталитета и с ней сделать ничего невозможно. Вот у европейцев как-то всё гладенько получается, а у наших – как всегда.

«Тоже интересное противопоставление…» – поймал он себя на мысли, – «наши и европейцы, и это, несмотря на билингвизм, полгода в Гарварде, год в Оксфорде и глубоко сокрытое трепетное отношение к истинно европейским ценностям. Видимо, это противопоставление на генетическом уровне передаётся…»

Он посмотрел вниз на серые ленточки улиц и редкие островки газонов. Вид города пробуждал затаённую тоску по утраченному и давно забытому. Она просыпалась в области груди и постепенно поднималась по горлу, запуская ленивые щупальца в голову, от чего мысли путались, мозг наполнялся слизью и засыпал. За годы работы он не раз сталкивался с таким состоянием и уже неплохо научился его предсказывать.

Александр нахмурился, нажал кнопку на спинке переднего сиденья, где тут же загорелся скрытый экран, и появилось беспристрастное лицо ведущей.

«Сегодня в Интернете состоялась очередная, уже третья по счету, трансляция казни американских журналистов и членов американского консульства в Саудовской Аравии. Напомним, что радикальная группа исламистов взяла в заложники три десятка работников консульства и находившихся там журналистов и вывезла в неизвестном направлении. Сейчас местонахождение двадцати трёх граждан США остаётся неизвестным, при этом на прошлой неделе в прямом эфире были убиты журналисты Пол Норман и Кассандра Клэр, а сегодня – секретарь консульства Джек Смит и его помощник Алекс Свит. Радикалы требуют немедленной ликвидации военных баз НАТО на территории Ближнего Востока, а также освобождения известного террориста Мухаммед ибн Альдаида, недавно задержанного Интерполом. Члены группировки пообещали ликвидировать в день по одному человеку вплоть до выполнения их условий. Президент США Абрахам Ричарс в настоящий момент проводит экстренное совещание по этому вопросу…»

– Приплыли… – мрачно констатировал Александр, мысленно делая пометку вызвать министра международных дел и обсудить с ним эту ситуацию. – Старик Ричардс сдаёт…

Ричардс долго и упорно дразнил исламского дракона, игнорируя все возможные предостережения и даже здравый смысл, и наконец-то дракон проснулся и стал пробовать на зуб всё, что попадалось на глаза. Хотя эта ситуация была предсказуема с самого начала.

Александр не определился со своим отношением к американскому коллеге. Они встречались всего несколько раз и эти встречи были короткими, так что цельный образ не собрался. Но он ощущал какую-то скрытую конкуренцию между ними, даже не на уровне государства, а на уровне личности. Почему-то любой провал Ричардса он воспринимал как одно очко в свою в пользу. Александр понимал, что это соревнование существует только в его голове, но радовался каждый раз, когда вырывался вперёд.

Автомобиль замедлил скорость и плавно опустился, за окном показался невысокий особняк – резиденция президента. Это было светлое трёхэтажное здание, окружённое обширной зелёной территорией и рядом бытовых сооружений. Вдали послышался собачий лай.

Александр вышел из машины, медленно поднялся на крыльцо. На пороге мгновенно появился личный помощник – Алексей Смирнов. Он совмещал функции секретаря и местного завхоза, а также занимал какую-то должность в администрации президента, но сам Александр уже даже не помнил, какую именно.

– Привет, Лёш. Как вы тут?

Лёша – подтянутый молодой человек со светлыми честными глазами и баснословно дорогими часами – неопределённо повёл правым плечом. Значит, всё было плохо.

– Всё хорошо, – бодрым голосом отозвался Лёша, но при этом спрятал глаза.

– Лёш, не юли…

– Анастасия Андреевна…– замялся молодой человек, скривив губы.

Александр вздохнул. Он слишком хорошо знал, что означала эта реакция.

– Ты её запер?

– Конечно!

– Вот и отлично, – столь же бодрым голосом распорядился президент, снимая ботинки и залезая в более удобную домашнюю обувь. – Кто у нас сегодня? Главы регионов? Камчатка и Чечня? Прекрасный набор!

