Криптоним 1: Нан Мадол

– «Цена выросла. Теперь бумага стоит 30 тысяч долларов. У господина есть такие деньги?» – затараторил старый китаец.

– «Я бы хотел сначала увидеть весь документ» – повторил Дим, демонстративно игнорируя вопрос антиквара.

Старик замер, обдумывая, потом перевел взгляд на дверь за его спиной, где, опершись на косяк, стоял один из молодых мафиози (второй остался на улице), тот кивнул – «покупатель» четко видел его отражение в стеклянной витрине напротив.

Из утренней инструкции Ива: «Не оставляй своих татуированных «друзей» за спиной в момент сделки, в худшем случае найди отражение и непрерывно фиксируй через него их положение, но даже в этом случае не подпуская их к себе сзади вплотную. Незащищённая спина чужака провоцирует асоциальных типов на нападение на подсознательном уровне. Сразу ищи способ разорвать дистанцию, чтобы при нападении у тебя было время на реакцию и пространство для маневра».

Антиквар нагнулся под прилавок и вынул оттуда потертую кожаную папку. Положил перед клиентом, раскрыл. Вот оно! Письмо Альваро де Сааведра!

Те же надпись вверху и подпись с датой внизу. Но вот посредине: «Это не испанский! Это вообще никакой не язык!» – мелькнула у Дима паническая мысль при взгляде на ровные ряды каких-то крючков и загогулин, не похожих ни на один шрифт, который ему когда-либо приходилось видеть – ни европейский, ни азиатский.

«Съемка закончена» – прошелестел в ухе Марк – «Можно уходить».

Два глубоких вдоха, успокоить забурливший в крови адреналин: «Потом разберемся. Сейчас главное – уйти».

«Турист» оторвал взгляд от бумаги и со вздохом медленно полез в кошелек на ремне брюк. Отражение в дверях шагнуло в комнату. Клиент суетливо вытащил из узкого кошелька пачку долларов, не удержал их, и купюры посыпались на прилавок и за него под ноги старому китайцу, который окаменел от такого дождя. Европеец же кинулся собирать зеленые бумажки, живо оббежав торговую стойку. Все! Он теперь лицом к противнику, и еще их разделяет прилавок, а сзади стена.

– «Здесь десять тысяч, сегодня у меня больше нет. Но завтра я готов принести еще двадцать» – произнес Дим, повернувшись к антиквару так, чтобы не терять из виду второго китайца.

Старик молчал и смотрел на молодого мафиози. Тот колебался: «Убить сегодня и взять десять или рискнуть и завтра получить ещё в два раза больше?» – совершенно явственно читалось у него на лице. Однако, одно дело, когда белый стоял к нему спиной и ничего не стоило воткнуть ему нож в спину, но теперь ситуация поменялась.

– «Тогда и бумагу получишь завтра» – нарушил молчание татуированный бандит, приняв решение.

Дим кивнул, изображая на лице самую горестную мину, какую только мог.

В ухе раздался голос Ива:

– «Отлично, теперь выходи: наступи старикашке на ногу, когда будешь проходить вдоль стойки, чтобы он замешкался и отстал у тебя за спиной, а молодого вежливым жестом пропусти вперед – ни один китаец не выдержит искушения, что белый его пропускает в двери впереди себя».

«Покупатель» не спеша двинулся к выходу, обходя стойку прилавка. Старый антиквар вскрикнул и согнулся, схватившись за повреждённую ногу.

Дим на ходу извинился перед ним максимально виноватым тоном, потом встал перед молодым, улыбнулся и вежливым жестом показал на дверь. Несколько мгновений мафиози колебался, в щелочках глаз горело подозрение – он тоже не любил поворачиваться к незнакомцам спиной, но искушение пересилило. Парень гордо расправил плечи и шагнул к двери мимо улыбающегося в полупоклоне европейца.

Они расстались на границе китайского квартала, быстро и просто – два кивка и азиаты растворились в бурлящей уличной толпе, оставив иностранца одного. Однако, как оказалось – не совсем. Через десять минут, пять поворотов на перекрёстках и бесчисленное количество поглядываний по сторонам и во все встречающиеся отражения за спиной – витрины, окна, стекла машин – в ухе прошелестел Марк:

«У троих китайцев совпадение лиц не менее 90 % с лицами на предыдущих трех перекрестках: двое прямо за тобой и третий по противоположной стороне улицы»

– «Ну что, убедился, что так просто это не закончится?» – раздался следом голос Ива.

– «Угу» – хмыкнул Дим.

– «Тогда иди в баню» – сказал ему друг и отключился.

ГЛАВА 8

ТАЙСКАЯ БАНЯ

«Война – это путь обмана. Поэтому, даже если ты способен, показывай противнику свою неспособность. Когда должен ввести в бой свои силы, притворись бездеятельным. Когда цель близко, показывай, будто она далеко; когда же она действительно далеко, создавай впечатление, что она близко».

