Каналы связи

Я пригляделся, и меня осенило, что перед нами – профессор Руденко собственной персоной.

– Здравствуйте! – сухо поздоровался тот. – Проходите в мою скромную обитель…

– Профессор Руденко? – недоверчиво спросил я.

– А вы Константин, также известный как Снэйк, – профессор сказал что-то по-китайски Чену. Китаец пожал плечами.

– Как я понимаю, вы случайно попали в эту историю, – обратился Руденко к Алику. Мы вместе с азиатами уселись за длинный дубовый стол, стоящий в углу комнаты. Профессор собственноручно налил нам чай и подвинул несколько блюд с печеньем.

– Абсолютно случайно, – подтвердил Алик, и, схватив самое большое печенье, немедленно начал его грызть. – Вот зачем было похищать нас ночью? – пробурчал он с набитым ртом.

– Мы подумали, что вы не станете добровольно с нами сотрудничать, – вздохнул профессор. – К тому же мои китайские друзья любят пошалить.

– И чего бы нам не сотрудничать? – удивился Алик, прожевав. – Мы сейчас тоже в бегах. Нам любая помощь пригодится…

– Тогда будьте добры дать нам пароль от вашего ноутбука, – спокойно сказал Руденко. – У нас есть сведения, что Надежда, перед тем как пропала, передала вам какие-то файлы. Вероятно, там была информация относительно последних экспериментов. Я не понимаю, почему она оставила их именно Константину, но это уже неважно.

– С радостью поделимся с вами всеми своими файлами, если вы расскажете нам о ваших исследованиях более подробно, – заявил Алик. – Мы должны знать, во что ввязались…

– А что нам скажет Константин? – профессор повернулся ко мне.

– Я тоже хочу услышать о проекте, – сказал я. – Кстати, почему вы работаете на китайцев?

– У них финансирование лучше, – улыбнулся Руденко. – С оборудованием и электроникой всё гораздо быстрее и проще, в лаборатории я устал бороться с бюрократией по поводу снабжения. К тому же, после того как я покинул прежнее место работы, исследования мне продолжать стало не на что, а китайские коллеги любезно согласились помочь. То, что мы делаем, – достояние всего человечества, поэтому мне совершенно неважно, какая страна первой получит эту технологию.

– Давайте ближе к делу, – сказал Алик. – Поведайте нам о проекте с самого начала.

– Раз уж вы согласились сотрудничать, отвертеться не выйдет, – предупредил Руденко. – Поэтому я вполне могу рассказать вам все. Как вы знаете, учёные давно вынашивали идею скопировать мозг человека в электронную форму. Более того, современная наука научилась делать копии. Но они, к сожалению, не работали.

– Вы хотите сказать, что уже можно полностью скопировать все нейроны мозга? – перебил я профессора.

– Это совсем не сложно, – отмахнулся профессор. – С помощью специального шлема делается мгновенный снимок их связей, потом всё это дублируется в компьютере. Но не работает. Точнее, не работало до тех пор, пока проектом не занялся ваш покорный слуга. Я предположил, что сознание хранится не в нейронах. Наше тело, включая мозг, – это лишь терминал, подключенный к глобальному информационному полю, поделенному на ячейки с нашими душами. Другими словами, сознание человека всегда находится вне тела и связано с ним посредством невидимого канала связи. Несколько лет мне потребовалось, чтобы сделать устройство, способное поймать и воспроизвести излучение. На пятом месяце беременности сигнал из ячейки информационного поля посылается в наше тело впервые. Далее мозг постоянно обменивается информацией со своим внешним сознанием. Я выделил повторяющееся начало сигнала и предположил, что это адрес ячейки инфополя, где находится наша душа. Для каждого человека адреса разные.

– И вы решили привязать электронную копию нейронов мозга к реальной ячейке сознания? – догадался Алик. Я сидел, молча открыв рот, и, кажется, начинал кое-что понимать.

