Карлсон и коварные белки

Карлсон и коварные белки
Иван Александрович Мордвинкин

Зависимость ребенка от смартфона ничем не легче алкоголизма, хотя выйти из этой зависимости довольно просто: несколько капель горького опыта, щепотку безрассудства и побольше любви. Принимать ежедневно, пока мир не откроется во всей полноте.

Иван Мордвинкин

Карлсон и коварные белки

К пяти годам Тима подхватил свою первую зависимость – он стал игроманом. Играл он с просыпу, не успев вылезти из-под одеяла. Мама с трудом его умывала, впихивала в одежду, тащила на кухню, где с ложечки заправляла в него завтрак. В детском саду он воспитал воспитателей, которые уж опустили руки – болен безнадежно, пусть сидит со своим смартфоном.

Мама признала бы Тиму инвалидом, или, по крайней мере, сочла бы его болящим ребенком, если бы имела время и дух что-нибудь еще осознавать и считать поверх того, что уже приходилось держать в голове.

В выходные родители вели Тиму на детскую площадку – подышать. Здесь он прилипал к группе таких же болящих игроманов, и они сражались в сети или имитировали общение в играх-симуляторах.

Даже в церкви перед причастием он прятался в комнатке для детей и играл, пока его не выгоняли вездесущие старушки. Впрочем, довольно быстро он воспитал и их.

Вечером же Тима часто впадал в истерики, потому что папа забирал телефон, строго требовал подчинения и угрожал вовсе изъять игрушку.

А когда ребенок, наконец, засыпал, родители уединялись на кухне, пили терпкий чай и держали совет, вроде военного, потому что Тимин папа служил офицером в ближайшей части.

В очередной такой военсовет случайным своим звонком вклинился папин отец, дед по совместительству, которого Тима ни разу не видел, ибо жил тот где-то далеко. Проведав о зависимости, дед вознамерился срочно прилететь и спасти единственного внука.

Зная придурковатость деда, отец пытался того отговорить. Но придурковатость – она ведь непобедима и непрошибаема, и справиться с нею тяжелее, чем с зависимостью. А потому через несколько дней дед уже звонил в дверь.

Отец открыл и впустил в их размеренную жизнь ненормального старика – взъерошенного, пучеглазого деда, похожего на состарившегося Карслона с морозными ожогами на одутловатом лице, с низким и хриплым пропитым голосом, выпуклым брюхом и короткими ножками. В деревне все его так и звали – Карлсон, который…

К вечеру дед уже и сам дул на терпкий чай, от чего его пухлое лицо раздувалось до размеров тыквы, и хрипло возмущался зависимостями:

– Была у меня одна, – заметил он с бравадой бывалого солдата. – Алкогольная. Да, представьте себе!

И он прервался для паузы, будто ожидая, что присутствующие удивятся и шокируются таким заявлением, исходящим от матерого алкоголика.

Но окружающие промолчали, сдерживая вздохи, и дед утвердил:

– Но с зависимостью покончено, – Он опять помолчал, но, не дождавшись встречных вопросов, для прочности, вроде твердой печати в конце документа, заверил: – Уже семь лет без зависимости. Семь!

На следующий день Тиму пришлось оставить дома, ибо дед не остановился бы и перед походом в детский сад, если того требовало спасение внука. А дед в детском саду – это уж слишком, перед такой катастрофой любая зависимость выглядела недоразумением вроде легкого насморка с утра.

Тима начал день с новой «игрухи», поскольку ему требовались больше ярких впечатлений для защиты от странного толстяка, который не сводил с него глаз все утро.

Только Тима пробил первый уровень игры, как в комнату ввалился больной старик, и жестоко вскрикивая от боли, завалился прямо на пол.

– Спасите! – поддельно и неубидетельно стонал он. – Тяжелое ранение в ногу! Проклятые белки!

Тима не нашелся как отреагировать в столь экстремальной ситуации, он только вскочил в кресле, отложил бережно телефон на полку с мелочевкой и уставился на страждущего.

– Срочно… – стонал и корчился дед на полу. – Нужен медицинский шоколад…

Тима не имел медицинского шоколада, да и не слышал, чтобы кто-то лечил ранение ноги едой. Но, на всякий случай, согласился показать деду магазин, в котором шоколад имелся, пусть и не совсем лечебный. Дед как ни в чем не бывало поднялся, снарядился сам и снарядил внука, и они отправились в нелепое и дурацкое путешествие.

Дед оказался настолько необычным и, как говорил папа – придурковатым, что Тима, пожалуй, назвал бы его совсем необычным. Или совершенно необычным, если между этими словами есть разница.

