Паутина миров. Империя. Книга 1. Страж

«Пьер Дубнов. 48 лет. Человек. Оценщик. Обвинений нет».

– Вот и познакомились, – поморщился мужчина. – Надеюсь, вы удовлетворены тем, что увидели, и мы можем приступить к делам?

– Да, прошу прощения. Нужно как-то привыкнуть обходиться без этого.

– Да нет, все в порядке. Просто постарайтесь впредь делать это более тактично. Итак, что вы хотите оценить? Недвижимость? Землю? Оружие?

– Для начала я хочу поинтересоваться некоторыми вещами. Можно?

– Если ваши вопросы не будут противоречить законам Длани, то с этим не возникнет никаких проблем, – манера речи чиновника была гораздо более плавной и спокойной, нежели у меня или знакомых. Наверное, дело было в его образовании. В памяти всплыло слово «университет», хотя что оно значит, я не совсем понимал.

– Так, тогда первое. Могу ли я не продавать те вещи, которые вы оценили? Ну вот, например, посмотрели вы на меч или доспех и сказали, что стоит он десять серебра. Но продавать я его не хочу.

– Никаких проблем. Однако любой торговец в первую очередь покупает вещи, прошедшие нашу экспертизу. Чтобы быть уверенным в качестве предмета. Если же такой уверенности нет, то зачастую ставится самая низкая из возможных планок. Как для обычного предмета, независимо от его реальной стоимости.

– А какой, – я запнулся, пытаясь сформулировать вопрос правильно, – о каких деньгах идет речь?

– Что ж. Если не привязываться. Как пример. Железный нагрудник может стоить один серебряный. И на внешний вид вы не сможете его отличить от черной пористой стали клана Вольных горняков. Выглядят они на первый взгляд абсолютно одинаково. И только оценщик может определить разницу между ними. А учитывая прочность такого сплава, стоить изделие из него может до десяти золотых.

– Сколько? – у меня аж дыхание от удивления в горле застряло. Как это вообще возможно, чтобы одна вещь десять золотых стоила? Да на это же можно полчеловеческой жизни жить! Купить себе стадо коров. Не одну. Не две. Огромное стадо. Я попытался прикинуть в уме, сколько же точно, но все время сбивался в счете на пальцах.

– Ваша реакция вполне понятна, особенно если учесть, что корнет в год получает жалования всего один золотой. Это если без вычета хлебного сбора, – увидев мои удивленные глаза, он вздохнул и продолжил: – Весь расход, что на вас государство тратит, из жалования вычитается. Будь то сломанный меч, попорченные доспехи или погибший во время боя конь. Вам он, кстати, положен. Ездить верхом умеете?

– Нет, – ошарашенно покачал я головой, – а это обязательно?

– Конечно, вы же младший офицер кавалерии! Если вы забыли упомянуть о столь досадном упущении нашему господину, настоятельно рекомендую это исправить и перевести вас в прапорщики. Ни жалование, ни смысл от этого не изменятся, обязанности будут по сути теми же. Хотя, если хотите научиться ездить на коне, то это очень полезный навык, просто необходимый в нашей жизни.

– Понятно. Спасибо, – мне почему-то вспомнилось диковинное средство передвижения, увиденное позавчера. – Скажите, а на чем его высокопревосходительство приехал? Это же не животное?

– Совершенно верно. Это моноцикл – гениальное изобретение дварфов, паровых дел мастеров. Впрочем, давайте вернемся к изначальной теме беседы. Какие у вас еще есть вопросы по оценке?

– Да, я вот что хотел спросить. Господин барон назначил сумму выкупа за мои вещи. И она была значительно ниже, чем они стоили. Разве это правильно?

– Он в своем праве, – пожал плечами мужчина, – некоторые, вообще не думая, конфискуют все имущество в пользу казны. Но вам повезло, его высокопревосходительство твердо нацелился на получение статуса виконта. А говорят, что один из самых простых способов получить благоволение императора и Длани – это жить полностью по всем писаным и неписаным законам.

