Русские простонародные праздники и суеверные обряды

6. По отношению к месту народные праздники также могут быть разделены на сельские и городские. В древности, в эпоху языческую, они не имели такого различия; в первые же века, при постепенном переходе язычества к христианской вере в России, они стали разниться своим содержанием и целью, кои изменялись в эпохи наращения: греческую, восточно европейскую или азиатскую и западно-европейскую.

Религиозные древние праздники и обряды, истекши из внутренней, семейной жизни, развились и образовались вместе с развитием и образованием общества, сперва в селениях, потом в городах, где празднества, сопряженные с торговлей, судьбищем и гостеприимством, служили средствами не только к соединению единоплеменных, но и к сближению с разноплеменными народами. Вышеприведенное нами место из отечественного летописца – игрища меж селы — доказывает, что они начались вместе с началом общин, когда удовлетворены были главные потребности жизни. Потому вероятно, что села имели свои средоточия, где бывали требища, мольбища, игрища, тризнища. Погосты и городища составляли такое средоточие, где в назначенное старейшинами селений время собирались мужи и жены для совершения богослужебных обрядов, кои сопровождаемы были играми и песнями; сходство тех и других предполагает сношение между этими рассадниками народонаселения и богослужения. На игрищах вятичи, радимичи и северяне, по сказанию нашего летописателя, «умыкаху жены себе, с нею же кто совещавашесь». Подобная игра доныне существует на севере: играющие разделяются на две стороны, из коих каждая поет попеременно и одна из них берет у другой девицу за выкуп перенятых ею коней

.

Хотя летописцы наши и не говорят о священных обрядах и празднествах в честь богов в Киеве и Новгороде, кроме благодарственной жертвы выбранным по жребию Варягом при Владимире I и торжественной клятвы Перуном и Волосом, однако упоминают о позорах, игрищах, русальях и тризнах, кои принадлежали к обрядам древнего верования и совершались как в селах, так равно в городах и пригородах. Когда ж христианская вера с X века стала вытеснять из городов обряды и праздники древнего народного язычества, тогда там с переменой образа мыслей и жизни они обратились в обыкновенные гулянья и катанья, сделались гражданскими увеселениями, с коими соединяемы были другие чувствования, другие мысли.

Между тем древние поверья и заветные обычаи укрывались в колыбели своей – в сельских приютах, где они зачались, родились и возмужали вместе с народностью: там они нашли себе приволье и разгулье на полях и лугах, в лесах, на берегах рек и озер, на горах и на улицах селений. Приурочками их служили летнее и зимнее солнцестояние, прилетание и отлетание птиц, развертывание и падение листьев древесных, замерзание и вскрытие рек, начало и окончание полевых работ, кои сменялись днями покоя и веселья, посвященными совершению праотеческих обрядов по преданию и по привычке. Забвение или нарушение заветных обычаев почиталось у простолюдинов преступлением, за коим, по их мнению, неминуемо следовала напасть, поэтому исполнение сих обычаев сделалось необходимостию. В городах нередко древние обычаи заменяемы были новыми, чужеземными. В христианскую эпоху государями и духовенством давались народу праздники по случаю важнейших событий. Выше сказали о торжествах по освящении церквей и о праздниках приходских. О пирах народных при великом князе Владимире I в язычестве и христианстве упоминают летописи наши и старинные песни: