Alter Ego

И, нетвёрдо ступая, они побрели к остановке.

Телефон мой умер ещё вчера вечером. Я попросил мобильник у Паровоза и по памяти, благо номер был несложный, набрал бригадира.

– Слушаю, – не сразу ответил заспанный голос.

– Андрей Валерьевич, доброе утро, это Алексей.

– Какой еще Алексей?

– Кузнецов.

– А, ну и?

– Я заболел, сегодня выйти не смогу.

– Ё-моё, ты заранее не мог предупредить? Где я щас тебе замену найду?

– Андрей Валерьевич, температура тридцать восемь…

Он сбросил.

– Пошли, бухнём, – сказал я Паровозу.

Вернулся домой слегка поддатый. Мы выпили в тошниловке «Галатея» по две бутылки крепкого пива.

– Господи, боже мой, где ты шлялся? – прямо с порога стала причитать мама, – ты посмотри, на кого ты похож. Где ты был? Тебя избили? Я всю ночь себе места не находила. Ты почему телефон отключил?

– Мам, все нормально, я у друзей ночевал.

– Так это тебе друзья, что ли, морду набили?

– Нет, мам, я на скейте решил прокатиться и упал.

– Детский сад, штаны на лямках… А почему на работу не пошел? Вот смотри, уволят, я тебе на моей шее сидеть не позволю!

– Я отпросился, ма. Успокойся.

– Ты посмотри на себя! Да ты же опять пьяный! Господи, когда все это кончится?! Как ты в таком виде к бабушке на юбилей пойдешь?

– До вечера оклемаюсь.

Зашёл в ванную, глянул в зеркало. Над бровью насохла кровавая корка. Верхнее веко слегка опухло и покраснело, словно у меня был ячмень. Не всё так уж и страшно. Легко отделался. Думал, будет хуже. Открыл воду, осторожно умылся над раковиной, набрал ванну. Хотелось быстрей смыть с себя вонь «обезьянника». Лёг, теплая вода обожгла свежие царапины на руках и спине. После, захлестнув полотенце как римскую тогу, я прошлепал в свою комнату. Воткнул в мобильник «зарядку». Хотел позвонить Тане, но вдруг вспомнил, что даже не удосужился узнать её номер. Решил написать в «аську». Пока загружался компьютер, я прилёг на кровать и вырубился.

6

Проснувшись, потянулся к телефону. Было 15.55. Висел пропущенный вызов от Сереги. Общаться с ним пока не хотелось.

Нестерпимо пересохло во рту. Вошёл в кухню и выдул сразу полкувшина воды. Мамы дома не оказалось. Вернулся в комнату и сел за компьютер. Открыл непрочитанное сообщение от Тани:

«Леш, привет. Как ты? У тебя всё в порядке????»

В сети её не было. Я ответил: «Привет. Все хорошо. Ты как? Будет время, набери мне…»

И сбросил свой номер.

В коридоре лязгнул замок, хлопнула входная дверь. Вернулась мама. Я вышел ее встретить. Она была в приподнятом настроении:

– О, проспался, гулёна? А ну, прими-ка у меня продукты.

Я оттащил два тяжёлых пакета на кухню.

– Умывайся, собирайся, приводи себя в порядок, часа через полтора выходим.

Чтобы скоротать время, я поставил диск «П.Т.В.П.» и заменил разбитый футляр. Альбом оказался мощным. Годный пост-панк с кричащим, надрывным вокалом Лехи Никонова пробрал меня до мурашек. Тексты были жёсткие, остросоциальные. Ну а в предпоследнюю лирическую песню «Плач над любовью» я буквально влюбился. Жадно прослушал несколько раз подряд.

На компьютерном столе, угрожающе подползая к краю, завибрировал мобильный. Я убавил музыку и взял трубку. Звонил Серёга.

– Здорово, чуви! Ну ты как там, живой? Говорят, вас с Паровозом приняли вчера?

– Правду говорят. Ты-то как?

– Да чё мне будет. Так, пара синяков. Слушай, сегодня репа в девять, придти-то сможешь?

– Куда я денусь с подводной лодки. Приду, конечно.

– Ага, ну всё тогда, давай, до вечера.

7

Обстановка в бабушкиной хрущёвке была спартанская. Деревянный, бордового цвета пол. С витиеватыми узорами зелёный ковер на стене. Диван -чебурашка. Древний, занимающий треть гостиной комод. На телевизоре – плотная стопка журналов «Телесемь».

За накрытым столом собрались родственники. Дядя Женя, крупный, с пышной шевелюрой и седой бородой. Он был похож на геолога из советских фильмов. Его супруга тетя Катя, коротко стриженная, маленькая и ужасно крикливая, в прошлом – школьный учитель физики. Мой племянник Антон, толстый и угрюмый, домашний четырнадцатилетний подросток, фанат компьютерных игр. Сколько я его помнил, он всегда молчал, а когда ему что-то не нравилось, раздувал щёки и шумно сопел. Странный парень. Я называл его «Иной». Рядом с бабушкой пристроилась ее родная сестра тётя Таня, интеллигентного вида, в очках с позолоченной цепочкой на душках.

Бабушка в нарядном платье и с шейной косынкой принимала поздравления. Мама помогла принести горячее.

«Геолог» разливал. Женщинам – сливовой наливки, мне и себе начислил «беленькой». «Иной» пил морс.

– Не-не-не, никакой ему водки, – запротестовала мама, накрывая мою стопку ладонью.

– Так, ты давай это прекращай, – грозно-шутливо пробасил дядя. – Взрослый, понимаешь, мужик, а ты начинаешь…

Все подняли рюмки. Тётя Катя, пожелав бабуле здоровья и долгих лет, громко прокричала троекратное «ура!». Выпили. Я положил себе в тарелку две огромных отбивных с картошкой пюре и стал есть.

За столом сыпались шутки за двести. «Геолог» нечаянно плеснул наливкой на белую накрахмаленную скатерть. «Иной» лениво жевал и водил пальцем по столу, как умственно отсталый.

Я глянул на экран мобильного. Было почти семь.

– Лёш, а ты где в глаз-то получил, а? – хихикнула тетя Катя.