Всё могут короли. Одним росчерком пера. Пять слов на букву "л"

–  архипелаг (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%80%D1%85%D0%B8%D0%BF%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D0%B3), состоящий из мелких скалистых островов (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B2), разделённых узкими проливами (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D0%B2). Каждый из таких островков в отдельности называется «шхера»

– Кронид Александрович Гоголев (Карелия) – народный художник России, автор многочисленных живописных (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%96%D0%B8%D0%B2%D0%BE%D0%BF%D0%B8%D1%81%D1%8C) полотен, деревянных скульптур, но наибольшие признание и известность принесли ему работы, выполненные рельефной резьбой по дереву

– Хотите подняться ещё выше?

– Конечно!

– А на горизонте ты видишь Россию. Соловки называются

– Весенний ветерок скользит и шепчет,

Всё через деревья, теперь зеленые.

Как молодые любовники,

Потоки которых текут в спешке,

Никакого отдыха или остановки,

Пока его пена не встретится с её морем.

Выкрикни мое сердце!

Кричи и слушай

Рог пастуха…

– Я люблю красавиц

но и вино не меньше;

Я обоих вижу

и съел бы обе улыбки -

они не отделимы друг от друга.

Нимфа в зелени

и вино в зеленых бокалах.

В качестве участниц,

обе около меня нарисованы.

Дайте мне бокал ещё больше,

Позовите мне красавиц ещё больше,

И я буду счастлив в моей зеленой коробке…

13

Наутро Ингварр проснулся бодрым, весёлым и абсолютно здоровым. «А ему идёт улыбка», – подумала Лара, видевшая её впервые за время их знакомства.

В Ингварре клокотала какая-то бешеная энергия. Вчерашнее восхождение на гору он посчитал хорошим знаком на пути избавления от акрофобии. И, кроме того, он вспомнил ещё одно место, куда они забирались вместе с отцом. И оно тоже было связано с высотой. Ингварр прекрасно помнил лицо отца, стоящего внизу, под камнем, на который только что он, маленький, вскарабкался, и нереальный простор, открывающийся, если посмотреть в другую сторону. И никакой боязни высоты! Значит, в детстве у него её не было. Где-то она прицепилась потом, позже. А, следовательно, от неё можно избавиться! Как прицепилась, так и отцепится!

Ингварр попытался описать камень, вид с него и свои ощущения, и Йоран узнал место! Рrestens stein – Камень проповедника. Вот как оно называлось. Сейчас это вспомнил и Ингварр.

Они увлечённо проложили туда маршрут на машине. Выходило, что одним днём обернуться не получится. Но зато Йоран подсказал ещё парочку красивых мест, куда можно было заехать по дороге, сделав, правда, немалые объезды. Нашлось, где и переночевать. По карте ночлег получался в небольшом хуторе Гра рядом с Canyon Marmor – Мраморным каньоном. На подготовку или знакомство рассчитывать уже не приходилось, но найдётся же там хоть одна добрая душа, чтобы пустить путешественников переночевать?

Йоран обеспечил путешественников едой (опять рыба, опять фосфор!) и питьём (без своей настойки, слава богу!), и они отправились в путь. Дорога петляла среди деревьев, изредка выскакивая на открытое пространство то с одной, то с другой стороны. И хоть и была узкой, всего на две машины, но с отличным асфальтовым покрытием. Навстречу, как ни странно, никто не попался.

Часа через три (Лара даже начала дремать – укачало, что ли, на постоянных поворотах?) асфальт закончился. Ингварр остановил машину, и они продолжили путь пешком. Идти было не сложно. Под ногами было гладкое каменное плато, как будто кто-то срезал гору острым лезвием.

Деревья от плато отступали, отступали и, наконец, отступили совсем. От открывшейся картины у Лары захватило дух. Они оказались на высокой ровной скале, разрезанной на две части широким каньоном. Окончание каньона слева было не видно из-за сомкнувшегося леса. А направо он уходил изломанной линией и, кажется, сужался. В воде каньона отражалось небо с облаками, из-за чего она была пятнистой – то синего, то стального цвета. А через фотообъектив при увеличении масштаба даже зелёного.

Лара так увлеклась фотографированием, что забыла об Ингварре. Стоило сменить позицию буквально на два шага, и каньон открывал какую-то свою новую чёрточку. И она щёлкала и щёлкала без остановки, пока не услышала чужой голос, сказавший что-то по-хёртагенски:

– Hei, gode mennesker! Og jeg hоrte lyden av din bil og bestemte seg for а sjekke plutselig virket det som om det? Mitt navn er Нalstein

. Jeg er fra gаrden Grа.