– Не всё так просто! – покачал головой профессор. – Я резонно предположил, что если мы просто попытаемся привязать ячейку сознания к электронному мозгу и будем излучать тот же сигнал, что и живое тело подопытного, могут возникнуть непредсказуемые последствия. Если бы мы смогли скопировать сознание в пустую ячейку и вовремя подключить к ней электронный мозг, получились бы две копии одного сознания в разных ячейках, что позволяло избежать коллизий. Еще несколько месяцев я разрабатывал технологию копирования сознания из ячейки в ячейку, пытаясь вникнуть в протокол обмена данными, взломать божественный код. У нас получилось. Я сначала совершенно не думал о том, что свободную ячейку для копирования найти не так-то просто. Поэтому, адрес ячейки, куда мы скопировали сознание Надежды, был выбран случайным образом. Нам сказочно повезло: мы сразу наткнулись на пустую ячейку. И получили две личности: живую и здоровую реальную Надю и копию её сознания, прикреплённую к электронной нейросети. Обе Надежды – и цифровая копия, и биологический оригинал – остались живы благодаря случайности… Настоящая Надя уволилась из лаборатории по собственному желанию, потому что общение со своим электронным близнецом негативно влияло на её психику. К сожалению, успех меня ослепил, и я сообщил руководству, что нашёл способ клонировать сознание в электронную форму. Тогда я ещё не знал о том, что пустую ячейку для копирования сознания найти очень проблематично. Было еще два эксперимента. Оба добровольца не выжили. Случайные ячейки, куда мы пытались скопировать их сознание, были заняты, и это каким-то образом повредило связь мозга подопытных с их оригинальными ячейками. Люди погибли, а руководство лаборатории обвинило в этом меня.

– И вы ушли в бега? – спросил Алик.

– Уже тогда китайская разведка знала о наших исследованиях. Они предложили мне продолжить проект нелегально. Я с радостью согласился. Уходя из лаборатории, кое-что сделал напоследок. Копия личности Нади попросила меня предоставить доступ к интернету. Ей было очень скучно жить в компьютере. Естественно никто из персонала никогда бы не дал ей доступ в сеть, ведь проект был секретным. Но я решил, что свой человек на бывшей работе мне не помешает. И не ошибся. В последний день до того, как я пустился в бега, я вскрыл сервер и установил внутри обычный 3G модем. Metal Child получила интернет, а я – прекрасную возможность узнавать последние новости о проекте. Через год после моего побега эксперименты возобновили. Использовались добровольцы из осужденных на пожизненное заключение, больные раком и прочие безнадёжные товарищи. Проект возглавила моя коллега – Ирина Белова. Ей активно помогала электронная копия Нади, получая от меня необходимую информацию и выдавая её за собственные умозаключения. Я, в свою очередь, продолжал исследования в подпольной лаборатории наших китайских друзей, а Metal Child сливала мне результаты экспериментов Ирины. Основной задачей стал поиск способа найти пустые ячейки, подходящие для копирования сознания. К сожалению, много подопытных погибло, но мы ни на шаг не приблизились к решению. Совсем недавно, около месяца назад, твоя подруга написала мне, что они с Ириной, кажется, нашли способ. Спустя всего несколько часов электронная сущность вдруг обругала меня трёхэтажными матами, ничего не объяснив, назвала предателем. После этого на связь не выходила и на сообщения не отвечала. Однако выяснилось, что еще некоторое время она успешно переписывалась вот с этим молодым человеком, – Руденко кивнул на меня.

– А потом пропала, – обескураженно произнёс я. – Выходит, я всё это время общался с компьютером?

– Ну что вы, – покачал головой профессор. – Это живое, разумное существо – полная копия сознания Нади. То, что она находится в электронной форме, совершенно не делает её какой-то бездушной программой. Если отключить ячейку сознания от живого тела, оно будет выглядеть не намного лучше груды компьютерного хлама. Поэтому оболочка вовсе не важна.

– Metal Child, – пробормотал Алик задумчиво. – Готов поспорить, этот ник она взяла уже, будучи в компьютере.

– Так и есть, – кивнул Руденко. – Мы договорились, что получив доступ к интернету, она не станет распространять секретные данные об экспериментах. Metal Child уверяла, что ей будет достаточно обычного сетевого общения. Она не изменяла этому принципу, пока не познакомилась с вами, Константин. А теперь будьте добры рассказать мне о содержимом файлов, которые изъяла киберполиция. Китайская разведка не смогла достать копии, поэтому пришлось искать вас самих.

