Станция Бякино – 2: Чернотроп

– Забор-то вокруг новый, только что сколоченный. Опасно тут оставаться.

Женщина также зашла в помещение.

Близнецы надели на лица черного цвета маски, наподобие медицинских, и накинули на голову капюшоны своих камуфляжных курток. Вышли из-за укрытия и, подбежав к двери клуба, направили дула автоматов:

– Кто такие и чего вам тут надо? – стараясь делать голос как можно грубее, крикнул Сашка. – Руки держите перед собой и выходите по одному.

– Ну вот и всё, права была маменька, – тихонько сказал дрожащим голосом мужчина. – «Мишанечка, погубит тебя эта непутевая».

Глава 6

– Челноки мы, – ответила женщина двум автоматчикам в дверном проеме. – Свернули с железной дороги. За нами странный тип увязался. Не отстает и не обгоняет. Вот мы и решили от греха подальше свернуть в лес.

Братья переглянулись.

– Выходите на свет, – приказал Сашка и отошел на несколько шагов назад. – И поднимите руки вверх.

Незнакомцы вышли из клуба и сделали, как было велено. Пашка пошарил рукой наощупь по их одежде в поисках оружия, но кроме маленького складного ножика ничего не нашел.

– Я же говорю, челноки мы, – улыбнулась незнакомка. – Не бандиты.

– В этих что? – Пашка указал глазами на стоящие на земле рюкзаки.

– Как что, товар, конечно, – женщина уже совсем осмелела. – Меня Светлана зовут, а это мой муж Михаил. Вы, ребята, извините, что забрели на вашу территорию, но нам и вправду нужно отсидеться. Давайте перекусим чего-нибудь, да мы пойдем дальше.

Близнецы снова переглянулись.

– Мы угощаем, – добавил Михаил.

***

– Никуда я вас не отпущу на ночь глядя, – встала в дверях Лидия Михайловна. – Тем более на чердаке вам уже постелили матрасы с подушками и одеялами. Будете спать одни, всех бродяг, эмм… Я определила… В другое место.

– Решено, остаемся, – ответил Борис Валентинович. – Вот только в Бякино нас могут спохватиться и прийти на выручку, ты уж предупреди своих.

Незаметно для всех стемнело.

Друзья залезли по деревянной лестнице на чердак и устроились на своих матрасах. Помещение под крышей казалось уютным и безопасным. На полу слой сухой соломы, а на стропилах – пустые ульи ос. Хотя импровизированные лежанки придвинуты к горячей кирпичной трубе печи, находящейся в зале ожидания на первом этаже, все равно было прохладно. Чердак полностью продувался через небольшое окошко с деревянной ставней с одной стороны и дверной проем без двери с другой. Маша встала, закрыла деревянную дверцу окошка на крючок и легла обратно.

Друзья лежали молча и смотрели на тусклый свет керосиновой лампы, заботливо выданной смотрительницей во временное пользование.

– Что думаете? – поинтересовался вдруг Борис Валентинович.

– Жалко детишек, – тихо ответила Мария и повернулась на бок в сторону мужчины.

– А мне мать их жалко, – добавила Ю и тоже повернулась к соседям по матрасам. – Даже не знаю, что бы со мной стало на ее месте. Наверное, пошла бы вдоль рельс куда глаза глядят и на колени упала перед Сидоровичем.

– Ага, он бы тебя сразу определил в рабство, – в глазах Маши отражался свет керосинки. – И детей своих точно не увидела бы больше. Не стал бы связываться со слабым человеком. Может, пообещал бы чего поначалу, дабы сама на всё была готова, а потом, наигравшись вдоволь, отдал бы на растерзание своим шнырям.

– Откуда такие выводы? – спросила Ю. – Ты же мало с ним знакома, в основном с его покойным папашей терлась.

– Фу, что за выражение «терлась», – нахмурила брови Маша. – Ты же знаешь всю историю. К чему всё это. Выводы такие оттого, что всем известно: «яблоко от яблони недалеко падает». Вспомни, как он меня подставил и хотел убить.

– Ну не убить, предположим, а вернуть, – Ю немного засмущалась от мысли, не говорит ли она чего лишнего. – Впрочем, вернёмся к детям.