Дождавшись кивка подчинённого, он пересёк прихожую и, завернув за угол, очутился в небольшом кабинете – любимом месте в резиденции. Это было квадратное уютное помещение, залитое светом от вечернего солнца и вкусным запахом булочек, доносившимся из кухни по вентиляции. В центре комнаты стоял массивный дубовый стол с таким же тяжёлым креслом, которое, казалось, уже сотню лет не перемещали с законного места. За столом через окно во всю стену открывался прекрасный вид на яблоневый сад с прудом. Вдоль стен располагались высокие шкафы с толстыми книгами – дань традициям. У стены стоял потёртый кожаный красный диванчик для гостей, над которым висела репродукция «Охоты на вепря» Рубенса.

По мнению большинства посетителей, оказавшихся здесь впервые, облик кабинета резко контрастировал с привычными современными кабинетами высокопоставленных лиц, полными раздвижных панелей и плоских поверхностей для демонстрации изображений, но Александру кабинет нравился именно таким: скромным, сдержанным и не таким, как у большинства.

Он подошёл к креслу, тяжело в него опустился и выдохнул. Можно было передохнуть пару минут прежде, чем вновь приступать к делам. Александр нажал кнопку на коммуникаторе и попросил принести себе тонизирующий чай, который мог привести тело в чувства.

Раздался осторожный стук и на пороге возник маленький пухленький губернатор Камчатского края. Он приветливо улыбнулся и уже собирался войти, поблёскивая коллекционными запонками, но в проём мимо него проскользнул взволнованный Алексей. Он пробормотал слова извинения и тут же вывел на стену изображение своего интрокома.

– Вы должны это видеть.

На импровизированном экране показались кадры площади мэрии, где как раз полицейские разгоняли демонстрацию. Испуганная круглолицая блондинка в огромной каске, то и дело сваливающейся ей на глаза, пыталась перекрикивать шум борьбы:

– У здания мэрии группа молодёжи устроила несанкционированный митинг! Они выбили часть окон и закидали стены бутылками с неустановленной жидкостью! В данный момент полиция пытается усмирить демонстрантов!

Камера переместилась и крупным планом показала лицо тощего подростка, прижатого к земле ярко-зелёной сеткой. Лицо исказили боль и бессилие. Он попал в самую гущу событий, сверху на нём лежало ещё несколько человек. Кто-то сверху пошевелился, и юноша громко закричал…

На экране снова появилась журналистка и принялась что-то быстро тараторить, но Александр взглядом выключил звук.

– Мда… – Он сложил пальцы в замок и задумчиво постучал по подбородку. – Вот какого рожна они творят?!

Алексей растерянно пожал плечами в ожидании приказа начальника.

– Ладно, давай ко мне Мишу и Наташу. Со остальным – после… – Он выразительно посмотрел на гостя, давая понять, что аудиенция отложена. Губернатор глубоко вздохнул, поняв, что ждать придётся долго, и вышел из кабинета. Александр раздражённо поцокал языком и сильно сжал переносицу. Всё было слишком не вовремя.

Глава 8

Путь до академии Мэри и Сашка преодолели в гробовом молчании. Мэри свернулась клубочком на заднем сидении и от злости грызла внутреннюю поверхность щеки. Её до глубины души возмутил поступок Саши. Ну как можно было уйти оттуда, бросить своих, сбежать, как крысы с тонущего корабля? А где хваленная взаимопомощь и содружество? Как вообще можно с ним после этого разговаривать? А мальчик?! Маленький запуганный мальчик?! Что с ним теперь будет?!

– Как тебе не стыдно?! Мы же их бросили! – прошипела она сквозь зубы. – Там же были твои друзья!

– Успокойся! – равнодушно отозвался Сашка. Он сосредоточился на своих мыслях и не хотел тратить время на лишние эмоции.

– Но мы же должны быть с ними! – не унималась Мэри. – Их там не за что сгребает полиция!

– У нас другая задача. У всех в нашей организации свои цели и задачи. Мы не можем их смешивать. Это основа нашего выживания. Сейчас ты должна была посмотреть на этот митинг и доказать нам свою лояльность. Я должен был сопровождать тебя и вывезти оттуда. На этом всё.