– Это ваши люди стреляли в киберполицию? – поинтересовался Алик.

– Да, – профессор нахмурился. – Думали забрать вас прямо из машины, но вы заставили моих китайских друзей поиграть в догонялки.

– А как вы нас вообще нашли? – продолжил расспросы мой старший товарищ.

– Это вы меня нашли, – усмехнулся профессор. – В сети уже давно существует форум с встроенной программной ловушкой, на нем можно увидеть фото коллектива лаборатории и немного информации обо мне. Мы отследили район, откуда поступил поисковый запрос по мою душу, и исследовали записи с видеокамер в квартале. Вручную просмотрели все записи. Иногда китайцы радуют меня своим трудолюбием, потому как программы распознавания лиц вас не обнаружили.

– Вот чёрт, это я не предусмотрел, – Алик откинулся на спинку стула. – Ваш проект настолько меня удивил, что я, несомненно, готов помочь. Костя, ты как, согласен?

– А почему Надя назвала вас предателем? – спросил я у Руденко.

– Понятия не имею, – спокойно ответил профессор. – Она прекрасно знала, что я работаю с Китаем, и смысл этой фразы мне абсолютно неясен. Раньше она была не против.

– Странно, – сказал я. – В файле, который она мне прислала, был код из единиц и ноликов. Мы с Аликом не смогли его расшифровать.

– Какой длины был этот код? – Руденко возбуждённо сверкнул глазами.

– Двести с чем-то знаков, – припомнил Алик. – Если там и есть какое-то сообщение, то оно довольно короткое.

– Отлично! – профессор что-то проговорил по-китайски. Чен тоже вскочил и затараторил в ответ.

– Скорее всего, адрес пустой ячейки, – наконец пояснил Руденко, переговорив с китайцами. – Не могу только понять, почему она дала его тебе, Костя. Где же этот файл, Алик, давайте скорее на него посмотрим!

– Он на моём ноутбуке, – ухмыльнулся старый хакер. – Кстати, пусть ваши специалисты оставят попытки его взломать. Вы можете безвозвратно потерять файл, у меня там стоит система защиты от подобных случаев.

Переводчик китайцев шепнул что-то на ухо Чену, и китаец, достав смартфон, стал куда-то звонить, видимо, чтобы сообщить, что ноутбук лучше пока не трогать. Лицо китайца внезапно омрачилось – он гневно взглянул на Алика и выдал несколько слов на своем языке.

– Данные ноутбука стёрлись: сработала защита, – сказал переводчик.

Руденко удивленно посмотрел на Чена и разразился длинной тирадой на китайском. Он даже гневно стукнул по столу кулаком, и было видно, что китаец заметно побледнел.

– И что теперь делать? – профессор зло уставился на нас, и мне стало не по себе.

Я лихорадочно соображал пару минут и вспомнил про Дауншифтера.

– Копия файла сохранена в надежном месте, – сказал я. – Давайте поступим так: вы обещаете не причинять нам вреда и отпускаете на все четыре стороны. А я взамен отдаю вам файл.

– Вреда мы вам не причиним, – тут же согласился Руденко. – Но отпускать вас на все четыре стороны после того, что вы узнали, неразумно. Мало того, что мои китайские друзья этого не одобрят, но, если даже мы вас отпустим, вас тут же начнут преследовать люди из киберполиции.

– И что вы предлагаете? – спросил Алик. – Мы отдадим вам файл, а дальше… Зачем мы вам нужны?

– Во-первых, вы чем-то интересны Metal Child, – хмыкнул профессор. – Я не знаю, что с ней случилось в лаборатории, но лишний козырь в виде вас мне не помешает. А во-вторых, очень не хватает толковых русских людей в моём окружении…

– Согласен, – сказал я, решив, что перегибать палку опасно. – Нужно съездить за файлом. Человек, который его хранит, не отдаст его вашим китайцам. В лучшем случае сотрёт, прежде чем они чего-то добьются силовыми методами. А другой копии нигде уже больше нет.

– Вас сопроводят до места, – Руденко снова обратился к Чену.

– Хорошо, – кивнул я. – Только пусть следят незаметно и во встречу не вмешиваются.