– Ingvar, – не называя своего титула, представился Ингварр (своим герцогством он решил воспользоваться только в безвыходной ситуации).

А дальше Ингварр переводил Ларе на русский то, что рассказывал Хэлстеин, вызвавшийся стать их проводником по каньону. Без него они и половины красот не увидели бы! Хэлстеин довёл путешественников до противоположного конца каньона, где вода уходила под скалы через две красивые арки, как будто специально выдолбленные человеком, но, тем не менее, сделанные матушкой-природой. Он же обратил их внимание на длинный узкий козырёк, выступающий на противоположной стене каньона примерно на середине его высоты, и спускающийся в одну из арок, где исчезал в темноте.

Без Хэлстеина они ни за что не нашли бы вход под скалы, где прошли довольно широким и высоким коридором (Ингварру пришлось пригнуться только в одном месте) до глубокого колодца почти идеальной круглой формы. Где-то далеко внизу в нём чернела вода, а высоко над ним синел кружочек неба. Сверху капала вода. Сколько же понадобилось природе времени, чтобы продолбить капельками такой колодец?!

Коридор вывел троицу на поверхность и, круто поднявшись вверх, а потом спустившись, они оказались на краю небольшого озера. Скалу, которую они только что преодолели, поддерживал мощный столб, а вокруг него растекалась вода. Так вот куда уводили арки из каньона! – догадалась Лара. Хэлстеин подтвердил, что, если заплыть на лодке из каньона под скалу, то можно здесь выплыть. Главное, не потеряться в темноте подземного лабиринта.

Дальше Хэлстеин отвёл Лару и Ингварра в карьер, где раньше добывали мрамор. Ингварр очень удивился, он ничего не слышал о добыче мрамора в Хёртагене. Оказалось, что ещё до 50-х годов прошлого века мрамор добывали по старинке: сверлили в горной породе глубокие шурфы и забивали туда стволы берёз. Обильно заливали водой. Древесина набухала и разрывала мрамор толстыми пластами по его естественным линиям наименьшего сопротивления. Потом перешли на взрывчатку. Процесс добычи и доставки существенно упростился и удешевился, количество добываемого мрамора резко возросло. Но вскоре выяснился огромный минус такого способа добычи. Мрамор рвался уже не по своим естественным линиям, а шёл частыми трещинами. Он стал не пригоден для строительства, а изготовление мелких предметов, типа статуэток, было финансово не выгодно. И добыча мрамора в Хёртагене прекратилась. Уже больше двадцати лет их хутор Гра, который образовался во время мраморного бума, стоит заброшенный. Там доживают свой век старики и старухи, которые не захотели покинуть родные места, когда их дети переехали туда, где смогли найти работу. Но они не позабыты-позаброшены. Один раз в неделю приезжает автолавка с теми товарами, которые хуторяне заказали по интернету (тут уже удивилась Лара: вот бы и у нас, в России, в каждой отдалённой деревушке был интернет). Во время отпусков наведываются дети с внуками и правнуками.

Нежно-палевая стена с разнообразными неповторяющимися узорами мраморного карьера ещё хранила следы работы человека – где-то была идеально ровной, гладкой, где-то виднелись наклонные полосы, оставленные острыми зубьями экскаватора, где-то чернели аккуратные отверстия горизонтальных шурфов.

– Ой! Смотрите – птица сидит среди камней, не спугните! – воскликнула Лара.

– Глазастая она у тебя, – усмехнулся Хэлстеин, когда Ингварр ему перевёл сказанное девушкой, – Не бойся, подойди ближе. Это место такое, тут всякое может привидеться.

И действительно, при ближайшем рассмотрении, птица обернулась камнем.

Вечер и ночь Ингварр и Лара провели в доме гостеприимного Хэлстеина. И в этот раз Лара заснула не под песни, а под степенный разговор Ингварра с хозяином. Хэлстеин с удовольствием отвечал на вопросы герцога – вдруг что-то в жизни хутора изменится к лучшему? Вдруг здесь снова закипит жизнь? Старый горняк узнал своего правителя, но тот предпочёл представиться просто по имени, без титула, и Хэлстеин сделал вид, что не догадывается, кто перед ним.

– в переводе – «горный камень»

– Здравствуйте, добрые люди! А я услышал звук вашей машины и решил проверить – вдруг показалось? Меня зовут Хэлстеин. Я с хутора Гра.

14