Бюро Вечных Услуг

Соня сказала «молодой человек» тем же голосом и с той же интонацией, как некогда говаривал Семен Немирович Волх, обращаясь к Нестору. Стало грустно и одиноко. И тут зазвонил телефон.

– Прошу прощения, – извинился Нестор и отошел на несколько шагов для разговора. Звонил Наставник. Голос его был взволнован, почти как в то утро, перед битвой:

– Беги к «Дионису». Сейчас же!

– Но Соня еще…

– Не беспокойся о ней. Беги!

Нестор оглянулся на скамейку. Сони-Справедливости больше не было. На скамье в скверике сидела проститутка, еще не старая, но с явственной профессиональной печатью на лице, в осанке и в стиле одежды. Она смотрела куда-то за деревья сквера, теребила ремешок своей сумочки и думала о своем. Или ни о чем. Нестор для нее больше не существовал. Разговор со Справедливостью в Сонином обличье был закончен. И Нестор рванул к «Дому Диониса».

Нестор так и не понял, что именно делать, когда он добежит до бордового здания: ждать у дверей, войти в торговый зал или бежать на второй этаж, к статуе Гермеса. А в десятке метров до цели сработал селфиметр.

В голове Нестора возникли пять чисел – все в диапазоне от семидесяти до восьмидесяти. Что там говорил Наставник? «Если – «пятьдесят и выше», то надежды нет». И Нестор вдруг осознал – нет ее, надежды. Сработал Наг-анн. В этот раз не вхолостую. Какие-то цели были захвачены и выкинуты из сингулярности. Видимо, Block-Gunы были не у всех нападавших. А то, что где-то рядом были нападавшие, не вызывало никаких сомнений. Чисел в голове осталось только три.

Вокруг Нестора выросло сразу же несколько незаметных людей. Обычных мужчин, рядовых, «психологических невидимок». Они стояли спиной к Нестору. Кто это? Наговы «силовики» или загадочный враг? Мужчины замерли, как статуи в дегустационном зале «Дома Диониса». Раздался гул. Статуи ожили.

Нестор не был силен в боевых искусствах – так, пару лет занятий рукопашным, но только для себя, в качестве хобби. Поэтому он не смог бы описать происходящее вокруг в верных терминах. Но происходило что-то тонкое и величественное, как тот танец бхаратанатьям на поле эпической битвы. Только танцевали не Соня и Фея, а четверо защищавших цель (которой, собственно, был сам Нестор) и трое нападавших. Хотя количество нападавших Нестор не мог уловить зрением – так быстро было мелькание тел – горели только числа в голове. По-видимому, численное превосходство не давало никакой форы – нападали настоящие знатоки своего дела. «Силовики» Раджаса тоже знали дело. Ураган вокруг длился доли секунды.

И стих. Превратился в полный штиль.

Нестор стоял у дверей бордового здания. Подъехал автомобиль – серенький, не новый «Daewoo» с маячком на крыше. Переднее стекло было открыто. Из него улыбчиво лоснилось лицо Кира. Добродушное, веселое, почти родное.

– На заднее, – сказал Кир вместо приветствия.

Нестор послушно рухнул на заднее сидение автомобиля. Надо было задавать вопросы. Много вопросов. Но почему-то Нестор задал только один:

– Почему нужно было бежать к «Дому Диониса»?

– Люблю это место, – добродушно пояснил Кир. – Надо будет зайти сюда вместе – выберем вино для нашего сабантуя. Ты ж помнишь, что мы с Ларисой заедем к Вам на неделе? С целью соотнести их системы координат, так сказать. Настроить наши бандуры в унисон. Так вот – в «Дионисе» пусть и не самые лучшие гравицапы, зато большой выбор. И сомелье неплохие.

– Кависты, – сказал Нестор.

– Прости? – полуобернулся Кир.

– Кависты. Специалисты по элитному алкоголю, – пояснил Нестор.

Кир помолчал, глядя прямо перед собой, в лобовое стекло и переваривая новую информацию. А потом продолжил «по теме»:

– Ну, скажем, во вторник. Подходит?

Нестор кивнул, даже не подумав, что Кир сидит рядом с водителем, спиной к собеседнику, и никак не может видеть кивок. Но Кир понял – на то он и Наставник.

– Вот и здорово. Думаю, мой друг, Вам пора на Кисельную. Водитель завезет, а я выйду по дороге. Кстати, совсем недавно узнал, что значит «Daewoo» по-корейски. Вот, молодой человек меня просветил, – и Наставник сделал своеобразный реверанс рукой в сторону совсем не молодого водителя. – А Вы знаете, мой друг?

– «Daewoo» по-корейски означает «большая Вселенная», – устало ответил Нестор. Он прислонился лбом к холодному стеклу. Ему очень хотелось домой.

30

В понедельник базар был никакой. Вернее так: из пяти продовольственных рынков в городе работал только один. И этот один был никакой. Но во вторник будут гости, а в воскресенье Нестор вернулся домой слишком поздно не то, чтобы для базара, а даже для супермаркета.

Нестор и Нина блуждали между лотками по совершенно непонятной для Нестора траектории. Даже ученые-математики с их архисложной терминологией не смогли придумать ничего лучше, как назвать такую траекторию «отображением пекаря на себя». Конечно же, только пекарь, замешивая тесто, мог бы создать такой функциональный график, такое нелинейное отображение единичного квадрата на себя. Одним словом, великолепная демонстрация хаотического поведения.