– То есть… – до меня начало постепенно доходить. – То, что он такой благородный…

– Он и в обычной жизни довольно справедлив был. Но последние два года очень к себе строг. Говорят, он уже получил приглашение от императора. Года два, ну максимум пять – и он станет его сиятельством, конечно, без права на престол.

– Ого, высоко наметил барон свой путь, – до меня как-то не доходила логика становления. Зато сразу понятно стало, чего он такой добрый. Магию на свою сторону настраивает. – Ладно. Значит, получается, что мне лучше дорогих вещей не светить, дабы его не искушать. Ой, я это вслух сказал?

– Не волнуйтесь. На вещи у господина аллергия. Он использует только то, что действительно важно и может пригодиться, а об остальном не сильно заботится. Еще вопросы будут, или можем приступать? А то у меня еще половина утвари да скотины в деревне не оценена.

– Да, простите. Такой вопрос, а кому продавать все? Это же в Междуречье были и торговцы, и травники, и кузнецы. А у нас никого, кроме меня, и не осталось.

– Не волнуйтесь, я тут выступаю в роли снабженца и кладовщика. Все, что вы захотите продать, куплю я. Хоть и на два процента дешевле. В результате вы потеряете всего два серебряных с каждого золотого. Ну или два медных с каждого серебряного, если до больших цифр мы не доберемся. Готовы приступать?

– Да, пожалуй, – я кивнул, – только мне еще и закупиться нужно будет. Телега мне нужна. А лучше повозка крытая. И бочка ведер на тридцать.

– Есть такие, не проблема. Стоить будут тридцать четыре серебра уже с упряжью и кобылой. Не ездовой скакун, конечно, но больше и не требуется.

– Тогда пойдемте, – в конце концов я решился, – посмотрим, что у нас осталось из ценного.

Спустившись в подвал, я строго-настрого пообещал себе продавать только хлам. Оставив себе все бурдюки с зельями и рассаду редких трав и грибов, растущих на небольшой грядке. Но потом сообразил, что с собой все это хозяйство в целости я не увезу. И ухаживать за ними нужно постоянно, поливать, солнышку показывать.

– Так, так… – оценщик медленно шел по сырому подполу, осматривая буквально каждую пылинку и постоянно записывая все в свой безразмерный блокнот. – У вас тут просто уникальный сборник всевозможных диковинок. Жаль только, до рынка большинство из них в таком виде уже не доедет. Я не травник, доставить в целости не смогу, придется оплачивать услугу нашего лекаря. Что вычитается из общей суммы. Затем давайте посмотрим на зелья.

– Некоторые я оставлю себе. Все, которые понимаю – точно.

– Дело ваше, – небрежно кивнул мужчина, не отвлекаясь от своего занятия, – да только у всего срок годности есть. Вне этого подвала большинство из зелий продержится максимум неделю. Есть, правда, и уникальные образцы, – он замер, будто боясь спугнуть удачу, и я проследил за его взглядом.

«Неизвестное зелье. Эффекты непредсказуемы».

И на что он уставился? Небольшой прозрачный флакончик ярко-зеленого цвета, светящийся в темноте. О нем мы с мамой никогда не разговаривали, и я такой даже не видел. Обидно, конечно, когда чужак разбирается в имуществе твоих родителей лучше тебя.

– Нашли интересное? – спросил я с нажимом.

– Совершенно верно. Еще один потрясающий образец. А я уж думал, что их у людей не осталось. Эликсир тела, – оценщик тяжело вздохнул и, взяв его с полки, протянул мне. – Не советую продавать. Хоть стоить он и будет больше девяноста пяти серебра.

– А что он делает?

