Путь Аграфены

– Ведьма, она, точно, Ведьма, – россыпью простучало по толпе, как горсть гравия, брошенная на пыльную дорогу.

– А где она, Ведьма? – выкрикнул кто-то из толпы, и тут же собрание загомонило градом: где? где она? где?

– Пропала и Ведьма, – сообщила Анастасия Егоровна. – Нет никого в ее доме, пусто со вчерашнего дня. Так что может, и Ведьма. Мы не знаем. Но обязательно должны выяснить. И найти их: и Ведьму, и Гарафену. В первую очередь, Гарафену. Ведьма – человек пришлый. Откуда явилась – не знаем, где имя получала – не ведаем. А Гарафена – наша. В нашем городе родилась, в нашем городе выросла, я сама девочку первым именем нарекла.

Говорила почтенная седовласая женщина медленно, так, чтобы ближние успели передать следующим, те – своим соседям, и так – до самого крайнего круга людей, собравшихся на вече. Не в первый раз выступала Анастасия Егоровна перед народным собранием, знала все тонкости этого мудреного дела. Может, и за это умение «говорить в многолюдье» так уважали горожане бабушку Гарафены.

– Следопытов! – выкрикнул кто-то из толпы, и тысячи голосов подхватили: «Следопытов! Следопытов!»

– Надо послать всех следопытов, – взмолилась Настя, мать Гарафены. – Во все уголки леса.

– Если девочку прячет Ведьма, то следопыты не помогут, – резонно остановила споры Анастасия Егоровна. – Тем более следопыты нужны городу – без них не будет добычи, наши столы оскудеют. Но мы пошлем трех следопытов. Только не в лес, а в горы.

– Зачем? – ухнула толпа. – Горы? Зачем горы?

– В горах следопыты постараются найти того, кто нам поможет, – спокойно ответила Анастасия Егоровна. – Того, кто сумеет отыскать Ведьму, развеять ее чары и привести Гарафену домой.

И тут зашелестело, засвистело недобрым ветром над толпой:

– Босоркун. Босоркун! Босоркун…

– Босоркун, – кивнула Анастасия Егоровна. – Горный король. Что ему Ведьмин обман, когда злее, чем он, нет духа ни в горах, ни в полях, ни в лесах? Наш город не оставляет в беде своих жителей. Особенно – детей, еще не получивших второе имя. Готовы ли вы отправится в путь и вернуть Гарафену ее родителям? Знаю, все следопыты почтут за честь. Но мы выберем трех лучших.

– Я готов! – пробился к воротам сигнальной башни следопыт Траг.

– Я готов! – уже стоял с ним рядом следопыт Налаз.

– Я готов! – встал третьим в ряд следопыт Пошук.

– Я готов! – Егор замкнул ряд, встав четвертым.

Анастасия Егоровна долго смотрела на сына тяжелым взглядом, но наконец кивнула:

– Отец Гарафены вправе идти. Собирайтесь.

Старик Пратеник еще не успел разбросать тлеющие листья и «убить» черный дым на крыше сигнальной башни, а четверо путников уже покидали город и начинали долгое восхождение по выгнутому кошачьей спиной острому гребню – там пролегала опасная тропа к затаившемуся в складках пограничных скал пещерному убежищу горного короля.

Глава 8. НАПРАВЛЕНИЕ

«Можно ли ожидать, что молодежь, бедные и несчастные люди, сумеют устоять перед этим крахом и запустением, если он пропагандируется теми, кто определяет направление развития современного общества?»

    Эрих Фромм. «Анатомия человеческой деструктивности».

– Тебе пора в дорогу, девочка Га, – улыбнулась Ведьма. – Есть два пути – назад, в город, и…

– И? – нетерпеливо спросила Га, не дождавшись продолжения.

– А вот это уже тебе решать, – пожала плечами Ведьма. – Откуда же мне знать, куда ты направишься, девочка Га?

– Ну, уж точно, не в город, – отрезала Га.

– Почему же? – резонно удивилась Ведьма. – Там твои родители, Егор да Настя. Кстати, знаешь, что означают их имена?

Девочка отрицательно покачала головой.

– Очень теплые и добрые имена у твоих родителей, – заверила Ведьма. – Отец твой земледелец…

– Да, он работает в поле, – кивнула Га.

– Таково значение его имени, – звонко рассмеялась Ведьма. – В одном далеком краю именно так называли всех земледельцев. В том же краю имя твоей матери прозвучало бы как «вернувшаяся к жизни». Может, и ты вернешься к той, что дала тебе жизнь?

Га серьезно задумалась. Лучиком сверкнуло желание возвратиться домой, к привычному укладу, в родные стены. Обнять маму и папу, виновато склонить голову под тяжелым взглядом Анастасии Егоровны… Но нет! Девочку тянуло в дальние дали, неведомые, а потому – манящие.

– Я вернусь, – пообещала Га. – Обязательно. Но потом, через время.

Птицедевы улыбнулись. Только у Сирин по щеке скатилась новая слеза. Ведьма в который раз потрепала девочку по голове и аккуратно коснулась алого цветка в ее волосах.

– Тогда пустим твоих помощников вперед, пусть летят и разведают твою дорогу! – Ведьма кивнула птицедевам.

Первой в небо вспорхнула дева Алконост. Она приветственно махнула девочке рукой, не прощаясь, обещая новые встречи. Из-под крыльев маленькими цветными вихрями закружили цветы щедрого лета: желтые тысячелистники, голубые колокольчики, розовые мальвы, коричневатые бархатцы, белые ромашки, пестрые гвоздики и петунии. Цветные облака вспыхнули и рассыпались плавно опадающими лепестками.

– Наше лето скоротечно, – сказала Ведьма. – Оно теплое и яркое. Зовет к отдыху и веселью, песням и радости. Но так много нужно полезного сделать летом, чтобы приготовится к осени. Не успеешь оглянуться, а лето уже скрылось бабочкой в опавших лепестках цветов.

Тут, взмахнув крыльями, взлетела птица Сирин и растворилась в невесть откуда появившихся серых тучах. На землю хлынул дождь – так пролились горькие слезы птицедевы. Ведьма повела рукой, и невидимый зонтик укрыл женщину и девочку от хлестких ударов осеннего ливня.

– Осень кажется грустным временем года, – сказала Ведьма. – Но если бы не осенние дожди, то чем тогда порадовала бы нас весна? И нужно помнить, что вслед за осенью приходит зима – время вьюг и раздумий.

Расправив величественный хвост, взмыла в небо вещая бескрылая птица Гамаюн. Небо почернело, закружились крупные снежинки. Они танцевали в воздухе и множились, пока не начался настоящий снегопад. Девочка Га непременно бы замерзла, если бы Ведьма не накинула ей на плечи меховую накидку. Снег быстро покрыл землю толстым слоем, нагромоздив бело-голубые сугробы.