Раскаты Грома

– Зачистка комнаты. Потерь нет, – спокойно ответил высокий спецназовец в очках.

– Кто встретился, какие виды?

– Либо это что-то новое, либо мы гранатой разметали в фарш «десятку», «лямбду», – Декан рассматривал пропитанную кровью грязь. Ему казалось, что с ней что-то не то.

– Принял.

– Командир, здесь туннели, как и в пункте связи! – решил добавить Джигит.

– Подкоп?

– Так точно. Из земли шли один в один, как там, только ходов тут два.

– Глядите в оба! Продолжайте поиск трансформатора. Нам нужно быстрее убираться с этой мёртвой горы, – сеанс закончился.

Мессия и Декан быстро посрывали с изуродованных трупов жетоны.

– Кстати, – «раскатовец» поправил съехавшие очки, – я видел ещё одну дверь, в подсобке. Она на улицу ведёт, к забору. Там какая-то решетка.

– А провода видел? – Джигит всё ещё не отводил ствол от пахнущей сыростью дыры в грунте.

– Я туда не выходил. А с порога не видно ничего.

Настя бросила взгляд на бурую землю и повернулась к Джигиту:

– Егор, пошли. Они бы уже напали на нас, – в её голосе присутствовала настойчивость, подпитываемая страхом.

– Ладно. Где там дверь, говоришь?

Все трое по очереди вышли из комнаты и тут снаружи прогремел сильный взрыв: «Бабах!».

Ударная волна разбила окна, все до единого. В казарму хлынул дождь из стеклянных осколков.

– Ааааай! – Насте показалось, что барабанные перепонки лопнули. Мессия открыла глаза, её сердце бешено стучало в груди. Через выбитые окна было видно, как ворота ангара немного подались вперёд, изогнув засов. В гарнитуре вовсю звучал голос командира:

– Четвёртое звено, держать позицию, не выходить из здания, обеспечить прикрытие третьему звену!

Декан отряхнулся от битого стекла:

– Их там могло нехило задеть, я сейчас, – он рванул к найденной кладовой в торце казармы. Вдалеке за синей распахнутой дверью стояла всё та же непонятная решётка, отделявшая от улицы.

«Комплект, где я тебя видел?» – взгляд Декана прыгал по коробкам на стеллажах подсобки, пока не наткнулся на санитарный набор: аптечку с расширенными запасами средств первой медицинской помощи – темно-зеленый деревянный ящик с красным крестом на фоне белого круга на крышке.

«Вот ты! Тут точно должно быть…» – подняв крышку, он еле успел заметить переливающееся чёрным и темно-фиолетовым цветом тело внутри ящика. Отвратительная вытянутая морда, покрытая узкими тонкими чешуйками, напоминающими когти, мгновенно бросилась к запястью бойца. Острые кривые белые зубы впились в руку, по канальцам клыков тут же побежал токсичный, разъедающий плоть яд.

– Аааааа! – Декан рванул пистолет из кобуры, и двумя выстрелами отстрелил голову уродливой твари. Отпущенная крышка придавила к борту извивающееся, будто червь, тельце. Место укуса стало жечь, глаза потеряли способность фокусироваться. Спецназовец упал на пол. Почти сразу тело сковали судороги. С каждым мгновением дышать становилось всё сложнее, сердце заныло острой колющей болью. Взгляд «раскатовца» переставал быть осознанным, связь с миром стремительно терялась.

– Декан! – Мессия сразу нажала на кнопку вызова на рации. – Это четвёртое звено, у нас раненый!

Настя обежала завал в центре комнаты, вытаскивая на ходу пистолет. Но он не потребовался – после удачного выстрела куски тела мелкого мутанта разлетелись по комнате, как брызги. Декан лежал в проходе, дёргался, из его рта лилась пена. Настя присела рядом, посветила раненому в глаза – зрачки маленькие, почти незаметные. Она начала лихорадочно обыскивать его карманы. Нащупав небольшой шприц зашептала:

– Сейчас, сейчас всё будет! – волнение в голосе девушки уже граничило с паникой.

Шприцев в кармане оказалось пять: маркировки трёх из них она легко опознала – сейчас они были не нужны. Непонятными оставались те, что с красной и синей полосками.

– Мляяяя! Да какой из них? – взревела Мессия и вколола в бедро раненого сначала содержимое одного, а затем второго шприца. Ничего не изменилось: Декан продолжал биться в судорогах, дыша часто и поверхностно.

Джигит прислушивался к шорохам и пискам, доносившимся всё это время из комнаты с подкопом. Он держал на мушке выход из санузла. Не меняя положения автомата, боец аккуратно присел за небольшую кучу мусора, сбоку от основного завала.

«Сколько? Сколько же вас там?» – единственная мысль, которая крутилась у него в голове.

– Ну, давай! Давай! Давай! – на красном лице девушки появились мокрые дорожки на щеках – следы от слёз. Дыхание раненого начало становиться более глубоким, а зрачок постепенно расширялся и пульсировал. Наконец напарник моргнул и резким движением перевернулся на бок, сплёвывая пену, которая накопились в его горле.

– Кгхаа! Кгхаа! Спасибо! – с трудом произнося звуки, проговорил Декан, распластавшись на полу и пытаясь как можно глубже вдохнуть воздух. Лицо мужчины оставалось бледным, а движения казались скованными. Настя нащупала на его горле артерию и, ненадолго задержав на ней пальцы, считала количество ударов сердца. Затем кивнула сама себе:

– Ага. Скажи мне, ты идти сможешь?