– Но это несправедливо!

– Это спланировано. В текущих обстоятельствах и при нынешнем правительстве мы вынуждены тщательно продумывать наши акции. По закону, административная и уголовная ответственность начинается только со второго попадания в течение трёх лет. Поэтому мы всегда подбираем именно тот состав, попадание которого будет для нас наименее трагичным или наиболее удобным. Ты для нас сейчас представляешь интерес, поэтому мы не хотим, чтобы тебя сцапали.

Мэри скорчила недовольную гримасу, всем видом демонстрируя обиду. Она чувствовала себя глубоко обманутой. Прекрасные мечты разбивались о суровую реальность. Горечь разочарования сводила скулы. Она уткнулась в стекло, стараясь не смотреть на водителя.

Сашка снизил скорость старенького авто и свернул с автострады. Машина, тяжело ухнув, опустилась на землю. Впереди высилась громада академии. Сейчас она показалась Мэри ещё более унылой и серой.

– Прости, до дома не повезу. Мало ли… Небезопасно. Тебе лучше дойти до академии, потолкаться, чтобы тебя увидело побольше народу. Поговори с кем-нибудь, сходи в Окоп. Я сделаю то же самое. В универе нам лучше по-прежнему не замечать друг друга. Плохо, когда поведение людей вдруг резко меняется. Через три дня ты получишь приглашение в наш Подвал. Там будем обсуждать сегодняшнюю операцию…

– А если я не приду? – В её голосе прорезалась дерзость.

Сашка вздохнул и повернулся. Он пытался скрыть раздражение, но получалось плохо. Его лицо явно выражало досаду и непонимание.

– Лучше бы тебе прийти. Я понимаю твои чувства. Я бы тоже сейчас хотел быть с ними. Помогать раненым, протестовать вместе с ними. Но наше положение вынуждает нас быть осторожными. Тебе не нас следует ненавидеть, а систему, которая заставляет нас быть такими. Поверь, если бы в нашей стране не было проблем, то мы бы тратили время на всё что угодно, кроме политики и митингов.

Мэри расстроенно шмыгнула носом. Было неприятно, что её отчитывают, как школьницу, и рассказывают прописные истины. Но спорить значило продемонстрировать ещё большую инфантильность, поэтому мудрее было промолчать. Она вышла из машины. Сашка кивнул на прощание. Мэри не хотелось отвечать, но вежливость пересилила, и она неловко взмахнула рукой в ответ. Автомобиль дёрнулся и взмыл вверх. Она грустно проводила его взглядом и поплелась прочь.

Глава 9

Как только девушка с парнем скрылись в машине, Максим тут же выскочил из укрытия и поспешил прочь. Сердце бешено колотилось, в голове шумело, а кровь разогревала уши и щеки. Максим не понимал событий, свидетелем которых стал. Но инстинктивно ощутил, что всё это было неправильным, выбивающимся из привычного порядка вещей, и лучше бы ему как можно быстрее забыть обо всём. Бурлящая агрессия и озлобленность демонстрантов захватили и его.

Максим лавировал между людьми, обходя одного, другого, третьего. Больше всего поражало, что никто из прохожих никак не реагировал на крики демонстрантов, всполохи электрической сетки и решётчатые фургоны. Из огромного потока людей единицы остановились на краю площади, чтобы снять происходящее на интрокомы и загрузить ролики в Интернет. Остальные продолжали просто идти вперёд, погруженные в ежедневные заботы и проблемы. Максим шёл по улице и заглядывал в лица, пытаясь найти хоть какие-то признаки беспокойства или озабоченности, но люди оставались глухи и слепы.

Через несколько минут, поддавшись общему настроению и убедившись, что за ним никто не гонится, Максим постепенно успокоился и замедлил шаг. Дыхание сбилось, а в правом боку закололо. Он редко отходил от дома и бывал на улице, чтобы не нарваться на неприятности. Запыхавшись, Максим остановился, огляделся и обнаружил себя рядом с домом торговца Джо. Видимо, поддавшись страху, ноги повели его в единственно знакомом направлении.