Ортодокс, или Запретная любовь дочери премьера

Он сразу обратил внимание на рубрику «Война в Донбассе». В Донецке живет его дед по отцовской линии, и Андрей очень переживал за него с бабушкой и за других родных. В рубрике его заинтересовал репортаж корреспондентки газеты, проведшей две недели на позиции украинских боевиков или, как она их величала, патриотов. Ополченцы ДНР, это дедов внук Коля, Колин отец дядя Федя, естественно, были для нее сепаратистами. Почти весь репортаж составляло интервью с полковником АТО, который жаловался, как он безуспешно пытается договориться с сепаратистами о прекращении обстрелов украинских деревень. Те, если и соглашались, то тут же вероломно нарушали перемирие, умножая многочисленные жертвы среди мирного населения. На прошлой неделе, например, во время их обстрелов погибла вся семья, в том числе четверо детей, включая грудного ребенка. А как они зверствуют в захваченных деревнях! Не щадят ни стариков, ни детей. Убивают даже собак, если узнают, что хозяин воюет на стороне украинских патриотов.

– Ты читала? – нервно спросил он вернувшуюся Катю. – Эта корова перепутала ополченцев с украинскими головорезами?

Но Катя не читала и сказала, что политикой не интересуется. Возбужденный Андрей неожиданно уснул. Катя села рядом и неотрывно смотрела на него. После того, как он пришел в себя, его лицо стало почти таким же красивым, как на кладбище, когда он подошел к ней. Там он сразу запал ей в душу. Может, потому, что назвал ее красавицей, как никто ее не называл. Она не отходила от него и не спускала глаз до приезда «Скорой». Хотела поехать с ним в больницу, но ей не разрешили потому, что она была ему никто, даже не знала, как его зовут. Ее взял с собой Валера. Не дождавшись Андрея в машине, он отыскал его по мобильнику, ответить по которому с третьего раза догадалась Катя, вынув телефон из кармана куртки лежавшего на земле Андрея. Он же предлагал подвезти ее до метро по дороге за матерью Андрея, но она осталась в больнице и дождалась их. Мать уже знала от Валеры, кто и почему в больнице Катя, и они сразу сблизились.

Она сама не понимала, что с ней происходит, почему ее жизнь изменилась после встречи с ним, почему он затмил всех ее знакомых. Даже своей лучшей школьной подруге Даше она ничего о нем не рассказала, потому что не хотела подпускать к нему никого, даже находившемуся в коме. Это-то ее и поражало: лежит полутруп, не ясно, выживет или нет, а выживет, может ее и не вспомнить, а она, как дура, только о нем и думает, когда вокруг нее вьются такие красавцы, с которыми его не сравнить по положению с их могущественными отцами, которого у него нет, а мать почти полунищая. Если дома узнают, где и с кем она проводит время, они с ума сойдут, особенно отец. Мама, может, и скривится, но ничего не скажет такого, что оттолкнет их друг от друга. А отец… лучше об этом не думать. А не думать нельзя. Пока что ей удалось сохранить все в тайне, зная, что за ней следят. Но долго это продолжаться не может, да и сама она не захочет скрывать.

Андрей проснулся как раз к ужину. Катя расспросила работницу столовой, что ему уже можно есть. Оказалось, что все, что она принесла, а уже завтра можно протертые супы и мясо, компот из протертых фруктов в дополнение к каше, бульону, пудингу. С завтрашнего дня можно есть хлеб и почти все, только не грубое и острое.

– Рекомендуем питаться нашей едой, а не только принесенной из дома, – сказала работница, еще раз взглянув на детское питание и добавила. – А это не помешает как сладкая добавка.

Об этом Катя рассказала пришедшей после ужина Полине Сергеевне и, нежно попрощавшись с ней и помахав Андрею рукой, ушла. Он похвалился перед матерью газетой и айфоном. Она взяла телефон, оглядела и ахнула:

– Неужто подарила? И ты взял? Спасибо хоть сказал?

– Я отказывался, но пришлось взять, чтобы она от расстройства его не выбросила. А насчет спасибо ей спасибо тебе, что напомнила. – Пальцем он вызвал Катин номер с ее фото и поднес айфон к уху. – Катя, это Андрей. Я забыл поблагодарить тебя за айфон. Спасибо. Правда, мама отругала меня за то, что я его взял. Я успокоил, сказав, что заплачу за него после дембеля. Не знаешь, что это такое? Дерёвня. Это самое большое армейское счастье. Хорошо, так и передам, что отплачу чем-нибудь другим. Скажу, что не ты это сказала, а я. И ты тоже подумай, чем тебе желательнее. И тебе того же. – Он выключил айфон. – Слышала? Мы договорились, что я ей отплачу, тем, что она скажет.

