Чистой воды блеф. Настоящая итальянская жена

Эти 2 недели потрясли Амброджино не столько размахом спортивных соревнований, сколько величественной красотой Москвы с её Кремлём, Собором Василия Блаженного, Выставкой Достижений Народного Хозяйства… Но ещё большее потрясение он испытал от красоты, сердечности и при этом скромности советских женщин. Конечно, в первую очередь, это относилось к Наташе. Они как-то сразу приглянулись друг другу и практически не расставались, хотя оба и понимали бесперспективность, невозможность их дальнейших отношений…

– Дарио, дорогой, ты ведь понимаешь как мне важно знать о судьбе Наташи… Я хочу уйти рассчитавшись по всем долгам… Если у меня есть ещё ребёнок – я должен его увидеть… Это деликатное семейное дело – сделай его сам…

Дарио как сомнамбула вышел из спальни отца и пошёл на веранду собирать свои мысли в кучку: у него есть брат? или сестра? Это казалось невероятным и никак не помещалось в голове. С чего же начать поиски? Лететь в Россию? Да, сейчас это просто, в отличие от 1980 года, но… Москва – это огромный город, а не их маленький остров, где все друг друга знают. А что знает он? Отец не помнил даже фамилию Наташи, а только её нежные голубые глаза и пушистые светлые волосы. Он бывал у неё дома, но не помнил адреса. И название станции метро, до которой они ехали, тоже забыл, только смог описать: высокие мозаичные панно по всему вестибюлю. О-о-очень много информации!..

Весь оставшийся день Дарио копался в интернете, собирая сведения о Москве, Олимпиаде… Но это был бессистемный поиск. Отправную точку он так и не нащупал.

5

Утро внушило больше оптимизма. Как будто мозг не отключался, а всю ночь вырабатывал идеи и выстраивал пути действия. Во-первых, вчера ближе к вечеру Дарио нашёл станцию метро с мозаичными полотнами с очень сложным названием Но-во-сло-бод-с-кая. Амброджино радостно подтвердил, что это она и есть. Что это давало – было пока не ясно. Наташа могла уже давно переехать. Да даже если она до сих пор там и живёт, не будешь же дежурить на станции в ожидании её? И методично обходить дома в округе тоже не будешь. На это просто нет времени. А во-вторых, и самых главных, есть же фото! Если бы Дарио не был так оглушён вчерашней новостью, он бы сразу сообразил, что это и есть путь к разгадке. Он же сам, в конце концов, возглавляет компьютерную фирму, в которой работают сплошь программисты-гении! Да и программы по моделированию изменения внешности человека с течением времени и поисковики аналогичных изображений давно уже изобретены. Только придётся лететь в Париж. Ну, ничего! Отец, воодушевлённый первыми результатами, находится в прекрасном настроении, дядя Алберто всегда рядом. И как же он соскучился по Орабель! Да и по своим ребятам тоже.

Амброджино и Алберто не возражали против его отъезда во Францию, мало того, Дарио показалось, что отец даже обрадовался этому. Они оба с рвением выразили готовность научиться пользоваться скайпом. Дядя Алберто аккуратно записал всю последовательность действий в тетрадочку. А вечером оба старика уже развлекались, общаясь по скайпу из соседних комнат.

У Дарио на душе полегчало. Неизвестно сколько времени займёт его поездка во Францию и даст ли вообще какой-нибудь результат, а так он, по крайней мере, сможет видеть отца каждый день. После звонка на свою фирму Дарио перераспределил заказы между своими ребятами, чтобы освободить время самого талантливого из них – Рауля

для себя. И, наконец-то, обрадовал Орабель своим скорым приездом.

– в переводе – «мудрый волк»

6

Дарио с гордостью наблюдал, как шикарно смотрится Орабель на подиуме. «Какая же она у меня красавица!» Девушка была не просто хороша, а восхитительна в сменяющих друг друга нарядах, хотя на вкус Дарио они и были несколько угловаты. Сердце его таяло, душа пела, а в животе летали бабочки…

Дарио почти месяц проторчал во Франции, но результатов было – ноль. Сначала они с Раулем перевели старый поляроидный снимок в цифру и раскрасили его. Потом запустили программу «старения» с самыми разными исходными данными: счастливая-несчастная, похудела-потолстела и так далее. Каждую из полученных фотографий проверяли на «похожесть» разными программами, браузерами и поисковыми системами. Количество действий росло как снежный ком, но результат от этого не изменялся, вернее – не появлялся. Рауля стал напрягать нависший над ним как тёмная туча шеф, и он попросил его отправиться куда-нибудь… подальше, клятвенно пообещав вызвать его обратно в любое время дня и ночи, как только появится хоть что-то похожее на положительный результат. И Дарио с чистой совестью улетел в Берлин, где Орабель принимала участие в Неделе моды – Berlin Fashion Week…

…Но вскоре Дарио заметил жадные взгляды мужчин, рассматривающих, в отличие от женщин, сидящих в зале, отнюдь не модные наряды, а девушек, вышагивающих по подиуму. И настроение его резко сменилось на противоположное. Он в который раз подумал, что надо, наконец, напрямую поговорить с Орабель о её модельной карьере, вернее, о её скорейшем окончании. Пусть уж отработает заключённые контракты, но на этом надо поставить жирную точку. Дарио был современным человеком широких взглядов, но в вопросах семьи жёстко держался старинных традиций: мужчина должен обеспечивать семью, а жена – заниматься домом и детьми.

После завершения показа Дарио уже целый час торчал на улице, поёживаясь от прохладного ветерка (это вам не жаркий юг Италии!), и недоумевал: за один час дефиле Орабель сменила не меньше пяти нарядов, а сейчас никак не может переодеться в свою одежду?!

А девушка в это время пыталась максимально использовать свой шанс для завязывания деловых контактов, так необходимых модели для успешного продвижения по карьерной лестнице. Именно сразу после показов, когда за кулисами царит праздничное оживление, в суете толкотни можно запросто познакомиться и с ведущими мэтрами и с малоизвестными, но перспективными, модельерами. Выслушивая похвалы довольного сегодняшним выступлением шефа, заметить краем глаза пишущую братию, а потом как бы нечаянно с ним или с нею столкнуться, мило извиниться, улыбнуться – и вот заложен ещё один кирпичик твоего будущего.

А вообще, Орабель была очень довольна своим решением поехать в Берлин. Здесь ей за несколько дней удалось сделать больше, чем за 3 года битвы за парижские подиумы. Там она была «одна из многих», а здесь выделялась своим французским шармом и утончённостью: немецкие девушки были ширококостны и тяжеловаты, славянкам с востока не хватало уверенности в себе и столичного лоска. Поэтому Орабель появилась в дверях большого павильона у Брандербургских ворот, где традиционно проходит Berlin Fashion Week, только когда исчерпала для себя всю ситуацию досуха, до дна.

Дарио уже начал закипать, но Орабель бросилась к нему на шею, покрыла его лицо нежными короткими поцелуями, между которыми успевала шептать: «Прости…прости…прости…» И его сердце растаяло. А потом она повисла на его руке, прильнув к нему всем телом, и защебетала о грандиозности шоу, своём успехе вперемежку со словами о том, как же она по нему соскучилась, и инцидент был окончательно исчерпан.

Так что фотографию отца с русской девушкой Наташей Дарио показал Орабель только на следующее утро, если можно назвать утром время, перешедшее за полдень. Несколько месяцев разлуки, возбуждение от удачного выступления на подиуме, бурлящая энергия молодости и желаний – вот рецепт практически бессонной ночи: сладкой, страстной, ненасытной…

Орабель мельком взглянула на фотографию и удивлённо спросила:

– Это же старое фото твоих родителей, что же тут такого удивительного?

(Рассказать при встрече о чем-то удивительном ей пообещал Дарио по телефону).

– Почему мои родители? – в свою очередь удивился Дарио.

– Ну, вот же твой отец. А это мама, только со светлыми волосами. Покрасилась, наверное, или фото так выцвело…

– Это не моя мама, а русская девушка Наташа, с которой папа познакомился в Москве на Олимпиаде в тясфча девятьсот восьмидесятом году. Посмотри внимательнее, что за их плечами?

– Не знаю, какой-то дворец…

– Это Московский Кремль. Но это не важно. А знаешь, что, действительно, удивительно? У девушки Наташи может быть сын или дочь от моего отца! А, значит, у меня, возможно, есть брат или сестра!

– Вау!

– Да уж. Отец хочет, чтобы я нашёл этого ребёнка…

– Он хочет включить его в своё завещание?

– Не знаю, – опешил Дарио, – Мы с ним об этом не говорили.

– Ну, не знаю. Мне кажется, что тебе не стоит его искать. Подумай сам: появляется ещё один наследник. Отцу его жалко: он вырос без него, в нищей России. Твоя доля, соответственно, уменьшается…

– Даже если и так, – уже с холодком в голосе прервал Орабель Дарио, – то, сколько и кому завещает мой отец – это его право…

Орабель, поняла, что перегнула палку, и прибегла к испытанному способу отвлечения мужчины от проблемы: ласка, поцелуи и…

7

Дарио проводил Орабель на репетицию следующего показа, а сам присел неподалёку в кафе. Что-то вчера важное промелькнуло у них во время разговора, но он никак не мог уловить – что? Он положил старый снимок перед собой и начал вспоминать разговор с Орабель с самого утра.

