ЗОЛОТОЕ ТОПЛИВО

– Выглядишь даже на лет сорок, не спорю. – Успокоила того Венгильда. – В первый раз с ведьмой общаешься? Я ещё колкого и обидного ничего не сказала.

– Я польщён твоей милостью. – Съехидничал Аддеваль.

– Отыщешь Тальвера, найдёшь и его избранницу, скорей всего. – Перешла к делу колдунья. – Её мне и приведёшь.

– Зачем она тебе? – Недоумевающе спросил жрец.

– Мне нужна её молодость.

Поцелуй Фетиль освежил мысли Тальвера.

– Летим высоко! Мы на другой планете придумали любовь!.. – Тихо запел принц на своём языке.

– Красивый у тебя голос, и поёшь ты так мелодично, мой прекрасный господин. – Восхищённо произнесла Фетиль.

– Правда?

– Ага.

– Спасибо.

Тальвер отнял руку от талии прекрасной Фетиль и встал.

– Я оборотень.

– Что?

– Поймёшь, о чем я.

– А-а-а-а…

– По ночам при свете луны я особенно люблю петь. – Объяснил Тальвер. – Ничего тут понимать особенно не надо.

– А к чему ты это?

– Хах, да ты как-то сказала мне, что со мной пойдешь хоть на край света, а я до сих пор понять не могу, что ты во мне такого нашла? А так и сказала: поймёшь позже, почему.

– Расскажу позже. – Поправила Фетиль.

– А, ну да. – Тальвер вспомнил. – А сейчас никак?

– Возгордишься.

– Небесный принц и не может собой гордиться? – Улыбнувшись, сказал шутливо остроумец.

– Вот я о чём и говорю! – Задорно подхватила Фетиль. – Сейчас ещё от гордости раздуешься, как пузырь.

– Твой поцелуй мне уже достаточно сказал.

– О, мой милый, ты мне только позволь, и я тебе подарю ещё тьму их!

– Просто подари мне один только взгляд, и волшебный свой поцелуй подари, и я сразу сказочно стану богат, богаче, чем все принцы и все короли!.. – Тальвер, вдохновившись, запел снова.

– Я ни слова из твоего языка не знаю, но так красиво звучит! – Призналась Фетиль.

– Ты лучше взгляни на этот костёр.

– И что увидеть надо в нём мне?

– То есть моя к тебе любовь, что вечным пламенем горячим полыхает!

– Ах, как красиво! Польщена я.

– Присяду, ладно. – Тальвер подсел в который раз к Фетиль на поваленное древо, согревающееся в своём тягостном одиночестве лишь присутствием на нём влюбленных молодых людей и трепыханием языков огня.

– Да что ты всё мечешься? – Не могла понять девушка странным образом возбуждённого мужчину.

– Слова Айвана из головы моей всё не уходят.

– Да ты забудь! Жить легче будет.

– Пока я чувствую твой стан в руке своей, не страшно ничего мне.

– Но всё ж боишься ты.

– И это правда.

– А ты не бойся, милый мой.

– Да что ж волнуешься ты всё?

– Любовь мою к тебе не усмирить ничем.

– Мои проблемы ведь…

– Не только.

А и права была Фетиль, сказав, что проблема Тальвера – не только его проблема. Хотя она-то от чистой любви захотела разделить со своим возлюбленным все невзгоды, но и её запросто могла настигнуть напасть. Кое-кому понадобилась её молодость и красота…

Оно отнюдь неприятно и отвратительно, когда ничтожные грешники готовы ходить по головам исключительно ради удовлетворения своих прихотей. И таким, к слову сказать, был Аддеваль.

Не сказать, что он был ужасным преступником и злодеем, но, заходя за рамки самоконтроля и чувства совести, становился таковым. Вот и направлялся сейчас жрец, недостойный своего сана, глубже в лес. Туда, где должна была приземлиться летающая карета.

–…Ваше преосвященство? – Фейрон и Саргос, ученики Толаса, тоже что-то потеряли в этом никому не нужном месте.

– Ученики Толаса Фейрон и Саргос, приветствую вас! – Обратился как можно более приветливо Аддеваль к своим возможным оппонентам.

– Что привело вас сюда, преподобный Аддеваль? – У жрецов было принято такое обращение.