– Она тебе нисколько не нравится?

Он с удивлением посмотрел на мать и ответил не сразу:

– Откуда ты это взяла? Катя мне нравится, но не очень. И не из-за внешности. Я даже назвал ее красавицей, увидев ее впервые. Я очень ценю ее заботу обо мне. Но мне не нравятся ее денежные траты на меня и этот айфон, и я не хочу увязывать свое отношение к ней с ними. Я не раз задавал себе вопрос: уж не нравится ли она мне из-за денег? И отвечал, что именно из-за денег она мне не нравится. Подтверждением моего хорошего отношения к ней я считаю то, что, если сейчас появилась бы Лена и меня спросили, кого я выберу, я бы выбрал Катю. Лена для меня больше не существует, хотя я все еще продолжаю ее любить. Вот и понимай, как хочешь мой ответ.

– Я, сынок, в твои сердечные дела не вмешиваюсь. Я и к Лене хорошо относилась, видя, что ты ее любишь, хотя многое мне в ней не нравилось: и то, что не ограничивала себя в вине, курила, и то, что забросила институт. А Катя взяла меня тем, что очень переживала за тебя. Я отнесла это к тому, что она тебя любит. Но до сих пор не понимаю, когда ты успел ей так понравиться, если вы разговаривали одну минуту. Выходит, любовь с первого взгляда. Такая любовь бывает на всю жизнь. Как у меня с твоим папой.

Катя неожиданно приехала в половине одиннадцатого утра, сказала, что отсидела первую пару часов и решила освободить пораньше Полину Сергеевну для посещения могилы отца, за что та была ей очень благодарна. А Андрей обрадовался газетам, их она накупила с десяток от МК до «Завтра». И опять она любовалась им, видя, как менялось выражение его лица от восторга до возмущения. Изредка он делился с ней прочитанным. Она, не все понимая, поддакивала. И лишь однажды не знала, что сказать, когда он воскликнул:

– О господи! Какого идиота мы держим премьер-министром! Послушай, что он посоветовал пенсионерке в Крыму, пожаловавшейся, что восьми тысяч рублей для жизни недостаточно: «Просто денег нет сейчас. Найдем деньги – сделаем индексацию. Вы держитесь здесь, вам всего доброго, хорошего настроения и здоровья». Ну, не кретин?

Не дождавшись ее реакции, он опять уткнулся в чтение, а она, увидев, что в капельнице заканчивалась жидкость, отправилась к медсестрам. Там она поинтересовалась, когда у него уберут капельницу. Молоденькая и хорошенькая лет семнадцати девочка переадресовала вопрос вошедшей пожилой женщине с красивым пакетом. Та, вынув из пакета торт и положив на стол, со словами: «Это нам от дочери старичка из трехсот десятой палаты», – ответила на Катин вопрос, заглянув в журнал:

– Сегодня второй день, как он очнулся, значит, завтра или послезавтра снимут. И вот что. Вы после этого сразу переведите его в общую палату. Какой смысл вам платить такие деньги за одиночную палату? С ним там будут еще трое. И пообщаться он сможет, и друг другу они помогают. А когда он встанет, сам будет помогать. И его маме не обязательно будет оставаться с ним на ночь. Да и недолго он там пробудет, самое большое, четыре – пять дней.

Заполнять капельницу пошла та самая хорошенькая девочка. От Кати не ускользнуло, как она поглядывала на Андрея и обернулась на выходе. Но Андрей лишь один раз безразлично взглянул на нее, и все равно Катя возненавидела ее. Предложение старшей медсестры о переселении в общую палату он воспринял с радостью и вдруг спросил:

– Сколько тысяч ты заплатила за эту палату?

Она не знала, что ответить. Сказать нисколько – не поверит, а назвать тридцать пять тысяч не решалась, боясь, что будет ругать, поэтому назвала десять. Он нахмурился и, отложив газету, сказал строго

– Давай договоримся: врать мне ты никогда не будешь. Если еще раз скажешь неправду, сюда ты больше не придешь и меня не увидишь. Сколько?

– Тридцать пять, – едва скрывая радость оттого, что она будет с ним и дальше, ответила она.

– За сколько дней?

– За пять. Сегодня последний день.

