Неэкономная экономика

Один такой трёхполосный комплекс стоит порядка 2 миллионов рублей, плюс издержки по созданию сети и единого цента обработки информации. Расчёты опускаю, но в течение нескольких суток он компенсирует все затраты и остальное время фактически выполняет функции машинки для печатания денег в местный бюджет, куда штрафы и поступают. Получается, что в течение года он может дать порядка 700 миллионов рублей (!). Например, если в Махачкале установить всего 10 таких комплексов, то у города исчезает проблема дотационности.

Эта цифра при подсчёте мне самому показалась настолько невероятной, что я, хотя никаких ошибок не вижу, решил на всякий случай уменьшить сумму раз в десять. Всё равно получается фантастический эффект.

Запустить этот проект можно максимум за год. А если в масштабах всей республики?

В тишайшей законопослушной Англии, где как-то даже трудно представить себе лихачей, ежегодно фоторадарными комплексами (спид-камерами) фиксируется более миллиона нарушений скоростных режимов, которые приносят бюджету доход в виде штрафов на сумму в 150 миллионов долларов.

Запущенная совсем недавно в Подмосковье система, которая, кстати, покрывает ещё далеко не всё, уже успела в первом полугодии текущего года зафиксировать порядка 400 тысяч нарушений – в пересчёте на год величина близкая к той, что фиксируется в целой Англии – и принесла в бюджет четверть миллиарда рублей. Значит, к концу года можно смело прогнозировать не менее полумиллиарда.

Это в 100 раз больше того, что за весь 2008 год получил дагестанский бюджет в качестве доходов от штрафов за все виды нарушений – и на автомобильном транспорте, и во всёх остальных сферах жизнедеятельности. Для сравнения – чтобы получать ежегодно такие же поступления в бюджет за счёт производственной деятельности нужно создать мощности, в которые инвестор должен будет вложить порядка 5 – 10 миллиардов рублей.

Эта цифра соизмерима со всеми (!) инвестициями в реальную экономику республики (8—9 миллиардов рублей), которые делаются у нас ежегодно и которые на недавнем совещании по инвестициям озвучил президент республики.

В нашем же случае всё обойдётся в 30—40 раз меньшими вложениями (150—200 миллионов рублей).

– Где взять такие деньги?

– Из бюджета республики, для которого это вполне посильная сумма.

Их можно изыскать хотя бы, урезав соответствующие суммы дотаций каждому из муниципальных образований, в бюджеты которых потом и будут поступать штрафы.

Безусловно, я противник прямого участия государства в проектах коммерческого характера.

Максимум, оно должно финансировать подготовку инвестиционных площадок и предоставлять преференции в виде налоговых льгот или компенсаций кредитной ставки.

Все остальные риски, что связаны с основным телом инвестиций, должен брать на себя бизнес.

Предлагаемый же проект хоть и чрезвычайно доходен, никак не может считаться коммерческим, поскольку имеет отношение к функции, числящейся в прямой компетенции государства – контроль за дорожным движением.

В принципе проектом должна заниматься структура федерального подчинения – МВД РД. Однако, проблемы республиканского бюджета не его проблемы и неизвестно, когда и в каком масштабе федеральное МВД посчитает необходимым запускать такой проект в Дагестане.

Вместе с тем перед нами тот самый случай, когда время, которое мы проводим в пассивном ожидании, это деньги, которые мы теряем.

Зачем ждать кого-то, если весь проект под ключ может осуществить сама республика, и потом передать МВД.

Пусть эксплуатирует. Доходы-то всё равно пойдут в бюджет.

Настоящее предложение вполне укладывается в сложившуюся практику. Разве республика и ранее и сейчас не помогает министерству в развитии его материальной базы?

Впервые эта идея была озвучена мною в одной из статей более года назад.

С тех пор, если бы проект был оперативно запущен, он уже полностью окупился бы.

Мы получили бы не «рыбу», которой можно один раз чуть- чуть подкормить бюджет, а «удочку» для регулярной ловли очень большой «рыбы».