Может быть то, что ей показалась Наташа похожей на его мать – Эрсилию? Дарио попытался представить Наташу с черными волосами и карими глазами и с удивлением понял, что они, действительно схожи. Нет, не похожи, как сказала Орабель, а именно схожи – ростом, строением тела, даже вот этим смущением… Интересно, отцу просто нравился такой типаж женщин или он так был влюблён в Наташу, что непроизвольно искал похожую на неё?

На всех тех немногих фотографиях, что остались от матери, она тоже выглядит как будто смущённой. Даже на свадебных снимках она, безусловно, счастлива, но не победоносно, а как-то сдержанно, какой-то внутренней радостью. И ещё: даже если мама стояла на фотографии на переднем плане, казалось, что она пытается спрятаться куда-то подальше, поглубже. Отец называл Эрсилию «настоящей итальянской женой» – красивой, страстной, но покорной мужу, безоговорочно признающей его право первенства… На снимке из Москвы Амброджино приобнимал Наташу за плечи, а она также, казалось, хотела спрятаться у него за спиной. «Попробовал бы кто-нибудь задвинуть Орабель на второй план, – подумал Дарио, – Даже если бы это и получилось, она бы и там выглядела центральной фигурой снимка…»

Будет ли ему Орабель «настоящей итальянской женой»? Чем дальше – тем больше он в этом сомневался. Как же горько, что мамы нет рядом, и он не может с ней посоветоваться… Стоп! Вот оно! Та мысль, которая зацепила его в разговоре: а если Наташи тоже уже давно нет в живых? И они с Раулем поэтому никак не могут найти её по «состарившимся» изображениям? И Дарио торопливо достал телефон и начал набирать номер Рауля…

8

Рауль позвонил Дарио вечером на следующий день во время очередного дефиле с участием Орабель. Дарио торопливо протиснулся между рядами к выходу под удивлённо-укоризненные взгляды зрителей. Фотографию Наташи с тёмными волосами и глазами Дарио получил от Рауля ещё утром (она, действительно, была очень похожа на мамины снимки), а, значит, у него появилась какая-то новая важная информация.

– Шеф, я нашёл! Девяносто восемь процентов совпадения. Там ещё подпись на русском – я для Вас перевёл и отправил по почте.

– Рауль, ты – гений! Пришли mms. Я до компьютера доберусь ещё не скоро, а сил нет терпеть…

– Будет сделано, шеф! – рассмеялся в ответ Рауль. А потом уже серьёзно добавил, – Позвоните, как посмотрите. Мне надо понимать, что мы делаем дальше.

Дарио не стал возвращаться в зал, а вышел из павильона и начал ходить туда-сюда в ожидании mms. Наконец, телефон пискнул, но сначала пришла sms с переводом текста: «Это моя мама в моём возрасте. Все говорят, что мы очень похожи». Дарио не успел осмыслить, что может означать эта фраза, как пришло и изображение. На экране телефона появились сразу две фотографии: на одной, той, которая, это сразу чувствовалось, была старше, нежно и кротко улыбалась Наташа. А на другом, более современном снимке – очень похожая на неё печальная девушка лишь с намёком на улыбку. Значит, вот как выглядит его сестра! Странно, что она ничего не взяла от отца, не смотря на его горячую южную кровь, а была точной копией матери…

Дарио набрал номер Рауля, чтобы узнать подробности. И Рауль рассказал, что поиск выдал только один результат с такой огромной долей вероятности, но выложен в сеть он был более трёх лет назад на русской версии страниц Фейсбука (пока они бились с «состаренной» фотографией, Рауль параллельно просеивал интернет в поисках именно российских сайтов). К сожалению, эта страничка Фейсбука больше не посещалась, и все сведения, кроме имени и фамилии, были скрыты для общего пользования. Да, ещё был понятен город – Москва, а вот ни адреса, ни телефона добыть не удалось. Рауль попытался поставить в поиск фамилию под снимком – Третьякова, и имя – Наташа, но поисковик выдал такое огромное количество результатов, что на их проверку уйдут годы…

У Дарио при этих словах ёкнуло сердце, он прекрасно понимал, что нескольких лет у его отца в запасе нет, но тут Рауль продолжил, и надежда на положительный исход их поисков вновь возродилась:

– И тогда, шеф, я решил вернуться к другим результатам…

– Каким другим? Ты о них не упоминал.

– Минутку терпения. Я сначала их отбросил, потому что девяносто восемь процентов и пятьдесят пять – всё-таки существенная разница. Но когда с «Наташей» ничего больше конкретного не получилось, я забил «Алёна Третьякова» и вот тут, шеф…, – и Рауль сделал театральную паузу, а когда Дарио уже был почти готов взорваться, продолжил, – Вероятность пятьдесят пять превратилась в девяносто девять процентов! Причем, с тех же IP-адресов!