– Вот и хорошо. Деду.. моего дедушку сегодня помянем, и завтра я перееду общую палату.

Он собрал в кучу газеты, положил на настенную полку и уставился на Катю. Она забегала глазами, но быстро собралась и остановила на нем вопросительный взгляд, сделав еще больше глаза. Он вдруг улыбнулся и заговорил мягким голосом:

– Обо мне ты почти все знаешь. Если бы ты тогда не опоздала всего на два часа, то могла увидеть часть моих родственников, включая деду в гробу. Но главное, ты знаешь мою мать. А вот, кто ты и твои родители, мы не имеем представления. Единственное, что мы знаем о тебе, что ты студентка. Вуз я не успел рассмотреть, а о твоих родителях лишь догадываемся, что они богатые, если у тебя столько денег. Мама сказала, что у тебя дорогая машина. Сегодня у меня с ней был разговор о тебе. Она поинтересовалась, нравишься ли ты мне. Я ответил, что не нравишься из-за того, что ты тратишь на меня много денег, а я не хочу увязывать свое хорошее отношение к тебе с деньгами, и я тебе бесконечно благодарен не из-за них, а за заботу обо мне и маме. А чтобы ты хоть что-нибудь поняла из того, что я сказал, знай, что для меня не имеет никакого значения, кто твои родители. А кто ты, я уже знаю, и это важнее всего для меня.

Она услышала главное: она ему нравилась, – и была счастлива. Он заметил это, но причину радости не понял и спросил:

– Который час? Когда обед принесу? Есть страшно хочется!

До двух еще оставалось полчаса, но от сладостей он отказался, и Катя пошла в столовую, чтобы в числе первых получить обед. Наевшись, Андрей уснул и проснулся от прихода матери и Валеры. Они тоже одобрили переход в общую палату и порешили, что врачу об этом скажет завтра мать во время обхода врача. Пока женщины готовили стол, подошло время для ужина. Андрею вчера понравились каша, и он попросил принести ужин. На этот раз оказалось картофельное пюре, очень подошедшее под Амаретто. Вместе со всеми Сергея Васильевича помянула и Катя, сказав, что очень благодарна ему за то, что он познакомил ее с такими прекрасными людьми, ставшими для нее самыми дорогими. Растроганная мать поцеловала ее. Слегка захмелевший Андрей сказал, что и он очень доволен встречей с Катей и напросился поцеловать ее. Поднявшись со стула, она с трудом сделала два шага к нему – настолько от волнения отказали ноги. Она подставила ему щеку, но он, обхватив ее голову, приблизил ее губы к своим. Ее едва не покинуло сознание, когда его язык, раздвинув губы и заставив разжать зубы, коснулся метнувшегося ему навстречу ее языка. Руки ее непроизвольно потянулись к его плечам и притянули к себе. Сколько длился поцелуй, она не помнила, и длился бы бесконечно, если бы он сам не отстранил ее от себя, почувствовав головокружение. Сев на место, она не осмелилась поднять глаза и взглянуть на мать и Валеру, не зная, что они тактично отвернулись к телевизору, что-то обсуждая.

– Ну что, познакомились поближе? – первым нарушил молчание Валера. – Надо это дело отметить. Андрюхе нельзя. Я его выручу. А заодно расскажу вам про первый поцелуй Бори Зайцева из нашей роты. Уселись? Налили? Предлагаю выпить за прием Кати в наш дружный коллектив. Андрюха, терпи, осталось недолго не пить. А теперь про Борьку Зайцева. Он был маменькиным и бабушкиным сынком. Бабка у него была не то академиком, не то чуть ниже по динозаврам, а мать – доктором наук тоже по ним, и он только ими и бредил. Поступил в МГУ на геологический факультет, год проучился, и тут мать и бабка, обе без мужей, вдруг решили послать Борьку в армию, чтобы стал человеком. Правильно сделали, так как он ничего не умел делать. Если стрелял, обязательно в чужую мишень. Картошку чистил, оставляя ее до размера фасолины. Мы посмеивались над ним, но не злобно – сами были не намного лучше. Рассмешил нас новобранец хохол. Услышав Борькину фамилию, он прямо закатился: «Яка смешна фамилия Зайцивь, ха-ха-ха!» – А у тебя какая? – спросили мы. – У меня гарна фамилия: Запердоренко!» – с гордостью назвался он. Дольше всех смеялся Борька. Честно говоря, ему бы не Зайцевым быть, а Красавцевым, так как был он красив до умопомрачения. Почти, как Андрюха, но еще красивее. А у нашей врачихи была дочка лет восемнадцати. Мы все соплями истекали по ней, а она влюбилась до полусмерти в Борьку. А он ни в какую, даже не смотрел на нее. В конце концов, мы все-таки заставили его пойти к ней на свидание. Расписали все по нотам, как вести, что говорить, главное, что с ней делать, раз так влюблена. Пошел, ждем, сгорая от зависти. Приходит какой-то не такой, вроде как растерянный или недовольный. «Ну что, удалось?» – спрашиваем. – Рассказывай, как, что, сколько раз?». А он вдруг сердито спрашивает: «Что ж вы мне не сказали, что, когда целуются, язык в рот суют? Я знал, что открывают рты, и открыл, когда она ко мне потянулась губами, а она мне сунула в него язык чуть не до горла, я чуть не задохнулся и ее оттолкнул, она обиделась и выгнала меня. А теперь я в нее влюбился».