    Сунь Цзы (IV век до н. э.), древнекитайский философ. Трактат «Искусство войны»

Ив сидел на берегу мутного канала, одного из многих, рассекающих Бангкок во всех направлениях. Рядом сидел буддийский монах в оранжевой тоге и татуировках. Монах ел шоколадный батончик в яркой упаковке, между ними лежала целая гора таких же шоколадок.

Монах, не поворачиваясь, протянул руку к цветной горке, взял первую попавшуюся шоколадку и также не глядя молча протянул Иву. Тот молча взял подарок, распечатал и откусил кусок, не отрывая взгляда от развернутого перед глазами пейзажа.

– «Тайцы на этой стороне канала и тайцы на той стороне канала» – вдруг прервал монах молчание все также не поворачиваясь (в ушах зашелестел перевод Марка с тайского) – «Всего лишь – одни буддисты, а другие мусульмане. Но уже совсем разные. Хотя и Будда Гаутама и пророк Мохаммед, в сущности, учили одному и тому же, что и ваш Христос. Но люди любят замечать различия, а не искать общее. В итоге теперь навечно тайцы с тайцами будут жить на разных берегах канала».

Ив посмотрел на дома вдоль воды. Чуть дальше канал делал поворот и ему прекрасно были видны оба берега. Да, отличия были: на «мусульманской» стороне было чище и сами дома выглядели однообразно: ни трущоб, ни дворцов – примерно одинаковые 2-3-хэтажные домики с равными участками земли вокруг них. «Буддийская» сторона как раз наоборот представляла собой хаос из роскошных особняков вперемешку с ветхими хибарами, у большинства из которых даже стен было меньше четырех.

Потом европеец перевел глаза на обертку шоколадки у себя в руке. Надпись на ней было по-арабски. И сказал по-английски:

– «Люди замечают различия пока им это выгодно, когда же речь заходит о насущном – они сразу вспоминают, что у их пророков и мессий отличаются только имена. И не стесняются нести дешевый арабский шоколад в буддийский храм».

Монах повернулся, посмотрел на шоколадку в руке европейца, улыбнулся, кивнул и тоже ответил по-английски:

– «Это вселяет надежду в победу разума над глупостью».

Какое-то время они продолжили молча созерцать берега канала. Потом Ив поднялся – ему пора было в баню, которую монахи устроили на территории буддийского монастыря. Дим уже был недалеко.

Он объявился в монастыре уже через несколько минут: вошел в ворота и, следуя указаниям Марка, направился в дальний угол монастырских построек, где вился дымок тайской бани.

Возле бани было людно: сидели распаренные монахи, неторопливо попивая травяной чай, сновали туда – сюда туристы.

Дим притормозил, осматриваясь, пробормотал:

– «Значит настоящая баня. А где тут билеты продают?»

Зашелестел в ушах Марк:

«Не просто баня. А «тайская баня»! Ее ключевой элемент не пар, а травяной чай, который ты должен выпить перед самой процедурой потения. Высокая температура – это только способ провести через твой организм ароматические ингредиенты, которые содержатся в этом напитке. Выйдя из нее, ты должен пахнуть не потом, а как целый веник из разнотравья.

Кассы нет – кладешь в чашку для пожертвований столько, сколько не жалко. Будда сам оценит искренность твоей платы».

Гость положил деньги в жестяную тарелку, получил от монаха большую деревянную кружку с горячим ароматным напитком и, прихлебывая, направился в раздевалку, краем глаза фиксируя, как от трех фигур, топтавшихся в воротах монастыря, отделились две и направились в его сторону.

«Один остался дежурить на входе, двое подходят вести наблюдение поближе» – подтвердил Марк.

Раздевшись, оставив только очки и обвязавшись полотенцем, полученным от монаха, высокий иностранец со свежевыбритой головой прошел в парную.

Сразу от входа он попал в плотное облако пара. Горячее марево казалось еще гуще от концентрации ароматов целебных тайских трав, которыми воздух был насыщен до предела.

«Корни праи (близкий родственник имбиря), куркум, лимонная трава, бергамот, лайм, листья дерева камфоры и тамаринд» – вспомнил Дим справку Марка.

В небольшом зале, обшитой деревом, стояли деревянные скамеечки, на которых сидели мокрые от пота посетители – тайцы и европейцы. Периодически кто-то из них вставал и выходил облиться холодным душем. В углу стояла печь, из отверстий которой непрерывно вырывались струи ароматного пара.

Ива он не видел сквозь паровую завесу, но благодаря Марку точно знал, что тот здесь же рядом. Сзади скрипнула дверь – в парилку вошел один из мафиози – худой жилистый парень в татуировках. Дим шагнул в облако и почти на ощупь пошел по направлению, указываемому Марком стрелкой перед глазами. Нашел свободную скамейку в самой гуще пара, сел лицом к входу и принял расслабленную позу. Из марева перед ним вынырнул татуированный таец, постоял озираясь и, не найдя свободного места поблизости, примостился на ту же скамейку рядом с Димом, сев в к нему боком и демонстративно глядя в другую сторону.

– «Ну, что? Теперь посмотрим, кто из Вас дольше высидит?» – раздался в ухе смешок друга.