Нож-саморез

– У меня ищете, я Вас спрашиваю, Иван Григорьевич? – повторил Николай Иванович. На этот раз голос прозвучал естественно, почти приветливо.

Боярин стушевался, снял шапку, вытер ладонью лоб.

– Нет.

– Натальтимофеевна, – Николай Иванович заговорил своим обычным тихим голосом, – соберите на стол, что бог послал. Перекусим.

– Слушаюсь, – Наталья Тимофеевна, комкая тряпку в руке, вышла. В дверях обернулась, окинула взглядом подьячего.

– Грозна, – уважительно сказал Иван Григорьевич.

– Ключница. Служит верно. Так где вы разбойников ищете?

Подьячий развел руками, и из этого жеста следовало, что где только они их не ищут.

– У меня их точно нет, – улыбнулся Николай Иванович, снял шапку и верхнюю одежду, – Митя, давай оправу.

Митька достал свёрток. Николай Иванович убрал его в один из сундуков и закрыл на ключ.

– Я пришел задать вопрос.

– Спрашивайте, Иван Григорьевич, не стесняйтесь.

– Ночью, – зарокотал старший подьячий, – злоумышленники, в количестве одного или двух человек, проникли в кремль, затем вошли в нашу Разбойную палату, открыли дверь в темницу, да выпустили воров, что там сидели.

– Присаживайтесь, Иван Григорьевич. Снимайте шубу. Митя, возьми. – Учитель указал боярину на лавку возле письменного стола. – И много в темнице сидело воров?

Под шубой у боярина оказалась красная сорочка, а поверх неё – цветастый зипун на меховой подкладке.

– Четыре вора мы заточили. Все в колодках да на цепи. – Подьячий уселся на лавку, подтянув в коленях тонкие суконные порты. – Утром смотрим – все до единого замки разомкнуты, и никого нет.

– А что же охрана? Неужели ничего не видели – не слышали?

– То-то и оно. Ворота все закрыты. У ворот стража. В Разбойной палате четверо стрельцов – двое сторожат – один у входа, второй возле темницы, а двое спят. Допросили их строго – они говорят – ничего не видели. – На лице подьячего изобразилась крайняя степень озабоченности, он погладил бороду, сокрушенно махнул рукой. – Я ему говорю: как же ты не видел? Вот дверь, а вот ты стоишь в шаге всего! Неужели не видел? Не видел – отвечает.

– Да, уж, – кивнул Николай Иванович.

– Думаем – без колдовства тут не обошлось.

– И чем же я могу помочь?

– Может, есть какой волшебный ключик, который все двери открывает? Знаете – уж подскажите. Вы только представьте себе что будет, если с таким ключом враги в пороховой погреб проберутся, или в княжеский терем! Вы, Николай Иванович, в колдовских делах, говорят, зубы съели.

– Что вы, что вы, зубы у меня почти все на месте. – Николай Иванович взял с полки книгу, ту из которой вчера читал Митьке про нож-саморез, полистал. – Это «Вадемекум» Сэнду…

– Кто? – Не понял подьячий. – Что?

– Есть в Трансильвании человек, который всю жизнь занимается тем, что собирает сведенья о всяких волшебных вещах. Его имя – Сэнду. Время от времени он пишет книги, в которых дает подробные описания и краткую историю известных ему волшебных вещей. А знает он их очень много. Вот у меня одна такая книга. Называется «Вадемекум». Про ключи здесь всего-ничего: «Ключик к сердцу» – это приворотный амулет, и «Ключ к удаче», это тоже амулет, кто им владеет, тому до поры – до времени везёт.

– А после?

– А после никогда не повезёт. Очень опасный амулет. К замкам волшебного ключа нет, да он и не нужен. Воры обычно отмычками пользуются. Вы бы, Иван Григорьевич, кузнецов поспрашивали. Может кому-нибудь из них кто-то отмычку недавно заказывал? Вон, гремят – сюда слышно.

– Уж я к ним сразу после вас.

– Я, Иван Григорьевич, могу предположить, что разбойник мог воспользоваться шапкой невидимкой.

– Шапкой-невидимкой? – подьячий недоверчиво усмехнулся, а затем нахмурился. – Уж, не за дурака ли меня здесь держат!

– Не за дурака. – Николай Иванович пошелестел страницами. – Вот, слушайте: «Шапки-невидимки придумал мастер из Любека Клаус-Дитрих Думцлафф. Теперь шапки-невидимки шьют его дети. Волшебные свойства шапок-невидимок заключается в том, что они делают человека невидимым до тех пор, пока шапка не снята с головы. Шапки-невидимки бывают однодневными, двухдневными и трёхдневными (самые дорогие). Воспользоваться ими можно в течение соответствующего количества дней. Шапки прошиты зелёными нитями. После использования часть нитей меняет свой цвет на красный. Когда все зелёные нити станут красными, тогда заканчиваются волшебные свойства шапки. Секрет изготовления шапок-невидимок строго охраняется. Покрой шапки может быть любым. Как правило, это нарядный головной убор, который не стыдно носить и после утраты волшебных свойств».

Николай Иванович отодвинул книгу, и посмотрел на подьячего.

– Так это не сказки!?

– Не сказки.

– Боже всемилостивейший! А если в терем…! – боярин схватился за голову. – Эх, недаром бабы говорят, что если крест на храме покосится – быть беде. Вот оно! А ковёр-самолёт существует?

– Ковёр-самолёт? – Николай Иванович чуть улыбнулся. – Нет. В данный момент – нет.

– Ну, всё же легче.

Некоторое время сидели молча. Николай Иванович ждал вопроса, а Иван Григорьевич о чем-то думал.

– Ах, вот ещё. Нам известно, что вчера вечером некто передал вашему ученику нож. Что это за нож? Волшебный ли он? Где сейчас находится?

– Митя, подойди ка! Дай ножик.

Николай Иванович вытащил нож из ножен и положил на стол.

– Как игрушка, – сказал подьячий, однако в руки не взял. – Так кто его передал?

– Сами думаем-гадаем.

– Волшебный?

– Да. Очень. – Николай Иванович вложил нож обратно в ножны и вернул Митьке.

Дверь в кабинет открылась. Наталья Тимофеевна мотнула головой в сторону горницы.

– Отобедайте с нами, Иван Григорьевич.

– Нет. Благодарю, – подьячий поднялся, надел шубу, шапку. – Пора. Прошу простить меня за вторжение в вашу рабочую комнату.

Возле дверей он задержался, окинул взором висевшую на стене пищаль.

– Хороша! – отметил как бы для себя.