Андрей смеялся, зажимая рукой рану. Смеялась и мать, махая на Валеру рукой. А Катя смущенно улыбалась.

Глава четвертая

В батальоне Андрея встретили, как героя. Воронов в первую очередь поинтересовался, как был решен вопрос с похоронами. Андрей рассказал, как отбивался от частных ритуальщиков, про Валерины деньги, про задержанных воров, показал себя в коме на фото, сделанным Катей. И очень обыденно поведал, что она в знак благодарности за возврат кошелька со студенческим билетом, деньгами и платежными картами подарила ему айфон.

– Молодец, – похвалил Катю Воронов. – Видно, порядочная девушка. Сейчас таких не много. Ты с ней поддерживаешь связь?

– Посмотрим, – уклонился от ответа Андрей. – Одна, с которой я до армии два года дружил, на следующий день после моего приезда на похороны укатила с любовником на Кипр, даже не повидавшись со мной. Так, что у меня есть опыт общения с девушками. Но эта действительно молодец, каждый день приезжала, когда я лежал в коме, и после.

– Вот и цени такое отношение к себе. Значит, ты ей понравился. Иначе она бы не ухаживала за тобой, не зная, когда ты очнешься и очнешься ли вообще. Считай, что тебе повезло. Не всем так везет. – Командир о чем-то задумался, развел руками, видно, вспомнив, кого упустил, опомнился и проговорил уже командным голосом. – Я рад, что ты вернулся в часть, пережив такое. Покажись докторам и независимо от их решения, приступай к выпуску нового номера стенгазеты. Она заждалась тебя. И вот что. Насколько я знаю, айфон – дорогая вещь. Ребята у нас все порядочные, но с кем черт не шутит, может и пропасть. Поэтому лучше держи его не в казарме, а в красном уголке, я прикажу поставить там сейф. Будешь использовать интернет для газеты и связываться с домом в положенное распорядком дня время. Ребятам о нем не говори, замучают просьбами.

– За сейф большое спасибо, товарищ подполковник. Я тоже грешным делом опасался за айфон. В таком случае про него я им не скажу. Для них и для связи с домом у меня есть надежный кнопочный мобильник. А в айфоне я буду выискивать материал для работы.

Ребят больше всего интересовало, поимел ли он девушку, из-за которой чуть не помер. Андрей перевел разговор на измену знакомой им Лены, не пожелавшей встретиться с ним даже на полчаса. Вот ее в эти полчаса он бы так поимел, что она точно забыла бы про Кипр и своего нового ёбаря. С ней он ни о чем другом, кроме палки, никогда не думал. А с Катей у него ни разу не возникло даже желание, немного приврав для ее характеристики в целом. Ребята объяснили это по-разному. Одни утверждали, что он ее не любит, потому что нельзя не хотеть ту, которую любишь. Другие, напротив, были уверены, что настоящая любовь – это нечто святое, духовное, а половое сношение является лишь дополнением, и очень хорошо, когда оно нравится этому духовному, то есть настоящей любви.

Эти рассуждения ребят мало что прояснили Андрею, но что-то в них было, что подтверждалось тем, что о Лене он почти совсем перестал думать, разве что по ночам, жалея, что не кинул ей палку на прощанье. В этом деле она была мастером. В чем он убедился в первый же день знакомства и все два года находился в сладостном сексуальном угаре. Но жениться на ней он не собирался, так как был уверен, что не сможет удовлетворить ее не только физически, но и материально. Всякий раз, когда у них случался перерыв в их встречах, у нее появлялись драгоценности и украшения, происхождения которых она не смогла объяснить: родители у нее были ниже средней состоятельности: мать работала учительницей в школе, а отец сантехником и грешил пьянством. Ее наглый отъезд на Кипр, наплевавший на его приезд, поставил точку на их отношениях.

