Двойняшки для Медведя

Двойняшки для Медведя
Юлия Валерьевна Созонова

Жизнь Максима Потапова была идеальной. Пока в неё не вернулась его бывшая. И теперь успешный бизнесмен не менее успешно (нет) осваивает роль отца-одиночки, строит планы на семейную жизнь и даже не думает о том, что за всё это счастье придётся платить. Чем? Ну…Нервными клетками точно.

Юлия Созонова

Двойняшки для Медведя

Пролог

Максим Потапов

Кто сказал, что дети это мило?

Я мрачно созерцал сопящую парочку, раскинувшуюся на диване в моём кабинете и занявшую добрую половину оного. И медленно, но верно приходил к мысли, что авторы этого заявления безбожно кривили душой. Или не познали все прелести отцовства.

Или сидели на транквилизаторах. Потому что другого варианта для того, чтобы в здравом уме и твёрдой памяти ляпнуть такую… Фигню! Да точно, фигню. Так вот, другой причины для этого я так и не нашёл. А ведь как хорошо всё начиналось-то, а…

– Шеф, а шеф… А ты в курсе, что крепостное право у нас всё-таки отменили? Нет, я понимаю, что тебя, как любителя угнетать и властвовать, это безмерно огорчает, но… Ой! А это… Это что?

Я вздохнул, почесав подбородок. Потом вздохнул ещё раз, продолжая разглядывать спящих оккупантов и злостных завоевателей казённого имущества. Упитанных таких, розовощёких, укутанных в какую-то пушистую фигню. И, не выдержав, буркнул, скрестив руки на груди:

– Что, что… Не видишь, что ли? Дети это!

– Ага, – с умным видом кивнула моя неизменная головная боль. В смысле, моя личная помощница. Чтобы чуть помолчать и деловито уточнить. – А чьи?

– Зеленцова…

И вот вроде бы сказал проникновенно так, с намёком. И посмотрел на эту пигалицу полным осуждения и невысказанного предупреждения взглядом. Даже брови и те к переносице свёл, показательно хмурясь. Но кто бы сомневался, что конкретно на этого моего сотрудника вид гневного шефа не произведёт ровным счётом никакого впечатления.

Иммунитет у неё, что ли?

– Да года полтора уже как Ильина, – беспечно отмахнулась от меня эта зараза. И нагло проигнорировав моё недовольство, устроилась рядом со мной на краю стола. – И всё же… Кто оставил таких очаровашек на попечение злому медведю-шатуну? Только не говори, что это твои, Потапов. Не по-ве-рю.

– Почему это?!

– Потому что ты и дети не совместимы, – резонно откликнулась Зелен… Тьфу ты, Ильина. И мне даже возразить было нечего.

Потому что да, к детям я относился очень и очень настороженно, если не сказать хуже. И искренне надеялся, что такая проблема как отцовство не настигнет меня ещё лет пять. В идеале – десять, а ещё лучше – никогда. Вот только…

– Да я тоже так думал, – вздохнув в который раз за это время, я провёл пальцами по волосам, безбожно их растрепав. И доверительно сообщил, наклонившись к уху своей помощницы. – Пока их свидетельства о рождении не увидел.

Наверное, впервые в жизни, я умудрился поставить её в тупик. И даже гордился собой, пока Лёля, беззастенчиво открыв рот, пялилась очумелым взглядом то на меня, то на спящих детей. Целую минуту стоял, смотрел на дело рук своих и гордился. А потом всё, Лёля пришла в себя и, усилием воли поставив челюсть на место, возмущённо фыркнула:

– М-да… По ходу, десятилетний план по твоему завоеванию у нашей бравой бухгалтерии всё-таки не сработает. А какие были планы, какие мечты…

– Какой ещё план? – я сощурился, мгновенно напрягшись. – Зеленцова, а ты мне ничего рассказать не хочешь?

– Ильина, – привычно поправила меня Оля. И, невинно хлопнув глазами, безмятежно улыбнулась. – И нет, не хочу. Зато о-о-очень хочу знать, как ты умудрился стать отцом. И когда. А самое главное… Кто та ненормальная, что согласилась стать твоей женой?!