Разве это не фантастика – повторюсь для непонятливых чиновников – один маленький проект способен дать бюджету столько же, сколько дают сейчас все остальные большие вместе взятые, которые осуществляются в течение года в производственном секторе экономики?

Президент Магомедов поставил перед Правительством задачу до конца года получить задел из десяти не дутых, а реальных инвестиционных проектов. Ставлю сто против одного, что по своей эффективности ни один из них, как бы чиновники не упирались, даже не приблизится к предлагаемому.

IV

Теперь перейдём от Кодекса об административных правонарушениях (КоАП) к Кодексу земельному, который для бюджета тоже является золотой жилой, не требующей для своей разработки никаких особых инвестиций и которая тоже у нас используется самым бездарным образом.

Как известно, земельный вопрос для республики один из острейших.

У проблемы два аспекта.

Первый – во всём мире земля является главным богатством муниципальных образований, за счёт доходов от которой формируются их бюджеты.

В Дагестане же бюджетообразующую роль земельных ресурсов можно увидеть только через микроскоп.

Например, по итогам первого полугодия этого года суммарный доход муниципальных бюджетов от земельного налога составил 337,5 млн. руб. или 15,2%, в структуре поступлений.

Делим на более чем полсотни муниципалитетов и получаем смешную цифру – в среднем порядка 6—7 миллионов рублей на каждый из них.

Если же вспомним, что в муниципальных образованиях за исключением Махачкалы дотационность нередко зашкаливает далеко за 90%, то окажется, что вклад земельного налога в общую наполняемость многих муниципальных бюджетов составляет даже менее 1%.

Второй аспект, имеющий отношение прежде всего к землям сельскохозяйственного назначения, – очень много пустующих земель.

В тоже время, если появляется приличный инвестор, ему невозможно предложить ничего подходящего, поскольку везде оказывается либо хозяин, либо арендатор.

Бытующее во властных структурах мнение, что выход в введении института частной собственности на землю, представляется надуманным поскольку аренда на 49 лет да ещё с преимущественным правом последующего выкупа по сути очень близка к частной собственности и ничего радикального здесь произойти не может – только пустые хлопоты.

Причина в другом.

Владение землёй, считающейся во всём мире одним из самых ценных и всегда только дорожающих ресурсов, у нас официально стоит копейки.

Налог на землю, помимо очевидной для всех фискальной функции, призванной обеспечить наполняемость бюджета, несёт ещё и другую не менее важную функцию, которая, кстати, тоже должна обеспечить наполняемость бюджета.

Налог должен стимулировать эффективную эксплуатацию земельных ресурсов.

Простаивание или неэффективная эксплуатация земель должна становиться серьёзным финансовым бременем для её владельца.

В Дагестане же такая функция налога атрофирована до предела.

Этот нонсенс не мог не породить столь уродливую систему земельных отношений, которая, как не заклинай её, как не потрясай кулаками, в таком виде работать нормально не будет никогда.

Объективные законы экономики заговорами и приворотами не обманешь.

Их игнорирование, мало того, что только блокирует эффективный оборот земель, но и является источником конфликтов, которые регулярно потрясают республику, принимая зачастую политическую окраску – народ бьётся насмерть за дармовщину, которая фактически стоит очень даже дорого. Проблема полностью выведена из экономической плоскости, где ситуация достаточно прозрачна и решаема, в плоскость чисто юридическую, где при нашем правосознании и качестве оформления прав собственности сам чёрт ногу сломает.

Всё сводится к бесконечным разбирательствам типа правильно отвели – неправильно отвели, обманули – не обманули…

Наиболее очевидный пример неправильной оценки – Унцукульский район, где кадастровая стоимость земель для ведения подсобного хозяйства определена в 300—500 рублей за сотку.

При этом расчёты рыночной стоимости земель, затопленных там же при строительстве Ирганайской ГЭС, выводят на цифры порядка 200—400 тысяч рублей за сотку (!), на которые очень даже активно претендуют жители района.

И государство, судя по всему согласно, если планирует потратить на компенсации парочку с лишним миллиардов рублей.