– Та, – выдавил из себя Декан.

Пальцы Джигита коснулись гранаты на разгрузке, но вдруг звуки, доносившиеся от дыры в полу, стихли. Что-то похожее на белку пулей вылетело из-за покосившейся дверной коробки и нырнуло в груду мятых подушек и рваных одеял. Джигит вернул руку на цевьё и, пытаясь рассмотреть хоть что-то в подсвеченной фонариком куче грязного тряпья, пару раз нажал на спусковой крючок. Два одиночных выстрела ударили по барабанным перепонкам, будто кувалдой по наковальне. Уродливое вытянутое тельце мелкого мутанта выскочило из укрытия и, пробежав освещаемую зону насквозь, прыгнуло за поломанную тумбочку, лежавшую ближе к центру казармы. И только спецназовец остановил прицел на новом укрытии твари, как та устремилась к трупу у края завала, подбираясь всё ближе и ближе к «заклинателю пуль». На лбу стрелка выступил пот. Остался последний раунд этой смертельной дуэли. Джигит уловил неприятное цоканье, исходящее от трупа. И вот мелкий мутант наконец выбежал из-за мёртвого солдата, но, увидев ствол, дал дёру вбок, в сторону перевёрнутой кровати. «Раскатовец», матерясь себе под нос, перевёл оружие в автоматический режим. Наконец, чешуйчатая морда твари показалась из своего укрытия, и боец надавил на спусковой крючок, пользуясь шансом. Автоматная очередь била по ушам, как отбойный молоток. Отлетали куски пола, щепки кровати, на металлических ножках высекались искры. Твёрдая рука стрелка не позволяла стволу дёргаться из стороны в сторону. Пули настигли мутанта, прыгнувшего на человека. После десятка выстрелов боёк застучал в тишине: в магазине закончились патроны. Опустив автомат, с пистолетом наперевес, Джигит приблизился к куску мяса на полу. Разорванное в клочья тельце лежало рядом с лужицей красно-серой жидкости и ошмётками каких-то органов. На стене тамбура, напротив открытой входной двери в казарму, появились тени. Осветив окровавленный пол прикреплённым к стволу фонарём, из коридора вышел Палач. За ним ввалился здоровяк и, держась за стену, проковылял чуть дальше в расположение. Гора опустился на грязный линолеум, прижавшись спиной к треснувшей штукатурке. К нему подошёл Рысь, прикрывавший звено. Он закрыл за собой входную дверь, затем спросил у «великана»:

– Ты как вообще? Тошнит? Стрелять способен?

– Меня колом не убьёшь, сейчас отдышусь, – пытался шутить Гора.

Палач подошёл к остаткам мелкого мутанта и, рассматривая труп, обратился ко второму «заклинателю»:

– На улице стая воет! Скоро начнётся! Ты слышишь это? – он очертил указательным пальцем горизонтальный круг в воздухе.

Джигит пока ещё плохо улавливал звуки из-за стрельбы, но леденящий душу рык далёких клыкастых пастей становился отчётливее. В эфир вышел Вадим:

– Группа, к нам движется выводок, занять огневые позиции, не высовываться, вступать в огневой контакт только при необходимости! Нужно попытаться переждать. Авиация их отвлечёт от вершины!

Бойцы рассредоточились по зданию. Гора, не уходя далеко от входа, залёг в коридоре и взял на контроль крыльцо с тамбуром. Последние симптомы его контузии прошли. Мессия помогла Декану встать и отвела его за огромную кучу мусора в центре комнаты. Рядом расположился Палач:

– Что с ним? – чёрные глаза сквозь полумрак комнаты смогли различить мертвецки белый цвет кожи «очкарика».

– Яд, укусили его, – с плохо скрываемой тревогой ответила Настя.

– Он умирает? – волнение теперь было слышно и в голосе Палача.

Декан поднял свой пока ещё мутный взгляд на товарища и просипел, выдыхая звуки:

– Пока нет. Во мне противоядие.

Остальные члены отряда засели под окнами, равномерно рассредоточившись вдоль стены казармы. Постепенно вой, доносившийся с подножия горы, стих. Затаившиеся люди теперь не слышали ничего, кроме биения собственных сердец.

Погнутая створка ворот аванпоста со скрипом открылась. Обтянутая сине-зеленой кожей, перепончатая лапа ступила на асфальт. Вытянутое тело мохнатой амфибии, перебирающей десятком выгнутых в обратную сторону ножек, протиснулось в образовавшийся проход. Существо касалось запыленной дороги ороговевшими частями своих конечностей, создавая характерный цокающий звук. Оно было размером с крупного быка. Особое сходство с ним мутанту придавали чёрные загнутые хелицеры, торчащие по бокам от его рта, под двумя парами глаз. Каждый шаг монстра потряхивал облепивших всю его спину отростков-пиявок. Их чёрно-фиолетовые пасти, заканчивающиеся четырьмя кривыми клыками, пока ещё крепко сжимали эпителий матери. Они спали – ещё не доросли – и продолжали сосать паралимфу из прокушенных сосудов. Их родительница была голодна. Четыре жёлтых глаза мартерны моргали двойными веками, озираясь уродливой вытянутой головой на короткой шее. Остановившись у пятна впитавшейся в землю крови, чудище начало вылизывать багровую заляпанную траву. Широкие приплюснутые ноздри особи сужались и расширялись, вытянутые зрачки от удовольствия стали еле видимыми ниточками, а короткий хвост, напоминавший коготь, забарабанил об асфальт, выбивая мелкие крошки.