Пустые надежды

«Откуда здесь Одаренная? Проклятье! Я смогу договориться. Каждого можно купить, нужно лишь знать цену» – комиссар положил арбалет на сидение, дрожащей рукой открыл дверцу экипажа и вышел.

Через четыре часа из Абеллайо на дорогу к Лотеру выбежал получеловек-полуволк, размером значительно превосходивший своих чудовищных собратьев. В его глазах вместо звериной жестокости светилась ледяная ненависть. Могучие мыщцы перекатывались под толстой шкурой – зверь мчался стремительнее самой быстрой лошади. На развилке он вдруг остановился и принюхался. Зверь водил чудовищной мордой из стороны в сторону, словно пытаясь определить верное направление. Над лесом разнёсся полный злобы вой и зверь, мелькнув рыжей гривой, скрылся в темноте.

Глава 3

Стук в дверь стал настойчивее. Теперь в нее, кажется, колотили ногой. В то же время с улицы раздавались просьбы и мольбы впустить, перемежавшиеся угрозами, но профессор давно перестал обращать внимание на попытки этих отчаявшихся безумцев.

Дверь в дом Сандро была достаточно крепкой и могла выдержать небольшую осаду: окованная железом, с досками из железного дуба, она была щитом, защищавшим его от внешнего мира. Сандро погладил свою длинную бороду, вздохнул и направился в лабораторию.

В последнее время незваные гости приходили все чаще. В королевстве назревал очередной кризис, ведь королева стала слишком слаба, чтобы удержаться на троне, и даже былые заслуги уже не давали ей преимуществ перед сыновьями или главами наиболее влиятельных аристократических семей. Профессор невольно усмехнулся.

«Былые заслуги? Если считать заслугой королевы победу в мелком захватническом походе против Южного Союза, который был скорее балаганом из нескольких постоянно враждующих между собой владений. Однако решающую роль в этой победе сыграл сын королевы и Арториаса – Белетор, а не сама Энгана».

Впрочем, Сандро больше не интересовали такие вещи, как войны между королями и интриги правящих домов. Ослепленные жаждой власти аристократы могут сколь угодно долго играть в великих завоевателей, но ему хорошо известно, что каждая империя рано или поздно падёт и обратится в пыль. Любой король велик лишь пока он у власти, а стоит ему отправиться в землю, как вдруг оказывается, что он был таким же человеком, как и те, кем он правил.

Сандро почти полтора десятка лет прослужил в качестве советника покойного мужа королевы, и именно по этой причине к нему регулярно силились пробиться всяческие проходимцы.

Нет предела человеческой глупости. Какие только безумные идеи не предлагали ему разномастные шарлатаны. Один дворянин в годах, например, предлагал Сандро поручиться как бывшему советнику короля, что этот дворянин является единственным законным сыном Арториаса и имеет все права на престол. Безумец уверял, что у него есть связи во дворце, и когда он займет трон, Сандро будет купаться в золоте.

Как будто ему нужно было чёртово золото!

«Хотелось бы мне встретить человека, разболтавшего где я сейчас живу!» – он осторожно спустился по винтовой лестнице в подвал, где находилась лаборатория.

Сандро был профессором в Учебной Академии Терениса и по совместительству учил детей в Королевской Инженерной школе. Для него стало неожиданностью предложение Арториаса стать его советником, и ещё большей неожиданностью оказалась отставка. Впрочем, Сандро всегда умел приспосабливаться, так что он не стал пытаться вернуть былую власть. Последние годы профессор спокойно жил в своём особняке, занимаясь исследованиями, хотя спокойствия становилось всё меньше.

Стоило ему, закатывая рукава мантии, подойти к столу, как раздался громкий перезвон колокольчика. Сандро смастерил систему с потайным звонком у скрытой двери черного хода, и она позволяла слышать из лаборатории, когда приходит воистину желанный гость. К сожалению, возраст давал о себе знать также и ухудшением слуха – на что Сандро регулярно сетовал, одновременно пытаясь изобрести устройство навроде очков, но помогающее при тугоухости.

«Проходной двор. Почти как во времена профессуры, когда студенты не давали проходу» – проворчал про себя старик.

Сандро, кряхтя, поднялся по лестнице и прошёл по длинному коридору, освещённому свечами в подсвечниках из геометрических фигур. Он отодвинул засов и отомкнул два замка с секретом, открывая массивную потайную дверь.

Брови Сандро поползли ввысь, придавая лицу удивлённое выражение, но он взял себя в руки и неловко прокашлявшись, приветственно взмахнул рукой.

– Здравствуй, друг мой! Давно тебя не было в этом доме, – обратился профессор к человеку, стоящему за дверью. – Проходи, я всегда рад тебя видеть.

Перед ним стоял невысокий, лысый мужчина с седыми усами, облаченный в простой серый дублет и тёмный плащ с капюшоном и опирающийся на трость с резным набалдашником в виде головы ворона. Он выглядел почти таким же старым как Сандро, а длинный орлиный нос и немигающий пристальный взгляд придавали пожилому мужчине сходство с хищной птицей.

– Приветствую. Ты, я смотрю, не изменяешь себе. Закрылся в этой крепости и даже не следишь, что происходит во внешнем мире, старый затворник, – мужчина вошел в дом и, не дожидаясь дальнейшего приглашения, направился в комнату с камином, где они с Сандро, бывало, часами сидели и обсуждали государственные дела.

Много воды утекло с тех пор, в то время друг Сандро еще был главой тайной полиции, но антураж комнаты остался прежним, как будто не прошли долгие годы с того времени, когда они собирались здесь в последний раз.

На столе у дальней стены всё также была разложена подробная карта Терениса – её профессору подарили картографы Лотера за принятие законов, поддерживающих науку. Один из уголков карты прижимал тяжелый серебряный кубок, покрытый искусной резьбой – этот кубок был подарком Арториаса после того, как Сандро смог разрешить долговые проблемы Терениса и привлечь дополнительные деньги в казну.

И ностальгическим венцом была картина, на которой известнейший художник, прибывший из Западной Империи, изобразил Арториаса и его верных советников.

Лимаран недовольно цокнул языком, увидев, что пламя в камине едва теплится и, закатав рукава, занялся растопкой.

– А какое мне дело до внешнего мира? Я теперь сам по себе. Меня все эти дрязги не волнуют! Пусть хоть глотки друг другу перегрызут – я больше не хочу иметь никакого отношения к политике, особенно после того, что случилось, – Сандро прошёл следом и уселся в резное кресло напротив камина, отделанное красным бархатом.

Лимаран подбросил дров и плеснул каминного масла для растопки. Поленья затрещали, а пламя взметнулось ввысь и осветило комнату, подчеркнув на мгновение паутину морщин на лицах давних друзей.

Сандро продолжил выражать свое недовольство:

– А ты все никак не можешь успокоиться? Так и не простил королеву и её лизоблюдов за то, что они сделали?

Несмотря на произнесённые слова, бывший советник тяжело вздохнул: он тоже периодически возвращался в мыслях к тем дням, хоть и убеждал себя, что смирился. Он ненавидел Энгану за её недальновидность, жестокость и гневливость. Сандро мог бы обосновать с десяток причин ненависти, но одна из них злила его сильнее остальных. Из-за неё их с Лимараном лишили власти. Профессор никогда не признавался себе в том, что он упивался влиянием и могуществом будучи советником короля. Можно сколько угодно говорить, что всё изменилось, что произошедшее в прошлом было ошибкой, но в глубине души он всё равно знал, что это не так.

– Здесь не может идти никаких разговоров о прощении. И мы обсуждали это уже сотни раз! К тому же, до сих пор нельзя быть уверенными, что это дело рук королевы или её друзей. Я уверен только в одном. Мы с тобой глупцы и трусы, которые думали, что долг для нас превыше всего. А когда пришло время это доказать – просто ушли, – возмутился Лимаран.

После того как Арториас «освободил» их от должностей, друг приходил к Сандро лишь несколько раз, снова и снова заводя разговор об одном и том же. Казалось, старый интриган никак не мог примириться со своей совестью. Профессор считал, что неплохо знает Лимарана, но его до сих пор удивляло рвение старого приятеля. Бывший глава тайной полиции приложил руку ко многим тёмным и жестоким делам, но волновало его только то, что они не уберегли короля.

«Тоже жалеет о власти?»

– Знаешь, Сандро, добрые люди нашептали мне, что скоро произойдут перемены, – пробормотал вдруг Лимаран.

– Королева исчезнет также внезапно, как и Арториас, а на трон сядет незаконнорожденный ублюдок? Или её любовник? – Сандро усмехнулся, протянув свои продрогшие ноги поближе к пламени камина.

В доме становилось холодно: осень в Лотере вступила в свои права. Ветер завывал и стёкла дрожали под его порывами, но Лимаран не отрывал взгляда от лица своего товарища. Бывший глава тайной полиции словно обдумывал, можно ли доверить Сандро какую-то невероятно важную тайну. Он так и не решился, а профессор, разглядывая пляшущие языки пламени, продолжил монолог, отвечая на собственный вопрос:

– Давно пора. Ведь запал кровожадности уже иссяк, а без него она не сможет удержать власть. Страх, покрытый оболочкой подобострастия – это всё, что нынешняя королева способна вызвать у своих подданных. До сих пор не могу понять, чем Энгана так приглянулась Арториасу?

Лимаран задумчиво поскреб подбородок и повернулся к старому другу.