А звонка от Кати он ожидал и ему казалось странным, что она по-прежнему не вызывала у него таких мыслей, как Лена с самого начала их знакомства. А еще он часто вспоминал и не мог объяснить, почему назвал Катю красавицей, подойдя к ней в полубессознательном состоянии. До этого он никогда так не называл первых встречных, даже очень красивых. Значит, что-то выделило ее от других, не только куртка. Выходит, и он ей сразу понравился, если она так прилипла, как скотч, к нему, вот и сюда звонила чаще, чем он велел в соответствие с их режимным распорядком дня. И все время говорила о желании приехать к нему вместе с его матерью.

Когда он рассказал ребятам, что Катя оплатила для него отдельную палату и не вылезала из больницы, показав перенесенные ею на его кнопочный мобильник его фотографии в коме и в период выздоровления, пораженные ребята засыпали его вопросами о ней: есть ли ее фото, кто у нее родители, где учится. Он показал им копию ее портрета, сделанного в элитном фотоателье. Катя на нем выглядела, без преувеличения, очень привлекательной и даже красивой, особенно синие задумчивые глаза и волнистые волосы, и произвела на ребят впечатление. «Чистенькая девочка» – оценил ее кто-то, а ее сравнение со стоявшей на тумбочке Андрея фотографией Лены кратко обобщил ловелас Леха: «Сразу видно, не поблядушка, как Ленка». Под общее одобрение Андрей заменил фотографию Лены на Катин портрет. Произвело на ребят впечатлении и то, что она учится в МГИМО. Тут опять возник вопрос о ее родителях.

– Ты интересовался, кто они?

– Спрашивал и сказал, что мне не нравится, что она тратит на меня столько денег. Только за палату люкс заплатила тридцать пять тысяч, и еду привозила, какую мы никогда не покупали. Я ей прямо сказал, что не хочу увязывать свое отношение к ней с этими ее расходами. И пообещал их обязательно вернуть. А насчет родителей сказал, что мне все равно, кто они. Поэтому и не интересовался ими.

Они опять заспорили, на ком лучше жениться, на богатой, которую не любишь, или на бомжихе, от которой без ума? Полувсерьез сошлись на том, что жениться надо на богатой, а бомжиху содержать любовницей.

Врачи медчасти рекомендовали Андрею щадящий режим, что было учтено на учениях. Помимо этого, Воронов увеличил еще на час время на выпуск стенгазеты и обустройство комнат отдыха. Неоценимым его помощником в этом деле стал интернет в айфоне. Катя оплатила интернет в нем за полгода, и Андрей еще раз прочитал все книги деда и рассказы со статьями в его сообществах. Один из рассказов он решил опубликовать в стенгазете, снабдив кратким пояснением: «Полмесяца назад умер мой дед Дроздов Сергей Васильевич. Он прожил трудную, но интересную жизнь. Родившись за шесть лет до войны с немцами и потеряв отца на фронте, он до конца своих дней не мог забыть бомбежки, холод и голод во время и после войны. Но родная советская власть предоставила ему все условия, чтобы он вырос настоящим человеком, благодаря чему смог получить три высших образования и выучить несколько иностранных языков. Выйдя на пенсию, он стал писать книги. Ниже предлагаются его рассказ – воспоминание о погибшем на фронте отце.

Из воспоминаний об отцу, убитом под Ленинградом

Мужчина, похожий на отца

Мне было девять лет. Мы жили у дедушки по маминой линии в маленьком городке с интересным названием Бутурлиновка. Месяц назад закончилась война. Городок встречал солдат. Я знал, что папа убит в марте сорок третьего. Похоронку на него спустя месяц нам принесла из деревни его сестра тетя Оля. Папа не был уверен, что мы остались в Москве, и указал адрес деревни своего отца. Она находилась в двенадцати километрах от Бутурлиновки, и мы наведывались туда пешком, если не удавалось поймать попутку.

Я играл во дворе, когда появилась тетя. Увидев меня, она подошла ко мне и, прижав к себе, заплакала. У меня екнуло сердце от нехорошего предчувствия. Но все я понял, когда вошел в избу, и все стали отворачиваться, пряча глаза. Заплакал и я, уткнувшись в мамины колени. Вдруг, заглянув в извещение, она сказала: