Атомные Ринки

Так, в счастливых хлопотах, летели дни. Шейлин живот стал заметно округляться, шел пятый месяц. Она уже ходила в костюме для беременных. Взгляд ее зеленых глаз стал глубок, устремлен в себя. Она похорошела, бледность, столь обычная в прошлом, уступила место здоровому румянцу. Все было бы слишком хорошо, если бы однажды она не разбудила Тони, пожаловавшись на плохое самочувствие.

Боли начались неожиданно. Это было не шевеление плода и не схватки преждевременных родов. Боль ныла тупо и навязчиво, как приставучий комар. Длилось это до самого утра, когда боль ушла так же неожиданно, как и явилась. Шейла встревожилась не на шутку, несмотря на то, что Вера, как могла, старалась успокоить ее. Наутро Тони усадил жену в "Ягуар" и повез к доктору.

Тщательно осмотрев Шейлу, доктор пригласил Тони в кабинет. Было видно, что он взволнован.

– Мистер Черповодски, я не сторонник лжи во спасение.

– Ребенок умер?!

– Выслушайте. По результатам исследования могу сказать, что плод развивается аномально.

– Что это значит? – спросили хором Тони и Шейла.

– Все, что угодно. Возможны физические дефекты. Сердцебиение очень сильное, я бы сказал, что у вас будет двойня, но если сердца два, то бьются они в унисон. Возможно, это сиамские близнецы.

– Что нам делать? – спросил Тони.

– Извините меня, но я бы настаивал на том, чтобы вы отказались от ребенка, как это ни жестоко. Миссис Черповодски всего двадцать три, у вас еще будут дети. А донашивание этого плода может привести и к его гибели, и к смерти матери. Поймите, лучше сейчас пожертвовать этой неначавшейся жизнью, чем поставить под удар Ваше будущее.

– Если это сиамские близнецы, док, отчего это могло произойти?

– Тут может быть масса причин. Насколько я знаю, сиамские близнецы могут появляться в местах, где не все благополучно с радиацией.

– Черт побери! – воскликнул Тони – Об этом я не знал…

– А что, Вы облучились, мистер Черповодски?

– Да, угораздило.

– Давно?

– Н-нет, недавно… сравнительно. Но доктора сказали мне, что никаких последствий не будет.

– Для ВАС – возможно. О влиянии радиации на организм человека вообще известно не так много. Но для Ваших сперматозоидов это облучение могло дать весьма плачевный результат.

После долгого молчания Тони посмотрел на Шейлу:

– Решай, милая, что мы будем делать.

Не раздумывая, она ответила, подписывая себе приговор:

– Я буду рожать.

***

–Мистер Черповодски, я принес Вам плохую новость.– лицо пожилого профессора-акушера было бесстрастно – Мы не смогли спасти ее.

Тони покачнулся и схватился за косяк роддомовской двери. Пол ожил, пытаясь уйти у него из-под ног. "Нет!.."– шепотом вскрикнул он.

–Сожалею и соболезную Вам, сэр. Она потеряла слишком много крови. Наша бригада сделала все возможное. Еще вчера стало ясно, что придется делать кесарево сечение, иначе ребенок просто не смог бы выйти на свет. А потом началось заражение и… все.

–А где… ребенок?..

–Она родила анацефала в четыре с половиной килограмма. При ее узком тазе остаться здоровой она могла лишь если бы мы извлекли плод по частям.

–Так почему же вы этого не сделали, черт побери?!

–Мы до последнего момента надеялись, что ребенок нормальный.

–Я хочу видеть ребенка.

–Вы уверены, мистер Черповодски?

–Да… Я уверен…

Профессор молча кивнул, и они в сопровождении санитара спустились на лифте в цокольный этаж, где располагался больничный морг. В полутемном коридоре тянуло холодом и смертью. Санитар отворил массивную дверь холодильной камеры, зажег мощные лампы дневного света и посторонился, давая профессору и Тони пройти.

На мраморных столах лежало десятка полтора тел, покрытых простынями. Профессор провел Тони дальше, туда, где в стене были двери холодильных пеналов. Открыв одну из дверей, профессор на треть выдвинул носилки. Тони невольно содрогнулся. Существо, лежавшее в пенале, не закрытое простыней, не имело черепного свода, белые навыкате глаза без зрачков были полуоткрыты.

–Господи… Это же я сделал. Это я сделал!! Я убил ее!! О, Боже!! – Тони беспомощно посмотрел на профессора…

Потеряв Шейлу, Тони ненадолго задержался в Мэджик-Сити. Постоянное сознание своей вины в ее смерти иссушило его, сломило и растоптало. Продав все, что принадлежало им с Шейлой, он перевел деньги на счет матери и уехал в Сэйлемс-Гроувер. Там он подписал контракт на двадцать лет и с головой ушел в службу…

***

…В буфете Мемориальной больницы города Мэджик-Сити за угловым столиком завтракали пожилой сухопарый мужчина, профессор фон Далецки, и молоденькая девушка в крикливо-розовом легкомысленном платьице. Это была его племянница Оксетт. Знакомые и друзья считали Окс уникальным L'Enfant Terrible из-за неистребимого максимализма и радикальности суждений, что, впрочем, нисколько не умаляло ее достоинств. Ум Окс был не по годам проницателен, а язычок – остр, как скальпель ее дядюшки, одного из лучших хирургов – гинекологов в Сэнгамоне. Они только что встретились. Оксетт приехала из Маргарита-Сити навестить любимого родственника. Естественно, не прошло и трех минут после их встречи, как между ними уже разгорелась жаркая дискуссия:

– Как вы поживаете, герр профессор? Что новенького?

– Все по-старому, моя милая. Работы много. Сплошь молодые мамаши, самим еще в куклы надо играть, а они уже рожать торопятся.

– А абортов много? – Оксетт отпила апельсинового соку.

– Достаточно, Окс.

– Моя бы воля – я бы их вообще запретила! Согласись, при нашем уровне контрацепции можно бы и поумнеть, а не выступать в роли Бога – хочу – даю жизнь, хочу – убиваю. – Окс оседлала любимого конька, она до сих пор переживала за свою лучшую подругу, оставшуюся бесплодной в результате подобной операции.

– Ну, милочка, если оставить в стороне этические моменты, которыми пусть занимаются другие, могу тебе сказать, что эти новомодные гормональные пилюли обладают массой побочных эффектов, ими сложно пользоваться, приходится принимать каждый день, ("Тоже мне!"– фыркнула Окс) да и вероятность предохранения у них значительно меньше, чем у банального презерватива.

– И что же вы, эскулапы, можете предложить? Семидесятые годы на носу, а вы все еще ничего путного не придумали.

– Могу предложить одно – иметь всегда голову на плечах.

– Даже в постели?

– Даже в постели. И потом, моя дорогая, имей в виду, что каждый конкретный случай должен быть рассмотрен индивидуально.

– Что ты имеешь в виду?