Феникс

– Джулия!

– Доминик!

Я моментально повернулся в сторону, откуда доносился крик. Мама стояла посередине коридора, который вёл в левую часть особняка. Её взгляд был потерян, и она металась из стороны в сторону, не зная, куда ей пойти.

– Мама…

Почему она была здесь? Она была с отцом и Винченцо Нери, когда я видел её в последний раз.

Я бросился в сторону матери. Огонь отражался на её светлых волосах, которые передались нам с сестрой, руки тряслись, а когда я приблизился к ней, заметил слёзы, застывшие в голубых глазах.

– Я вытащу тебя отсюда, – уверенно произнёс я, схватив маму за руку и потянув её в свою сторону.

– Нет! – она вырвала свою руку из моей. – Я не уйду без твоего отца, – решительно произнесла она.

– Где он?!

Мама хватала ртом воздух, усугубляя своё состояние, потому что дым, который попадал в её лёгкие, приближал кислородное голодание.

– Он попросил меня оставить его в кабинете с Винченцо, – испуганно ответила она, кашляя.

Я приложил ткань к её лицу, оставляя себя беззащитным.

– Дыши. Мне нужно вытащить вас с Джулией отсюда, а потом я вернусь за отцом, если он к тому времени не выберется сам.

– Нет! – прокричала мама. – Я не покину этот дом без Ксавьера!

– Мама, сейчас не время для геройства!

Она встала на носочки, чтобы дотянуться до моего лица и поцеловала меня в обе щёки.

– Найди мою девочку, Доминик, – взмолилась она. – И уходите. Я найду твоего отца, и мы спустимся к вам, – она ласково погладила меня по лицу, как будто прощалась, когда из её глаз пролились первые слёзы, и я заметил боль, сидящую в них. – Я люблю тебя, – прошептала мама, а затем отпустила и побежала в противоположную от меня сторону.

Я протянул руку, чтобы схватить её, но встретился лишь с воздухом.

– Мама! – прокричал я.– Я тоже люблю тебя…

Я сжал кулаки, собираясь догнать её, но отвернулся, потому что где-то здесь была маленькая одиннадцатилетняя девочка, которая нуждалась в своём старшем брате.

Я бежал в комнату сестры, не замечая, как мои лёгкие горели от нехватки кислорода.

– Джулия! – взревел я, выбивая её горящую дверь плечом. – Джу…

Девочка сидела под окном, прижимая колени к груди. Её бежевое пушистое платье было испачкано чем-то черным, а плечи тряслись.

Я сию секунду оказался рядом с ней и поднял её дрожащее тело на руки. Она казалась крошечной и лёгкой, как пушинка.

– Доминик, – заикаясь, произнесла она.

– Тише, Дорогая – попытался успокоить её я. – Я здесь.

Но рыдания Джулии стали ещё сильнее. Я вынес её из комнаты, чувствуя, как плечо, которым я открыл её дверь немного ранее, жгло от боли. Маленькие ручки обернулись вокруг моей шеи, оставляя на коже что-то липкое, и каждый болезненный всхлип моей сестры эхом отдавался в моей груди, навсегда оставаясь там внутри.

Я бежал по коридору, крепко прижимая девочку к себе, но все мои надежды на её спасение начали улетучиваться, как только я заметил лестницу, каждый сантиметр которой был в огне.

Чёрт!

Я повернулся и побежал к другой, но она оказалась в точно таком же положении.

– Где мама и папа? – проглатывая слёзы, спросила Джулия, когда я нёс её обратно в детскую.

– Они вместе. Скоро мы все встретимся.

Я питал надежды на это.

Сестра несколько раз шмыгнула носом и я наклонился, чтобы заглянуть в её зелёные глаза в которых происходил самый настоящий лесной пожар.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала, – попросил я.

Она прикусила губу, пока слёзы беспрерывно скатывались по её щекам.

– Что угодно, – быстро кивая, ответила она.

Я забежал в её комнату, единственную комнату, чья горящая дверь была открыта, и посадил её на подоконник, а сам принялся открывать окно. Джулия затряслась, когда холодный воздух проник в комнату, и мы оба смогли глубоко вздохнуть.

– Мне нужно вернуться за родителями, Дорогая, – девочка судорожно кивала мне, соглашаясь со мной. – Но тебе нужно будет прыгнуть.

Она остолбенела, и её рот слегка приоткрылся, когда она медленно посмотрела вниз и увидела, насколько высоко мы находились.

– Так нужно, – уверил её я. – Другого выхода отсюда уже нет.

Каждая секунда, пока Джулия думала, была на счету, но я не торопил её.

Она была такой маленькой и хрупкой, что её тело могло расколоться при столкновении с землей. Она сломает несколько костей, я знал это, но это было лучше, чем сгореть здесь заживо.

Наконец она посмотрела на меня, её подбородок дрожал, но она решительно кивнула мне:

– Хорошо.

Малышка протянула мне руку, чтобы я аккуратно поднял её, а затем подвел к концу подоконника, но мой взгляд упал на её окровавленную ладонь.

– Ты обожглась, – выдохнул я.

Неужели я нёс её недостаточно аккуратно, и она успела пораниться? Но её руки всё время были на моей шее.

– Я хотела открыть дверь, – призналась она. – Но у меня не вышло.

Я аккуратно поднял её вторую руку и повернул ладонь вверх. Она выглядела так же.