Пьяный мастер: первый из последних

– Ну да, – продолжал издеваться я.

– Ничего, когда найду кинжал, ты узнаешь, с кем связался.

Я решил промолчать, чем и занимался ближайшие два часа. Ведь дивное существо, вначале подобрав и отряхнув от снега лисий хвост, закрепило его на ремне, прикрыв голый зад, а после чего с маниакальным усердием пересчитывало кольца, амулеты, тотемы, браслеты и серьги. А потом, не теряя пыла, перерывало снег в поисках потерянных украшений. Нож же нашёлся именно там, куда этот зелёный маньяк его зашвырнул, пытаясь вызвать ту тварь со щупальцами. Гордо оглядев лезвие, он сунул клинок в ножны. И, убедившись, что все пропажи найдены, уселся на поваленную статую Змея.

– Есть хочешь? – неожиданно спросил зверёныш.

– От чего такая перемена настроения? Ты же собирался меня убить. Что-то поменялось?

– Ну так ты же мой хвост не воровал, да и спас меня, хотя мог бросить. Посох тоже сломал, а он явно древняя вещица.

– Посох? Боги Ратх!!! – воскликнул я, только сейчас заметив валяющийся на каменной аллее разбитый в щепки посох.

– Он был дорог тебе? – со странным сочувствием произнёс зелёный.

– Очень, – чувствуя, как, замерзая и превращаясь в льдинку, по щеке катится слеза.

– Как хвост?

– У меня нет хвоста, – отмахнувшись, с горечью выдавил я из себя эти слова, думая, как умудрился потерять древний артефакт, ещё не успев понять, как он работает.

– Без хвоста плохо. Мой вот мне оторвали, опозорили, но я нашёл новый, красивый и пушистый. Гоблину без хвоста никак нельзя, – не замечая моей злости, протянул он.

А я лишь смотрел на щепки, не понимая ни слова в его тарабарщине. Думал о том, сколько всего я потерял в этой битве.

– Не волнуйся, мы и тебе хвост сделаем, – голос зелёного вырвал меня из моих мыслей и сожалений.

– Что? Зачем мне твой дурацкий хвост?

– Мой хвост лучший, а не дурацкий. Я его тебе не отдам. Мы тебе другой сделаем.

– Зачем мне хвост?

– Без хвоста нельзя. Позор, – искренне не понимая, что со мной не так, сказал гоблин.

– У людей не бывает хвостов, – тихо ответил я.

– Так вот почему вы, люди, кидаетесь с вилами на всех, у кого они есть?

– С вилами? Кто на тебя кидался с вилами?

– Поедим, и я всё тебе расскажу, – предложил зелёный, и я согласился.

Я поднял самую большую щепку на память, положив её в котомку, и мы выдвинулись в направлении, которое мне указал зелёный. Неподалеку, под вывороченной вишней, был лаз, который вёл в заваленную часть храма, где гоблин устроил себе что-то типа рабочего кабинета мага. Все стены были исписаны странными письменами и рисунками, тут и там валялись пергаменты и сломанные перья. Разбросанные банки и реторты намекали, что мой новый знакомый увлекается не только чернокнижием, но и алхимией. Нужно быть поаккуратнее с предложенной едой и питьём. Но всё обошлось. В закромах у гоблина нашлось вяленое мясо горного козла и отличное вино, которое мгновенно ускорило регенерацию моей отравленной Ци.

Гоблин рассказал, что звать его Лис, что живёт тут давно, с тех пор как во время обряда на глазах у всего племени перепутал слова заклинания, приказав древнему духу оторвать ему хвост, а не разжечь костер. После чего опозоренного зелёного выгнали из селения, запретив возвращаться, пока хвост не отрастет. Умолчав, конечно, что оторванный хвост не отрастает вновь. Так он и скитался в горах, пока не нашёл это место, где и осел, долгое время не покидая своего добровольного заточения. Но голод взял своё, когда запасы закончились. Тогда мой новый знакомый решил спуститься к подножию, где жили странные лысые гоблины, у которых, как и у него, не было хвостов. Но эти тупые существа не приняли собрата по несчастью, а наоборот, похватали вилы и топоры. Гнали они его до самой ночи, а потом, потеряв из виду, вернулись в селенье.

– Вот тогда я и решил, что мне нужен хвост и месть, – философски продолжил Лис.

– Ну с местью мне понятно. Ты её не свершил.

– Пока не свершил, – уточнил гоблин.

– Ну да. А хвост ты где раздобыл? Тут такие животные не водятся, – с хитрецой улыбнулся я.

И тогда Лис рассказал, что нашёл в храме какие-то тряпки, чтобы прятать от лысых существ свой мех, и стал наведываться в деревню. То там что-то стянет, то там. Но как-то раз ночью был сильный ветер, а на улицах многолюдно. Тогда он решил не рисковать и пробраться к погребу с едой, чтобы ни с кем не встретиться. Но тут же нос к носу столкнулся с каким-то забулдыгой.

– А ещё, как назло, ветер сдул с меня капюшон. Вот я и предстал перед ним во всей своей красе, – пожал плечами Лис.

– А он что? – еле сдерживая смех, уточнил я.

– А он в меня кинул этот прекрасный хвост, который по какой-то причине носил на голове, и заорал что-то непонятное, – смутился гоблин.

– Не помнишь, часом, не про белочку? – я уже откровенно подтрунивал его.

– Именно. Кричал: “Сгинь, белка. Сгинь!” А у самого хвост на голове был.

– А как ты узнал, что это лисий хвост? – уточнил я.

– На следующую ночь под таверной подслушал, как он кому-то рассказывал, что белка на него напала и лисью шапку утащила. Вот так я и понял, что это хвост страшного и опасного зверя, коль все над тем мужиком потешались, как будто ему хвост оторвали. Значит ценный трофей.

Плотно позавтракав и прихватив несколько кусков мяса, мы отправились проведать нашу спасительницу. Ведь я был уверен, что это громокошка влила в меня энергию. Значит, мы перед ней в долгу.

При дневном свете парк выглядел так же величественно, как и сотни лет до этого, несмотря на то, что скамьи и статуи были разрушены, а остовы стен храма больше походили на прогнившие зубы. Шапки снега, укрывавшие деревья, местами осыпались, указывая нам на поле нашей битвы. Слизь покрылась тонкой коркой льда, став подобной стеклянному крошеву.

Мы аккуратно спустились в пролом и не спеша отправились по тёмным тоннелям к логову громокошки. Лис, как и я, отлично видел в темноте, указывая мне более короткую дорогу. Хоть он и утверждал, что сюда приходил крайне редко, было видно, что гоблин лукавит.

Через несколько поворотов мы оказались у той самой двери, за которой я познакомился с кошачьей семьёй. Медленно приоткрыв дверь, зашли в комнату, держа в руках пряно пахнущее мясо. Как вдруг возле наших ног проскользнуло белое пятно знакомого котенка, и, ловко вырвав у Лиса из пальцев ломтик вяленой козлятины, юркнуло между бочек прочь. Мама громокошка наблюдала за этой картиной с нескрываемым удовольствием, тщательно вылизывая заднюю левую лапу, пока другие котята прятались за её спиной.

Она гордо выгнула спину, нежно мяукнув, и подошла к нам. Я положил перед собой мясо и отошёл на шаг назад. Гоблин повторил мои действия с маниакальной точностью. Громокошка обнюхала мясо, толкнула его лапой, а потом отошла в сторону, показывая, что дети могут подойти и полакомиться дарами. Стайка неуклюжих карапузов подбежала к горке мяса, принявшись уплетать, вырывая козлятину друг у друга. Не желая смущать семейство, мы ретировались, тихонько притворив дверь.

– Лис, а нет ли тут библиотеки? Может ты видел где? – украдкой спросил я, когда мы отошли на приличное расстояние.

– Видел, – думая о чём-то своём, ответил гоблин.

– А где она? – решил я подсечь, пока рыбка не сорвалась с крючка.

– Тут недалеко. Около сокровищницы, – ответил он, но, поняв, что сболтнул лишнего, добавил: – Но она пуста.

– Что, библиотека совсем пуста? – грустным голосом протянул я.

– Да нет, сокровищница, – не уловив второго крючка, витая в своих мыслях, сказал гоблин.

– Так мне она без надобности, – слукавил я.

Тут Лис пришёл в себя и с прищуром посмотрел на меня, и, указав налево, повёл паутиной узких коридоров в глубь храма. Мы шли так быстро и витиевато, что запомнить дорогу у меня не получалось, как бы я ни старался. Гоблин явно хотел, чтобы я не смог пройти этот путь без его помощи. Ещё через десяток поворотов и тоннелей мы вышли к огромному залу, немногим меньше главного. Освещался зал странными синими кристаллами, которые моментально привлекли моё внимание.

– Это читальные камни. Нельзя открытый огонь. Книги быстро горят, – Лис почесал под хвостом, как будто переживая вновь ещё не забытую боль.