– А что мы можем…

Фразу Бориса Валентиновича прервал скрип деревянных ступенек приставленной к стене лестницы. Кто-то тяжелый медленно поднимался на чердак. Мужчина встал, достал свой пистолет, снял с предохранителя и, взяв в руку светильник, подошел к проему. Ю тоже поднялась, быстро вставила магазин в винтовку и ловким движением отправила патрон в патронник. Зашла за одну из подпирающих крышу стоек и, высунувшись, прицелилась в район выхода.

Скрип слышался все отчетливей, и вскоре над уровнем пола показалась голова:

– Еще не спите? Есть разговор.

Голова оказалась смотрительницы Лидии Михайловны. Борис протянул ей руку и помог подняться.

– Чего лестницу не подняли наверх? – Бабушка облокотилась на одну из деревянных перекладин и пыталась отдышаться. – Зомби знаете какие бывают шустрые, запросто забираются по ступенькам. Не сразу, правда, но удается чертятам.

– Мы подумали, ваши ребята ее уберут, – ответил Борис. – Могу только предложить присесть на матрас.

– Посмотрите на него, какой мужчина, – серьезным голосом произнесла смотрительница. – Наверняка у тебя уже и жена есть. Такие на вес золота нынче. А к моей Наташке всё-таки присмотрись. Отдам и второй женой, пропадет она без меня. Слишком доверчивая и добрая. Умеет вкусно готовить, было б из чего, конечно, стирает белье и вяжет спицами.

– Вяжет? – переспросила Маша, хотя четко слышала, что сказала старушка. – Что конкретно она может связать?

– Эмм… Дай-ка подумать, – бабушка полностью закрыла левый глаз, правый закатила назад. – Носки теплые шерстяные может, варежки, шарф прилично получается, сама такой ношу зимой, шапки.

– А свитер? – добавила девушка.

– Свитер не знаю, – ответила Лидия Михайловна. – Но она быстро учится. Если найдете где-то журналы с выкройками и пряжу, уверена, что сможет.

Хозяйка станции повернулась к Борису и продолжила разговор:

– Так что? Заберешь, сынок? Сердце мое не будет знать покоя, пока дочь не пристроена. Я же не просто так с приданным отдаю. Первое время провизии вам обоим за глаза хватит. Не придется беспокоиться. А дальше, если буду жива, посмотрим. Да я уверена, ты и сам можешь о себе позаботиться. На старость лет стала видеть людей насквозь. Вот только Мишаню своего недосмотрела.

– Жена моя умерла в первый же день эпидемии вместе с дочкой, – Борис снял очки и убрал в нагрудный карман куртки. – Лидия Михайловна, скажи, а пряжи на станции много?

– Для тебя много, если поладим, – не успокаивалась старушка.

Бабушка села на матрас и тихонько заплакала:

– Правнуков не сберегла, теперь и остальных не спасу. Приедут наемники этого барыги и всех тут положат. Вы же понимаете, что, если даже мы соберем им еще раз ресурсы, они на этом не остановятся. Предлог-то выдуманный. Так и будут нас доить до конца.

– Может, и не выдуманный, – Борис Валентинович взял керосиновую лампу в руки и сел рядом с бабушкой. – Понимаешь, какие-то дела у твоего покойного муженька были с его убитым папашей. Это всего лишь мои догадки… Хотя оставлю пока их при себе. Скажи лучше, кто и зачем снег чистит зимой на железной дороге? Мне сказали, тут поезд пускают, когда сильно заметет, со снегоочистительным отвалом. Якобы доходит он до твоей станции и идёт обратно.

– Три зимы я тут после эпидемии, – ответила смотрительница. – И все три зимы этот локомотив сюда приходил. В первый год раз десять, во второй – один раз всего, да и погода-то была теплой, до Нового года дожди лили. А вот на третью зиму три раза прикатывал.

– Так что же, кто-то на нем приезжал, останавливался и сразу уезжал? – уточнил мужчина.

– Ты знаешь, теперь я начинаю вспоминать, – Лидия сунула руку в карман, достала горсть леденцов и высыпала на матрас. – Угощайтесь.