Дойдя до центра военного городка, они свернули в детский магазин, где вооружились двумя стрекочущими автоматами на батарейках и солнечными очками. Погода в тот день скорей склонялась к пасмурной, чем к солнечной, но дед пояснил, что очки помогут им оставаться незамеченными. Тима не понимал, как очки от солнца могут укрыть двух человек, один из которых, к тому же, толст как Марио, и сделать их незаметными. Но очки ему понравились.

Возле парка деда опять атаковал приступ боли в ноге, и он пустился отстреливать ворон из игрушечного автомата, потому что, с его слов, все это их проделки.

Прохожие с опаской косились на полоумного старика с ребенком, устроившим в парке слишком уж развязную перестрелку. Но Тиме и перестрелка понравилась, хотя, против ворон он ничего не имел.

Наконец, заполучив плитку целительного шоколада, дед разделил ее поровну – по-солдатски, и они, сидя на парковой скамейке и весело болтая короткими ногами, съели весь медицинский комплект за раз.

И тут дед увидел нечто, что преследовало его, вероятно, всю жизнь:

– А это что за острые палки воткнулись в небо? – спросил он удивленно и как-то неуместно ошарашенно и указал на недалекий горизонт, который в таком крошечном городке находился буквально в двух кварталах.

– Это не палки, – объяснил Тима очевидную и простую вещь. – Это деревья такие, сосны называются. Там лес.

– Так и знал! – подтвердил дед какие-то свои потаенные мысли, которые, впрочем, он тут же изложил: – В лесу живут коварные белки, которые и подсылают к нам ворон. Мы должны напасть на них первыми!

Так Тима очутился в своей первой опасной экспедиции. Для нее даже пришлось купить два рюкзака, которые, почему-то, так и остались пустыми. Зато с рюкзаком за спиной Тима и действительно чувствовал себя путешественником, покоряющим невиданные миры.

У леса они разбили лагерь и на всякий случай подкрепились дедовой долей шоколада, которую он, как оказалось, вовсе не съел. Опытный он.

– А почему белки коварные? – недоумевал Тима. – Белки добрые. И красивые.

– Эх, дружище Тиментий, – вздохнул дед, по деревенской привычке исковеркав имя до прозвища. – Мы же с тобой не просто воюем, а боремся с зависимостью. А мой опыт подсказывает, что в конце пути всякого страдальца поджидает белка.

Тима ничего не понял, но уточнять не стал. Все равно он слышал не раз, что в их лесу нет белок. Так что, за них Тима не переживал.

Домой бойцы вернулись уже в сумерках совершенно измотанные и изможденные. Война штука тяжелая, даже если это война с белками, которых никогда не бывало в этом лесу.

Следующим утром, пока все спали, Тима прокрался в гостиную и разбудил деда:

– Дед, вставай, – прошептал он тихо, чтобы не потревожить остальных членов семьи. – Война на дворе, а ты спишь.

– Тиментий? – пробормотал дед и открыл один глаз. – За дело!

Пока они завтракали и собирались в путь, дед заприметил в такой далекой дали, что видно ее было только с кухни пятого этажа, небольшую речушку. Наверное, если подойти ближе, она могла превратиться и в довольно большую.

– Это оптическая иллюзия, – объяснил дед. – В том то и коварство – издалека всегда все иначе кажется и ко всякому делу требуется пристальность. Ох уж эти белки!

Весь день они провели на реке, наперегонки вылавливая рыбок прикупленными удочками. И Тима сам не понял, как ему удалось победить в соревновании, если он не поймал ни одной рыбки. Но соревнование ему тоже понравилось. Особенно он радовался, когда рыбок они отпустили обратно. Дед сказал, что теперь у них в реке есть союзники и победить будет куда легче.

Следующим днем они спустились вниз по течению, совсем уж так далеко, что не всякой машиной доехать можно, и добрались до песчаной отмели с пляжем. Там стояли скамейки и странные домики для переодеваний, у которых не имелось низа и было видно ноги людей. Еще там плескалась детвора и дядя в белой рубашке и поварском колпаке продавал мороженое. Тима не знал, что в далеком далеке есть такое отличное местечко.

– Ты еще почти не все знаешь, друг Тиментий! – заметил дед, и увидев непонимание на Тимином лице, уточнил: – Ты почти знаешь, но не все.

И они пустились игнорировать правила, как выразился дедушка, перебрались вброд на другой берег, собирали там ракушки и такие красивые разноцветные камни, что в их краях Тима ни за что бы таких не нашел.

Так помчались летние деньки, и так Тима и дедушка воевали против коварных белок и их помощников ворон.