– Лёля…

– Нет, ну серьёзно, Потапов. Тут чтобы с тобой работать надо иметь железные нервы, а уж чтоб детей от тебя рожать…

– Лёля, – я отчётливо скрипнул зубами, сжав пальцы в кулаки и искренне, горячо уговаривая себя держаться. Не реагировать. Не принимать близко к сердцу. Это же Зелен…

Тьфу ты! Это же Ильина! Метр семьдесят проблем и никакого представления о тактичности и вежливости. И материнство в комплекте с замужеством так и не смогли исправить этот её недостаток. Я же прекрасно знаю, на что она способна, и давно уже отрастил себе броню, клыки и когти, чтобы суметь работать с ней пять дней в неделю с восьми до пяти без маниакального желания прибить пигалицу, не сходя с места! Я же…

– Нет, может она не знает ещё, какое чудовище прячется под маской доброго, плюшевого мишки, но…

Что я там говорил про аутотренинг после первой недели знакомства с Лёлей? Что он фигня? Так вот, подтверждаю – фигня этот ваш аутотренинг, полнейшая. Потому что, вместо того чтобы шикнуть на обнаглевшую помощницу, я глубоко вздохнул и привычно, хорошо поставленным голосом рявкнул, врезав кулаком по столу:

– Лёля, блин!

Повисшую в кабинете мгновенную тишину я счёл за манну небесную. Правда, наслаждался я ею, как и обиженным сопением Ольги, ровно пару секунд. А потом на весь этаж грянул дружный, слаженный детский вопль:

– Уа-а-а-а!

Да блин, как же хорошо всё начиналось-то…

Глава 1

Максим Потапов

– Лёля, блин! Почему они орут?! – я растерянно переводил взгляд с одного сморщенного личика на другое. И старательно пытался игнорировать растущую панику. Получалось…

Да никак, блин. Я на совете акционеров и то чувствовал себя не так отвратительно беспомощным, как один на один с этими малолетними террористами в цветастых ползунках. И вот что им надо-то, а?!

– Понятия не имею, – невозмутимо откликнулась моя помощница. И принялась медленно, демонстративно перелистывать свой неизменный ежедневник. Стоически проигнорировав и мой убийственный взгляд, и очередной громогласный пассаж с дивана.

От этого тонкого и протяжного «Уа-а-а!» дрогнуло даже моё чёрствое сердце, а Лёля и ухом не повела. И я не выдержал.

Подойдя к надрывно плачущим детям, я взял на вытянутых руках одного из малышей и, развернувшись, протянул его Ольге, заявив:

– Лёля, ну ты же мать!

От изучения ежедневника я её всё-таки оторвал. Зелен… Тьфу ты, Ильина! Так вот, Ильина, отложив свою чёртову книжицу в сторону, подняв на меня совершенно безмятежный, полный снисходительного сочувствия взгляд и скрестив руки на груди, выдала:

– Железная логика, Потапов. Я понимаю, почему может орать мой сын, а это – твои дети. И тебе, знаешь ли, в этой ситуации виднее!

И чуть помолчав, Лёля, обогнув меня по дуге, подошла к дивану и взяла на руки второго малыша. Чтобы, аккуратно покачав его, выдать ехидно:

– Ну, чего молчим, Максим Андреевич? Выдвигай предположения! В конце концов… Ты же теперь отец, Потапов!

– Да я их первый раз в жизни вижу! – справедливо возмутился я. И чудом успел подхватить сползающее с рук дитё под попу, прижимая к своей груди. Малёк тихо угукнул и тут же обслюнявил ворот моей рубашки.

– То есть в процессе их зачатия ты тоже не участвовал?

В ответ на моё возмущённое сопение, Лёля тихо прыснула, осторожно пробегая пальчиками по пузу другого киндер-сюрприза. Тот хихикнул и радостно загулил, хлопая в ладошки. И Ольга умильно вздохнула и потёрлась носом о светлый пушок на голове ребёнка: