На Краю Бытия. Переплетение миров

Ворон сложил крылья и неторопливо, терпеливо, как несмышлёному ребенку, принялся разъяснять элементарные для него вещи, кажущиеся разумению Сергея невероятно сложными понятиями:

– Духовный кристалл есть внутри каждого живого существа и больше напоминает снежинку, приближенную под микроскопом, только в отличие от нее наша внутренняя снежинка всегда переливается разными цветами радуги и не имеет четких границ. Цвета и размеры кристалла постоянно меняются, в зависимости от испытываемых нами эмоций. Запоминай, дорогой друг, это важно знать! Ворон не повторяет дважды! Но если нужно повторяет трижды, – Птица задорно подмигнула раскрывшему рот человеку, – Мне еще предстоит многому научить тебя.

– Научить? Так все то обилье информации, вылитое мне на голову, словно из ушата это есть начало моего, прости, обучения? – Сергей никак не предполагал, что какая-то птица с незнакомого места возьмет его под свое крыло как несмышлёного птенца, – да я половины не успел усвоить из того, что ты сейчас мне рассказал!

– Однако, какой бестактный юноша, достался мне в ученики – Ворон захохотал, легко принимая признание Велесова в невнимательности, – хоть про кристалл то внял?

– Худо-бедно. Как и частично запомнил твою историю об Атлантах и Элементалях.

– Так добавь к этому «худо-бедно» – Ворон передразнил интонацию Сергея, – то, что есть существа, кристалл души которых развит намного более сильно, чем кристаллы окружающих. Они кажутся им магами. Много ли в твоем мире людей, способных видеть то, что не доступно другим? Ты видел умерших созданий?

– Я практически ничего не помню! Я очнулся в траве. И хоть способен логически мыслить и осознавать себя, я действительно не помню ничего, кроме смутных образов о своем прошлом. Что я там видел для меня загадка.

– Клинический случай. Такого трудного ученика у меня еще не было… Сказываются защитные механизмы твоего сознания. То, что ты оказался здесь и остался живым, при нормально функционирующем сознании уже большая удача. Обычно подобные перемещения по силам только очень опытным, подготовленным магам, к тому же не землянам, но никак не дилетантам. Я видел несчастных, по скудоумию своему старающимся прыгнуть через голову своих возможностей на высшие ступени магии. Теперь они лишь видимость жизни во власти безумия. Твоя частичная амнезия временна, по крайней мере, хочется в это верить – Ворон тяжело вздохнул, сам не до конца уверенный в правоте своих слов – занимательный факт, даже то, что ты видел и привлек внимание Хранителя Черной Планеты, уже говорит о многом. Если привидения может увидеть даже маг самоучка то обитатель Нибиру существо совершенно иного, божественного масштаба. Боги не вступают в диалог с простыми смертными, если им что-то не нужно от них…

Ворон замолчал, глубоко погрузившись в свои раздумья. Замолчал и Сергей. Не видя ничего, он глядел перед собой, силясь представить масштабы минувших событий. Ему грезились огромные армии первородных людей, облаченных в диковинные шлемы, уничтожавших друг друга на полях бесчисленных сражений.

Не помня большинство личного опыта из своей жизни, он впервые задумался о проблемах Вселенной так глубоко, абсолютно абстрагировавшись от потребностей своего эгоистичного я, чувствуя невероятное, трепетное единение с родной планетой и сопереживание к каждому живущему существу.

Эти размышления на длительное время отвлекли его от происходящих вокруг событий и утихомирили боль, давящую на черепную коробку изнутри.

Усилием воли, вынырнув из оцепенения, Сергей задумчиво проговорил, тщательно вспоминая слова полузабытых вопросов:

– Это уникально. То, что ты рассказал и с трудом укладывается в голове. Я обязательно вернусь к этому и обдумаю на досуге еще раз.

Ворон недовольно каркнул, и перескочил с ветки на камень. Он устало потянул то одну, то другую лапу, расправляя когтистые пальцы и недовольно пробурчал:

– Пока достаточно. Пошли, покажу место своего обитания. Перевари сказанное, усвой, проголодайся. Новое блюдо информации пойдет лучше. Следуй за мной.

Ворон легко взмыл в небо и полетел в сторону далекого редколесья. За ним, не имея другого варианта, неторопливо побрел Сергей.

Периодически Ворон садился на очередной камень, вылезший из травы, и терпеливо ждал идущего по степи одинокого человека. Он что-то задумчиво напевал себе под клюв и не обращал на Сергея более никакого внимания…

Глава 6: Новые грани сознания

– Почти пришли, – каркнул Ворон, сев на ветку небольшого дерева, напомнившего Сергею разросшуюся до невероятных размеров, земную акацию – за этими кустами у ручья мое место обитания. Будь как дома, я пока схожу за дровами.

– Сходишь, что? За дровами? – переспросил Сергей, но Ворон так и не ответил ему, стремительно взмыв в небо и скрывшись из глаз человека, – чудное место, словно в сказку попал, – проворчал вслух Велесов и медленно побрел в сторону кустов, указанных ему птицей.

Сергей обошел густой кустарник, служащий началом густому лесу и увидел небольшую, ухоженную избушку, вросшую в почву от старости по самое оконце, больше походящее на бойницу в деревянном блокгаузе.

Широко распахнутые ставни представляли собой настоящие картины, искусно, объемно вырезанные на их поверхности. Подойдя ближе, Сергей принялся с интересом рассматривать изображенный на них сюжет, присев на корточки и склонив голову набок для удобства.

Местная культура не шла ни в какое сравнение с виденным Велесовым раньше. Центральную часть изображения на каждой ставне занимал щит, на поверхности которого скрещивались палица и молот – герб какого-то неизвестного ордена или государства. Вокруг щита же нашли пристанище под рукой опытного резчика разнообразные батальные сцены, где люди сходились друг с другом в рукопашную, на фоне футуристических машин и диковинных животных.

Было видно, что стен строения никогда не касалась рука с кистью. Массивные, ладно сложенные бревна, из которых состояла стена, имели естественный, древесный цвет и были гладко вышарканы от времени.

Сергей провел ладонью по их выпуклым бокам, и под пальцами потекла гладкая, согретая солнцем, волнистая поверхность, не содержащая неровностей и шероховатостей.

От этого места веяло седой древностью и протекающая недалеко из лесной чащи на просторы степей тихая, тенистая речка, на берегу которой стояла изба, казалась моложе рукотворного объекта.

Вода лениво журчала и хлюпала на камнях переката, образуя на своей поверхности множество маленьких, беззаботных бурунов, соглашаясь с мыслями Сергея.

Где то в глубине деревьев, на том берегу реки, раздался милый сердцу, дробный стук, в котором он узнал привычную слуху работу дятла. Глубоко вздохнув, Велесов решительно направился к входу в здание.

Легкая, щелистая дверь перекрывала низкий вход в деревянное убежище. На ней тоже нашли свое место уже знакомый щит и зрелище десантирующихся с неба летательных аппаратов, из которых стремительно выбегали высокие люди и бросались в бой на более низкорослых соседей по барельефу.

Дверь приветливо распахнулась, едва Сергей приблизился к ней, приглашая внутрь низкого створа.

Стараясь не удивляться автоматическому открытию, Велесов шагнул в полутьму помещения и оказался на грубо струганных досках полового покрытия.

Он с удовлетворением заметил, что, вопреки негативным ожиданиям затхлости и старины, внутри оказалось тепло, сухо и очень чисто. Повсюду сушились аккуратно развешанные на нитках, разнообразные травы и грубая, самодельная одежда.

На плохо выделанном столе, более похожем на вырванный из земли и отчищенный пень, ютилась грубо выделанная из дерева неказистая кухонная утварь, во главе которой стоял закоптелый, чугунный горшок.

На деревянных гвоздях забитых в стену висел небольшой набор сельскохозяйственного инструмента и старинный ухват с темной, сучковатой рукоятью.

Особое место посередине занимал выпадающий из общего фона массивный молот, сделанный из блестящего металла и богато украшенный разноцветными камнями. Самоцветы грозно блеснули в полутьме, отвечая на внимание Сергея и, будто бы убедившись в том, что угрозы для дома человек не представляет, снова пришли в состояние покоя.

Несколько больших, добротных лавок и пузатых бочонков, двухъярусные нары невероятной прочности, сделанные из цельных, гладких, отшлифованных стволом деревьев, аккуратно застеленные простыми лоскутными одеялами и самодельный, небольшой шкаф, со стоящим рядом массивным сундуком – вот и все прочее нехитрое убранство небольшой избушки.

В дальнем углу, занимая особое место, стоял источающий нежное обволакивающее тепло, сложенный из серого камня очаг, более похожий на камин, с неровной трубой выходящей наверх.

Огромный зев камина закрывала большая, неровная, металлическая крышка свозь щели, которой виднелись отблески потухающих в золе углей.

Дневной свет проникал в помещение через маленькое окошко под потолком, в которое был вставлен грубый кусок какого-то мутного стекла.

Уставший от долгого перехода Сергей с удовольствием сел на одну из лавок и, облокотившись о неровную поверхность стены, с наслаждением вытянул ноющие, избитые с непривычки ноги, наслаждаясь ощущением утихающего гула внутри них.

Он уже начал дремать, все больше и больше проваливаясь в теплую тишину собственной головы, когда в хижину, сквозь отворившуюся дверь, спиной вперед вошел человек, сильно сгорбившийся из-за низкого прохода.

В согнутых руках, незнакомый мужчина, облаченный в плотный, закрывающий тело и лицо, зеленый балахон с большим капюшоном, нес большую охапку хвороста.

Абсолютно не обращая внимания на обомлевшего Сергея, незнакомец аккуратно положил ворох деревяшек возле очага. Открыв чугунную крышку, человек принялся неторопливо слаживать отдельные ветки в топку.

Не отвлекаясь от работы, мужчина сказал голосом Ворона:

– Совсем скоро ты перестанешь удивляться. С одной стороны это хорошо, но с другой. Хм… потеряешь ценное чувство. Мне иногда этого не хватает, – человек встал в полный рост, любуясь проделанной работой и с удовольствием несколько раз кашлянул, прочищая горло.

Встав в полный рост, Ворон единым движением распахнул балахон и откинул его на стоящий в углу сундук.

– Это ты? Как же ты… – только и смог вымолвить пораженный Сергей. Он никак не ожидал, что ставшая за короткий срок привычной птица, окажется крепким, невысоким, жилистым стариком с лиловой кожей.

Велесов поймал направленный на него взгляд ярко выделяющихся при такой палитре кожи, темно-зеленых, глубоких зрачков.

– Я это, я! – перебил его старик, – абы, да как бы. Потом разберешься как, пока это несущественно и не осуществляемо для тебя. Чай будешь?

– Не отказался бы, – промямлил Сергей, потихоньку свыкаясь с новыми реалиями. В этот раз шок, испытанный от увиденного зрелища улегся намного быстрее, чем ранее.