Alter Ego

Таня чуть заметно улыбнулась, прильнула ближе ко мне.

Небольшое техническое помещение в кинотеатре «Спутник» было оборудовано всем необходимым. В неплохом состоянии штатная барабанная установка. Два комбоусилителя на шестьдесят и сто ватт. Шестиканальный микшерный пульт. Два микрофона, стойки. Правда, на шумоизоляции арендодатели решили сэкономить. Нам с ребятами пришлось самим обклеивать стены пенопластом. И чтобы придать репетиционной точке более – менее сносный вид, я развесил купленные в рок-магазине «Дивизия» плакаты любимых групп: Misfits, Ramones, Rancid, Nirvana, Mudhoney, Sonic Youth, Joy Division, The Cure…

– Привет, боец – вылез из-за ударных Серёга и протянул вспотевшую ладонь, – ну ты как?

– Жить буду.

– Прекрасную даму прошу занять место в зрительном зале, – барабанщик указал Тане на диванчик, покрытый зелёным пледом.

Она присела, развернувшись боком, коленки вместе.

– А где Егор-то завис? – я вынул из чехла гитару, подключил к усилителю.

– Я ему звонил, обещал минут через десять подъехать.

Репетиция прошла на ура. Мне не помешал даже больной мизинец. Ничто не может так вдохновить музыканта, как присутствие красивой девушки.

Для разминки сыграли пару вещей из «Нирваны». Потом стали разучивать мои песни. Получилось довольно круто. Забойно, но в то же время мелодично. Четкие рифы я без труда разбавлял отменными соло-партиями. Казалось, я превзошел сам себя.

– Надо срочно дэмку писать. Это огонь! – возбужденно заявил Серёга.

Тане наши наработки тоже пришлись по вкусу. Она покачивала головой в такт и притопывала ножкой. А в конце репетиции даже присвистнула и шумно зааплодировала:

– Шикарно, ребят! Вы молодцы!

– Ну всё, Танюш, ты попала, – усмехнулся Серега, – теперь тебе придётся посещать все наши репетиции и радовать нас своим присутствием.

– Ага, – кокетливо поправила волосы она, – в качестве группы поддержки, да?

– Не, ну а чё? С такими репами мы скоро выйдем на мировой уровень.

– Раскатил губищу, – я угрюмо убрал примочку в карман на гитарном чехле.

Серегины подкаты к Тане начинали меня раздражать. Но я старался подавлять в себе приступы ревности. Вот насчёт Егора переживать не стоило, он не замечал ни одной девушки вокруг, а был безответно влюблен в свою странную Соню из «Босяков».

9

Таня жила в хорошо отремонтированной трёхкомнатной квартире. Нас встретил огромный, пушистый рыжий кот породы «Мэйн-кун». Недовольная морда, рысьи кисточки на ушах, мощные лапы хищника. Котяра подал голос и растянулся посреди прихожей, не давая нам пройти.

– Ты не бойся, – успокоила Таня, – это у него только вид такой грозный, а так он добряк. Правда, Ботя?

– Как ты его называешь?

– Ботя. Ботичелли. Был такой итальянский художник эпохи Возрождения.

– Я бы на твоём месте назвал его «Гога».

– Почему «Гога»?

– Ну, в честь Ван Гога. Он же тоже был рыжим.

– Нет, он такой же толстяк, как и Ботичелли.

– Аргумент.

– Ты до утра намерен в коридоре топтаться?

Сняв обувь, я осторожно перешагнул через лохматого переростка.

– Мама с сестрой на даче, проходи в мою комнату, дверь прямо, – Таня отправилась на кухню и загремела чашками.

Её книжный шкаф был забит литературой по психологии и эзотерике. Среди прочего я увидел томики Карлоса Кастанеды. Это был единственный знакомый мне автор из её библиотеки. Рядом располагались высокие подставки с музыкальными дисками. Я с любопытством изучил коллекцию.

В основном – панк и хардкор. От классиков жанра далёких семидесятых- восьмидесятых годов до современных групп. Отечественных и зарубежных. Немного гранжа и ню-метала.

В углу находился письменный стол, на нем – ноутбук с наклейкой Лизы Симпсон, хорошая акустическая система. Просторная двуспальная кровать, шкаф-купе с зеркальной дверью, под ногами стелился мягкий ворсовый ковер. На окнах – плотные шторы с большим черно-белым изображением «Инь-Ян».

– Лёш, – послышался её голос, – пойдем, кофе попьём.

Ароматный напиток дымился в чашках.

– Что будешь? – суетилась она в уютной, обшитой вагонкой кухне, – есть зефир, кусок торта в холодильнике… Или, может, тебе бутерброд сделать? Я к экзамену весь день готовилась, ничего не успела приготовить.

– Не нужно, Тань, спасибо. Хотя позволю себе поборзеть и попросить к кофе грамм пятьдесят коньячку.

– Увы. Чего нет, того нет, – развела руками Таня.

– Боже! – схватился за сердце я. – Я ведь этого не переживу! За что ты так со мной?!

– Переигрываете, маэстро, – рассмеялась она, беззвучно помешивая ложкой.

Я заметил на её левом запястье широкие шрамы от порезов. Она поймала мой взгляд и, одернув рукав водолазки, спрятала руку под столом. Видя, как Таня смутилась, я не стал её расспрашивать. «В конце концов, – подумал я, – захочет – сама расскажет».

– Тань, скажи, а твоя сестра младше или старше тебя? – я старался поддерживать непринужденный тон беседы.

– Ровесницы, – нехотя ответила она и как-то резко изменилась в лице. Встала и подошла к окну. Немного постояла там, затем снова вернулась за стол.

– Лёш, давай договоримся, тему моей сестры больше не поднимать, хорошо? – проговорила она.

– Ладно, как скажешь, – пожал плечами я.

«Да уж, видимо с сестрой у нашей Тани не самые простые отношения», – понял я.

Допив кофе, прошли в комнату. Я был уверен в том, что Таня не из тех, кто станет мне показывать свои семейные альбомы.

– Что послушаем? – она опустилась в кресло, поджав ногу под круглую попу, открыла ноутбук.

– На твой вкус, – я присел на краешек кровати, – тем более, что он у тебя отменный.