– Я бы мог сейчас взять дополнительную сумму за объяснение. Но, входя в ваше положение… Эта жидкость, если ее выпить, меняет структуру тела. Не сразу. За пару дней мучительной боли. Один маленький флакончик навсегда изменит вас, делая сильнее, выносливее, быстрее или умнее. Достаточно как следует вообразить, что именно вы хотите.

– И что, даже глаз обратно заживить может?

– Тут, боюсь, нет. На это только маг способен. Да и то скорее вы чужой глаз получите, а не свой собственный вырастите. А теперь прошу прощения, мне нужно здесь закончить.

Глава 41

Суммарно все мои припасы оказались значительно дешевле, чем я думал. Как и собирался, я оставил себе и своим подопечным несколько больших зелий здоровья и восстановления. Усиливающие эликсиры на все случаи жизни. Ну и конечно, тот загадочный пузырек. Если бы я отдал совсем все, то по деньгам вышло бы почти два золотых. А так всего тридцать два серебра, что тоже вполне неплохо.

Несмотря на то что над селом уже вовсю властвовала старшая сестра, я порывался закончить все дела одним махом. Да только не вышло ничего. Распорядившись вынести все, за что заплачено, оценщик отправился на боковую, чего и мне пожелал. В самом деле, почему нет? Долг уплачен, недвижимости еще полно, клад под наковальней душу греет. Как выздоровею, нужно будет вернуться и его вскрыть. Только по-тихому. А то вдруг у барона настроение изменится, и он решит все мое неименное снаряжение себе забрать?

Сев на купленную повозку, я попытался доехать до запруды, но выяснилось, что управлять боровом гораздо сложнее, чем я себе представлял. Он хоть и был абсолютно не злобным, но все норовил забраться в чужие огороды, а на команды совершенно не отвечал. В конце концов, плюнув на удобство, я взял его под узду. Кольцо в его здоровенном пятаке натянуло чувствительную кожу, и боров послушно поплелся за мной.

– Трия! – я звал русалку, наклонившись к самой воде. Вот вообще непонятно, как с ней общаться. Не первый раз об этом думаю, кстати. – Трия, плыви сюда!

Через несколько минут моих криков, когда меня успели послать несколько раз с разных сторон лагеря (я ж спать мешал), она все же соизволила появиться на поверхности. Черт его знает, может, в лунном свете показалось, но, когда она поднялась над водой, ее рот был полон каких-то ошметков, которые она одним махом проглотила. Блеснувшие в свете луны ряды острейших зубов ничего хорошего не предвещали.

– Здравия тебе, – немного опешив, я пытался придумать, как ей объяснить, что нужно перебраться в бадью. С размером вроде угадал, должна влезть. – Слушай, я по-вашему рыбьему не понимаю. Но, может, ты меня поймешь? Вот смотри, это, – я показал на здоровенную бочку, занимающую полтелеги, – специально для тебя, в общем. Такая штука, с водой. Чтобы ты могла со мной завтра поехать. А то ведь если здесь тебя оставить, найдется охотник или рыбак. Выловят…

Девушка требовательно показала пальцем на воду.

– Слушай, давай как-нибудь без этого обойдемся, а? Я в прошлый раз уже к тебе заглядывал, да только глаз повредил да рану намочил.

Это вот что сейчас было? Первый звук, который произнесла моя рыбка на воздухе, был длинным яростным шипением. Такая, понимаешь, змеюка. Длиной в четыре метра и с плавниками. Может, к черту ее? Хай здесь остается? А то еще подумает обо мне плохо и схомячит за один присест. Ну или руку оттяпает.

Хотя надо признать, в лунном свете она выглядела не только опасной, но и восхитительной. Не знаю, как называлась одежда, которая была на ней, но прикрывала она только грудь. Да и то скорее подчеркивала. Мокрые слипшиеся волосы блестели, переливаясь, будто чешуйки. Мускулистое тело. Узкая талия. И вполне внушительных размеров место, что пониже спины.