Вот только Нина в этом хаосе, в этом «отображении пекаря», видела четкую, одной ей понятную логику. Нестора раздражало обилие лишних, на его взгляд, движений. Он не понимал, зачем нужно было пройти десяток лотков, чтобы в результате купить товар на первом из них. И если в первое получасье он был даже доволен – в одной руке полупустая сумка, в другой – полуполная бутылка пива – ходи себе по базару, шути с продавцами и продавщицами и радуйся семейной жизни, – то к сороковой минуте блужданий возник явный дискомфорт. Пиво закончилось, сумка была наполнена до отказа, во второй руке тоже появился кулек, уже изрядно режущий пальцы. Но самое гнетущее заключалось в том, что основные, наиболее важные продукты до сей поры так и не были куплены. Самое тяжелое мы покупаем вначале, самое важное мы оставляем на потом.

Все эти сметаны, твороги, брынзы, капуста в компании других овощей-тяжеловесов, некие ягоды, которые нужно обязательно перетереть с сахаром на зиму, да и сам сахар, который вполне можно было купить в магазине и возить на тележке, а не таскать ручной кладью по базару, – все это было Нестору не интересно, все это казалось ненужным и даже несъедобным. Нестор ждал мясо, рыбы и лотков с копчеными деликатесами. И, наконец, свершилось. Хотя все еще не в том формате, который Нестор считал главным. Да, лотки уже были мясными, но пока еще речь не шла о выборе мяса на шашлык.

Нина покупала говяжьи антрекоты. На борщ. Нестор безропотно стоял чуть поодаль – обе его руки были по-обезьяньи оттянуты к низу кульками. Тонкие бретельки целлофановых ручек предупреждающе растянулись и резали пальцы. Было жарко, хотелось пива.

Базар сегодня был на удивление блеклым: то ли Нестор и Нина проснулись поздно (хотя – не так уж чтобы, еще и десяти не было), то ли другие, более удачливые посетители раскупили все быстро, то ли продавцы-селяне привезли немного. Другими словами, на пеструю развеселую продуктовую ярмарку сегодняшний базар никак не был похож. Чуть ли не единственный прилавок с достойной говядиной был окружен группой страждущих пожилых женщин. В данный момент покупала Нина – еще молодая, а потому особо ненавидимая окружавшими ее покупательницами.

В недрах холодильной витрины, что для базара было редкостью: рубщики в кровавых фартуках выносили товар из закулисья и вываливали его прямо на столы из нержавейки, – там, среди прочих богатств, был затерян и пластмассовый поддон с красно-бурыми кусками говяжьего мяса на кости.

– Мне штук пять. Или шесть. Только выберете помоложе. Без этих пятен, без желтого жира.

– Это один кусок, – устало отбивалась тучная, влажная продавщица. – Нарезанный на антрекоты кусок. Одно животное. Одна корова. Одна коровья спина.

– Что ж я, не вижу? – жаловалась Нина мужу, запихивая кулек с говядиной в один и без того раздутых «общих» кульков. – Одни старые, желтые. Темное такое мясо. Другие посветлее. Помоложе. Врет!

– Это нормально, – Нестор решил примирить жену и продавщицу. – Просто представь себе корову. Она же, как любое нормальное животное, идет вперед головой. Вот и к старости оно подходит вперед головой. Стареет корова с головы. А к заднице – выглядит моложе.

Нина недоверчиво уставилась на мужа.

– Это как в троллейбусе, – сравнил Нестор. – Те пассажиры, что ближе к кабине, приезжают немного раньше.

– Дурак! – очнулась Нина и заспешила назад, к луку и помидорам, хотя они сегодня уже раз восемь проходили мимо лука и помидоров. Нестор вздохнул и покорно направился следом. Он и сам понимал, что он «боцман, и шутки у него боцманские».

У прилавка со свининой Нестор оживился. Искать баранину на «Соколе» (такое по-горьковски гордое название носила эта территория с прилавками) – дело неблагодарное, поэтому шашлык в городке, чаще всего, делали из свинины. Телячий мангальный набор Нестор любил, но кулинарный шедевр из телятины получался не всегда, а тут гости! Да и какая уж тут телятина?

Выбор шашлычного мяса происходил всегда так. Нестор, уже давно присмотревший нужный кусок, ждал, пока Нина поучаствует в полной мере. Стоять за спиной Нина не умела.

– Этот? – Нина тыкала пальцем в кусок мяса.

– Давай этот, – покорно соглашался Нестор.

– А какая это часть? – Нина спрашивала всегда у продавщицы, потому как мужу в таких ситуациях не доверяла абсолютно. – Задняя?

– «Или передняя», – почему-то вспомнил Нестор остеровский мультфильм о мартышке и попугае.

– Тихо, не мешай! А это? Лопатка? Лопатка идет на шашлык? Идет! Видишь Нестор? Лопатка идет на шашлык! А ты говорил!

– Возьмите шею, – чуть ли уже не просила продавщица.

– Не хочу шею! Не люблю жирный. Биток есть? Видишь, вот биток. Как тебе? Возьмем? Или суховатым будет? А что еще есть? Кострец? Нестор, как тебе этот кострец? Переверните. А с этой стороны? Нравится? Сколько там? Нестор, сколько нам надо?

Нестор, который уже давно знал, что именно этот кусок костреца и будет ими взят, называл приблизительный вес, который считал нужным, чтобы гости были сыты. Вес при этом значения не имел – все равно кусок будет взят полностью.

– Ты что, с ума сошел? У тебя вечно остается потом, целую неделю давимся этим шашлыком. Ты и Антона посчитал? Антон – ребенок. Он столько не съест! Поклюет немного и бросит. Так что, берем? Взвесьте.