Опыт в драме – Нового Поэта

Я плавал бы над миром изумленным,
И на меня в немом благоговеньи
Смотрели б очи тысячи людей…
И голос мой тогда бы с высоты,
Подобно грому божьему, раздался:
О люди, на колени!.. Не предо мною, люди…
Пред искусством!………
…… А нынче что я?
………………

(Приближает к себе бутылку с вином и указывая на нее.)

Вот кто теперь единственный мой друг,
Единственное благо мне дающий, –
Забвение…

(Пьет.)

Как сладко в душу льется
Живительный и пурпуровый сок!
Как весело мечтается и пьется!..

(Выпивает залпом несколько стаканов вина и по некотором молчании.)

Что вижу я?.. Окрест меня собрались
Архистратиги дивные искусства,
Великие!.. Так точно, это он,
Божественный творец «Преображенья»,
И он, создатель «Страшного суда» –
Сой строгий и суровый Бонаротти…
Вот нежный, утонченный Гвидо Рени…
Страдалец вдохновенный Цампиери –
Мой гениальный тезка – также здесь…

(Еще пьет.)

И все они с любовью и с почтеньем
Торжественно взирают на меня
И говорят: «Достойный наш собрат!
Наполнив наши кубки золотые,
Мы чокнемся во здравие искусства,
Обнимемся – и вместе в путь пойдем
К сияющему храму вечной славы…
Мы гении, мы высшие земли!
Во храме том мы с гордостью воссядем
На благовонных лавровых венках,
Амврозией хвалений упиваясь,
И будем трактовать лишь об искусстве,
Зане другая речь нам неприлична…»

(Долгое молчание.)

Опять мечта… Проклятая мечта!..
Бы, демоны, смеетесь надо мною?..
Ну, смейтесь, смейтесь, – я и сам смеюсь.

Удар грома.

Сильнее, гром! тебе не заглушить
Стенания растерзанного сердца!..

Другой удар сильнее.

Вот так! – И то не громко; посильнее!..
О, если б мне стихии покорялись!..
Одним ударом я б разрушил мир
И молнией спалил бы все картины…
Пусть гибнет все… Пощады ничему!
И первое погибни ты, Искусство!..
Искусство вздор… Оно на дне бутылки,
Вот где оно, искусство!.. Пить и пить…
Страстям своим… отважно предаваться,
Роскошничать и в неге утопать –
Вот жизнь!.. И Рафаэль так жил…
И я…

(Засыпает.)

Гром и молния. Фетти спит непробудным сном… Освещенная молнией, бледная и худая, с распущенной косой появляется Анунциата и останавливается перед спящим Фети.

Анунциата

Богохулитель дерзкий!
И это ты, что обещал так много,
Ты, кем была я некогда горда,
Кому вполне безумно предавалась,
Кем я жила и страстно упивалась, –
И это ты, мой светлый идеал?
Проклятие! Ты дерзостно попрал
Святыню чувств, надежд и вдохновений,
Ты погубил в зародыше свой гений,
На полпути к бессмертию ты пал!

Фети просыпается и с ужасом смотрит на Анунциату.

Фети

О, боже! прочь ужасное виденье…
Анунциата!!! Это страшный сон
Иль совести тревожное явленье?!