Рассказы: Выпуск 11. Изнанка сущего. Крафтовый литературный журнал «Рассказы»

– Все нормально. – Леха потупился. Он подумал, как же хорошо, что Ольга не умеет читать мысли. Она не была бы такой участливой, узнав, что Леха хочет провернуть с ее сыном.

– Хорошо. Я Сережу уложу. Докрутишь сам или спать пойдешь?

– Докручу. – Спать Леха не собирался.

– Если не будешь ложиться, то подожди, я первые котлеты пожарю, и поешь быстренько. Там макароны остались, и пюре есть.

– Ладно.

До чего она была заботливой. Противно!

Он не любил этих двоих. Ольга заменяла отцу Лехину маму. Пусть мамы давно уже не было в живых, это ведь ничего не меняло…

Сережка удостоился неприязни, потому что он хоть и не заменил Леху, но стал с ним на один уровень отцовской любви.

И все же они были гадостно хорошие. К таким не придерешься.

Ольга ушла, подхватив сына на руки. Серега побледнел и попытался вырваться, но мать ловко удерживала мальчика, что-то ласково ему нашептывая.

– В советские времена проводились эксперименты… – Леха переключился на экран, где ученый, чье имя вряд ли станет известно, дискутировал о вере и возможностях мозга.

– Подытожим, – перебила его неудачная копия Дмитрия Диброва.

– Болт положим, – срифмовал Леха и выключил.

Изображение сжалось в точку. Тайны веры остались внутри пластмассового корпуса. О них Леха больше не задумывался. До самой ночи.

Часть вторая

От котлет с пюре живот стал тугим, как мяч. Во рту, даже после чистки зубов, стоял привкус еды. От сытости клонило в сон, и комнатный полумрак этому лишь способствовал.

Минула полночь. На улице небо заволокло тучами, и по стеклам, оставляя мокрые трещины следов, потекли капли ноябрьского дождя.

Компьютерные динамики тихо наигрывали. У настольной лампы, напоминающей логотип студии «Pixar», лежала резиновая маска в виде морщинистой монструозной головы. Никто уже и не помнил, когда ее купили.

Маска была из ящика в гараже, где еще недавно делила место с советскими монетками, увеличительным стеклом, ракушкой, сломанным перочинным ножом и еще уймой всякой ерунды. Однажды Леха поднял крышку и вытащил на свет от запыленной лампочки резиновую уродину.

Особенностью маски были фосфоресцирующие вставки вокруг глаз и рта. Если подержать на ее свету, то в темноте морда начинала источать слабое свечение. Увидев такое ночью, можно запросто схлопотать заикание.

Отертая от пыли маска напитывалась светом. На минуту Леха отключил освещение, оценив скукоженное лицо дьявола на столе. Зеленоватые овалы рта и глаз придавали чудовищу эффект сюрреалистической улыбки нетерпения. Оно будто ждало своего момента.

Рядом сиротливо валялась радионяня. Леха включил ее разок, но спустя пару мгновений няня захрипела и умерла.