Гемеродромос – гонец из прошлого

– Ни чего нам не приснилось, подруга. На месте тот самый парень, который прыгнул под автомобиль, и никакой он не призрак. Вот смотри, та же самая картинка на визуальном видео.

– Действительно, вот мы с тобой, а вот он лежит в одной сандалии. Что бы это значило?

– Раз уж он на видео зафиксирован, значит точно не призрак, и ещё, он точно не из психушки. Там психам такие «маяки» вживляют, за километр распознаешь. Инспектор бы его сразу запеленговал, у них сканеры в первую очередь на психов заряжены.

– Так что выходит, он вообще без маячка*?

(* – в каждого жителя при рождении вживляют чипы-маячки опознания приближения пешехода (ОПП). Такой закон принят на международной конференции и за десять лет до описываемых событий реализован в отношении всех жителей планеты)

– Выходит, без маяка. Как ему удалось обойти закон, непонятно.

– Значит Савва, он точно не местный, потому и странный такой. Может он из глухой тайги пришёл?

– Ну, ну, прятался там как семья Лыковых. Я где-то слышала, были такие отшельники ещё в прошлом веке. Их тогдашние власти за что-то преследовали.

– А может Савка, он вообще в стае волков воспитывался, как Маугли из книги Джозефа Киплинга.

– С-фига-ли как Маугли? Тот по-человечески и говорить-то не мог, раз с волками жил, а этот разговаривает вполне внятно. Только вот говор у него старинный какой-то. Может и впрямь отшельник, как те Лыковы. Хи, хи, хи!

– Вот я и говорю, из тайги он, из глухой деревни, куда цивилизация не добралась.

– Быть того не может, чтобы куда-то цивилизация не добралась. Премьер-министр на брифинге докладывал, что у нас в стране нет неучтённых пешеходов, даже в самой глухой деревне.

Когда Илья вошёл в ванную комнату, он сразу и не понял, куда попал – ванная-ли это комната или он оказался где-то в южном санатории. По центру огромного отделанного под мрамор помещения установлен извилистый по контуру с прозрачными стенками бассейн-джакузи, в котором могли разместиться до пяти-шести человек. Он был действительно прозрачный, даже оставленная в воде игрушка-утёнок была видна через боковую стенку как сквозь стекло аквариума. Овальной формы душевая кабина так же могла вместить несколько человек и так же была полностью прозрачной. За панорамными в обе стены окнами простирался тропический пейзаж морского побережья с песчаным пляжем, с пальмами и шезлонгами. Картина казалась настолько реалистичной, что Илья даже попытался открыть стеклянную дверь в этот южный солнечный рай, но не тут-то было – дверь не поддавалась. Может и дверка, и панорамное окно, и манящий вид из окна были просто бутафорскими, а может всё по-настоящему – ведь это рай, как ему кажется. Тропический рай. Или всё-таки не рай?

Пока Илья соображал, что и как в душевой кабине устроено, дверка за ним задвинулась сама и, покрывая тело клубами розовой пены, из потолочной лейки полилась сразу тёпленькая и сразу мыльная проточная водичка. Ему оставалось лишь растирать себя розовой мочалкой, оставленной на угловой полочке кабины. Он даже не понял, как и что произошло, но откуда-то из-под потолка кабины вдруг опустилась вертикальная штанга с махровым словно мочалка шаром на конце. После прикосновения к шару, тот начал совершать сложные поступательно-вращательно-колебательные движения, и Илья тут же подставил спину, подвергая её приятному массажу. Мочалка-шар словно сама понимая, где и как надо потереть, аккуратно обрабатывала каждую складку, каждую мышцу, каждый позвонок, каждое рёбрышко его худощавого тела. Завершив массажно-мочальные процедуры, вода сама сменилась на обыкновенную и смыла с него всю мыльную пену. Затем потоки тёплого воздуха из той же потолочной лейки приятно просушили всё тело, и дверка кабины открылась. Илье оставалось только одеться.

Глава 7

– Как себя чувствуешь, больной? – тут же приступила к осмотру Савва, когда Илья уже помытый, причёсанный и одетый в чистую одежду вошёл в кухню-столовую.

– Да вроде всё в порядке, только вот рука, – показал Илья на припухшее левое предплечье.

– Здесь ушиб, через пару дней пройдёт. А как твой бок?

И Савва, приподняв Илье полу рубашки, прикоснулась ладонью к талии, на которой красовался огромный синяк-гематома.

– Здесь, конечно, больно, но не так.

Валера заметила, как от прикосновения у Ильи слегка округлились зрачки глаз, и округлились не только от боли, но и от приятного ощущения.

– Оставь его в покое, – не сдержалась она. – Дай нормально ранам зажить.

– Кто из нас здесь доктор, ты или я?

– Доктор, ни доктор, а больно-то зачем делать?! – оставила Валера за собой последнее слово.

В этом доме для Ильи всё было необычным и удивительным. Вот и кухня-столовая, на которой проходил завтрак. В помещении таких размеров могла разместиться небольшая столовка, или даже ресторанчик. Да и обстановка была довольно странная. Ни тебе привычного строгого по форме и дизайну буфета или хотя бы банальной полочки с посудой, а светло-серое, слегка выпирающее своими наклонными деталями лёгкая полупрозрачная конструкция, по-видимому, всеми габаритами встроенная в стену. Ни тебе обеденного в обычном понимании стола, а некая узкая барная стойка с прозрачной столешницей, за которой все трое расположились с двух сторон на высоких мягких стульях. А необходимая на любой кухне плита, печь, примус на худой конец, отсутствовали вообще. Интерьер дополняла лёгкая инкрустированная под старину мягкая кушетка и расположенное напротив плетёное кресло. Пространство кухни помимо панорамного во всю стену окна так же освещалось льющимся из полупрозрачных элементов кухонной мебели свечением. В накрытых прозрачными колпаками керамических тарелках напротив каждого уже шкварчала яичница-глазунья с беконом. Верхушки колпаков излучали лёгкое зелёное свечение. Три миниатюрные чашечки, накрытые общим колпаком, «дымились» умопомрачительным ароматом кофе. На столе так же стояли: корзинка с нарезанным пластиками сыром и тонкими полосками поджаренного хлеба, керамический сливочник и керамическая сахарница с кусочками сахара.

Несмотря на столовое великолепие, Илья не мог оторвать взгляд и от красивых коленок девушек, соблазнительно сверкающих своим откровением сквозь прозрачную столешницу. Ножки в синих чулочках брюнетки Саввы, итак, были открыты полностью, а полы халата блондинки Валеры сползли настолько, что за резинкой розовых чулок взору открылись и её розовые трусики. При этом девушек нисколько не смущал небрежно-эротический вид их откровенно выставленных на показ прелестей.