– Напомни-ка мне, Сандро, ты ведь так и не нашел себе женщину по душе? Тебя никогда не пугало одиночество. Ты жаждал его. Жаждал наконец удалиться в свой собственный мир и больше никогда его не покидать, – он вздохнул, предаваясь воспоминаниям о далеком прошлом. – Арториас был другим. Он был мечтателем и доблестным рыцарем, хотя венец правителя Терениса сильно изменил его. Я помню Арториаса ещё молодым юношей: он очаровал Энгану, и та поддалась благородному обольстителю. Дальше всё произошло по его инициативе, а отказать королю, к тому же такому как Арториас, никто не способен. В юности Энгана была мила и прекрасна, но в ней таился изъян, сделавший её такой, какой мы видим королеву сейчас.

– Я знал женщину, покорившую моё сердце, и она бы отказала Арториасу! – жарко возразил Сандро, прикрывая глаза и отправляясь в путешествие по рекам памяти. – Но я не смог удержать её, а может быть просто не захотел. Я был тем ещё эгоистом. Но мы ведь сейчас не обо мне говорим? Неужели тебе не жаль было смотреть, как нашего доблестного короля оплетает своими сетями эта паучиха?

– Сколько раз ты уже задавал мне этот вопрос? Тогда я тоже был молод и не настолько дальновиден, чтобы в скромной девчонке распознать узурпаторшу, – Лимаран пожал плечами. – Да и теперь то какой смысл перемывать все эти старые кости? Всё, что случилось – уже случилось, и я хочу предотвратить нечто более страшное.

– Думаешь, захват власти не пройдет безболезненно? – Сандро словно помолодел на десяток лет, вспоминая, как они днями и ночами обсуждали политические ходы и продумывали свои блестящие стратегии. – Я не слышал о других возможных претендентах, не считая всяких городских сумасшедших, которым и боги родня. Кровь, конечно, прольется. Без кровавого раствора новая власть не удержится на троне, но я не вижу причин устраивать террор.

– Ты и сам хорошо знаешь, что иногда террор – это цель, а не средство. У меня есть информация, что все гораздо хуже, чем кажется на первый взгляд. Медиоланский король, Якоб Хмурый, желает отхватить у нас восточные леса и горы, богатые рудами. А совсем уже на границе правды и лжи ходит слух об активных действиях одного культа, главой которого является наш общий приятель – Тельварт.

Лицо Сандро окаменело, когда он услышал знакомое имя. Настоящего владельца этого имени знали только наиболее влиятельные люди, не скупившиеся при добыче информации.

Тельварт был Одаренным, причем Одаренным худшего типа. Затворник, приумножавший свои знания и могущество долгие годы; некоторое время он даже служил при дворе Арториаса, скрывая свое настоящее имя. Лимаран и Сандро противились этому назначению, считая Одаренного опасным, и оказались правы: через год после назначения он организовал покушение на Арториаса, попытавшись сжечь короля в часовне, но советники помешали Тельварту. После этого Одаренный пропал, но, несмотря на то, что некоторое время его искали, всем хорошо известно, что разыскивать Одаренного – дело неблагодарное и осуществимое разве что при помощи другого, не менее могущественного Одаренного.

– Он вернулся? Хотя мы даже точно не знаем, уходил ли он на самом деле. Думаешь, он связан с исчезновением Элизы и смертью Марии? – профессор обхватил голову руками, не зная, что и думать. – С Тельвартом нужно разобраться, пока он опять не начал действовать. Но разве нынешняя тайная полиция не должна решать такие проблемы? Мы ведь с тобой уже старики и давно отошли от дел.

Новость совершенно выбила Сандро из колеи, так что он не заметил, как вздрогнул Лимаран при упоминании потерянной семьи. Его тщательно выстроенный мирок рушился, и старик тщетно пытался успокоить разбушевавшиеся чувства. Он боялся снова возвращаться в тот мир, из которого их с Лимараном изгнали много лет назад. Тогда у Сандро ещё оставалась решимость, он был силён духом и телом, готов к риску и опасностям. Годы затворничества изменили его, покрыв металл воли толстым слоем ржавчины, профессор ощущал страх и не знал, как с ним справиться.

– Я не знаю… – лицо Лимарана скривилось, высокий лоб избороздили морщины, и он раздосадованно стукнул тростью об пол. – Они не справятся! Энгана в бесплодной попытке насолить Вермину сделала все для ограничения полномочий тайной полиции. А этот червяк ненавидит меня, хотя именно мне он должен быть благодарен за свой пост!

– Всё покатилось в тартарары, когда мы ушли, – профессор не сводил глаз с пляшущего пламени. – Прошло тринадцать лет, и они разрушили всё, что было создано таким трудом!

Сандро был на грани паники, но Лимаран крепко держал удары судьбы. Спокойный и непоколебимый, он умел выжидать нужный момент, чтобы нанести ответный удар. И этот удар всегда находил свою цель.

– Это еще не худшая новость, – благородное лицо бывшего главы тайной полиции исказила кривая улыбка. – Есть подозрения, что Энгана, вероятно, либо в сговоре, либо под влиянием Тельварта, хотя для нас это почти одно и то же. Так что с выродком мы должны справиться сами.