Исполнитель

Лёгкая вибрация у бедра привлекла моё внимание. Я засунул руку в карман своих классических черных брюк и достал оттуда телефон. Тяжело вздохнул и взял трубку:

– Да, – ответил я, зажимая рукой ухо так, чтобы крики наполняемые пространство дали мне услышать собеседника.

– Мне нужно, чтобы ты приехал в офис. Появилось неотложное дело, – быстро проговорил отец.

Разве сведение счётов с крысой, пытавшейся сдать нас полиции, не является срочным делом?

Я хотел разделываться с ублюдком медленно, впитывая его мольбы и наслаждаясь каждой минутой проведенной в подвале. Но, видимо, у отца были другие планы.

Я раздражённо втянул воздух.

– Я даю тебе тридцать минут, Кристиан. Не больше, – прорычав, мужчина бросил трубку.

Я засунул телефон обратно в карман и посмотрел через стекло, снимая перчатки. Меня встретил озадаченный взгляд одного из наших солдат. Может он подумал, что я оставлю его умирать здесь от обезвоживания, но это было слишком мягко для меня. Я вернусь, как только выполню поручение Винченцо.

Ночь будет длинной.

***

Спустя двадцать три минуты я уже заходил в лифт здания, принадлежавшего моей семье, и сжимал кулаки, пытаясь справиться с агонией, протекавшей по венам внутри. В моей голове крутились образы того, чем я буду заниматься всю сегодняшнюю ночь. Ублюдку не повезло, ведь если бы отец не попросил меня приехать сюда и бросить его, он бы уже находился при смерти. Теперь же я опробую на нём всё, что только знал, и время, проведенное в моём ожидании, будет не слаще.

Выйдя из лифта и пройдя до конца коридора, я зашел в конференц-зал.

Я уже упоминал, что хотел убивать?

Я даже забыл про крысу в подвале. Потому что прямо сейчас моей главной целью был отец и Лоренцо Короззо. Два ублюдка решили, что могут отрывать меня от работы. И они могли. Будучи Боссом и Младшим Боссом синдиката, они управляли мной и всей Калифорнией.

Восемьдесят процентов наркотрафика принадлежало Ндрангете. Именно поэтому у нас не было ни одного союзника. Когда-то давным-давно, когда меня ещё даже не было здесь, они пытались заключить мир с Братвой. Они предложили нам пять молодых русских девушек из главенствующих мафиозных семей, которые должны были стать гарантией сделки. Но четыре из них благополучно сбежали и не были такими покорными, как им их представляли, что заставило Ндрангету потерять своё дерьмо.

– Ты должен привезти мне кое-что с другой стороны, – заявил отец.

Другая сторона – любая вражеская территория, находящаяся за пределами Калифорнии.

Мужчина расположился во главе длинного стола. Его черный костюм тройка сидел идеально, скрывая ожоги, появившиеся шесть лет назад. Но вот лицо он спрятать не мог. Треть головы потерпела тоже, что и тело. Они делали его пугающим для окружающих, что играло на руку. Ему это нравилось.

– Пусть возьмёт с собой кого-нибудь из солдат, – решил встрять Короззо. – Доминика, например. Все мы знаем, что случается, когда переступаешь границу в одиночку.

Второй мужчина сидел справа от отца. На нём также был костюм, сливающийся по цвету с его карими глазами, лёгкая седина просвечивалась сквозь густые каштановые волосы, а морщины постепенно начинали заполонять лицо.

Больше в зале никого не было, значит дело имело личный мотив, о котором остальным знать было незачем.

Я стоял у противоположного конца стола, засунув руки в карманы, и сжимал нож в одном из них.

Как приятно было бы сейчас воспользоваться им, но мы не убиваем своих без приказа Босса. Тем более, если я хотел убить того самого Босса.

Осталось совсем немного потерпеть.

– Моему сыну не нужны помощники для доставления шлюхи в Сакраменто, – презренно выплюнул отец в сторону своего Младшего Босса.

Он выпрямился и перевёл взгляд своих голубых глаз на меня.

Мы были похоже, даже больше, чем нужно.

– Сегодня ты отправишься в Рино и найдёшь для меня одну девушку, – в его тоне проскользнули нотки нетерпения. – Её отец частенько отдыхает в баре, в одном из загнивающих районов. Можешь убить его после получения информации о нахождении его достопочтенной дочери. Только не трогай девчонку, она нужна мне живой, – предупредил отец.

– Почему никто другой не может этого сделать? У меня полно других дел. Или ты хочешь, чтобы остальные подумали, что могут доносить на нас полиции и им ничего за это не будет?

Я не хотел туда ехать. Этот город заставлял меня возвращаться в прошлое.

Отец прищурился. Ему явно не нравилось, что я говорил с ним в таком тоне. Но он также знал, что я не занимался делами, которые мог сделать любой другой солдат.

– Одна из пяти, – просто ответил он.

Моё тело моментально напряглось.

– Мне нужно, чтобы она была здесь.

Лоренцо наклонился, достал папку и протянул руку, чтобы я мог взять её. Мне пришлось подойти к ним ближе. Я забрал документы из его рук и сразу же открыл их. В лицо бросилась фотография молодой девушки.

Боже. Мой.

Лазурные глаза, тёмные волосы и немного веснушек. Как похожи…

Мои руки сильнее сжали папку и перевернули страницу. Я прочитал её имя, адрес проживания, некоторые ненужные сведения о её жизни, которые никогда мне не понадобятся, и принялся рассматривать остальные фото.

На одной из них она улыбалась, рядом с ней шла девушка, блондинка, на несколько лет младше её, они поедали сэндвичи и о чём-то разговаривали. Обе одеты в спортивную одежду. Не совсем новую, но выглядящую опрятно.

Подтянутые тела, покрасневшие костяшки пальцев.

Девушка, что помладше выглядела так, будто упала с лестницы. Её колени были разбиты, на лбу имелся небольшой синяк, не так критично по сравнению с девушкой, идущей рядом с ней.

У Каи, если не ошибаюсь, так её звали, повреждения, будто бы её избила компания тинейджеров. Порванная губа и бровь, на которой виднелась засохшая кровь. Синяя скула и ссадины на шее и ключицах. Остальное её тело было спрятано под одеждой, но я мог представить себе, что с ним творилось, если только её лицо выглядело так.

На других фотографиях она одна: выходит из подъезда дома в неблагополучном районе, делает покупки в аптеке, пытается сдержать слезы, сидя на скамейке в парке поздно ночью.

Всегда одна.

– Завтра утром она должна быть здесь, – проговорил отец, оторвав меня от просмотра информации.

Я поднял на него глаза и закрыл папку.

– Только не убей её, – постукивая пальцами по столу, продолжил он.

Я никогда не трогал женщин, только он этого не знал.

Отец, как и все, кто знал или слышал обо мне, считали меня бесчеловечным монстром, который убивал, не смотря на то, кем являлась жертва.

Но в отличии от него я имел честь и благоразумие, которое распространялось на слабый пол.