Шизо и Зоо

– Ок, ок, иду.

Долгие крики сопровождались звоном бокалов. Папа решил от нервов выпить, мама, как всегда, была не против.

– Нешка, давай засудим эту бабу!

– Пьер-Алан, чего мы этим добьёмся? Не она, так другая!

– Какая другая? Он что, по-твоему будет спать со всеми бабками района?

– Она моя одногодка, кстати!

– Ужас какой. Выглядит лет на 15 старше!

– Вспомни себя в эти годы? Это пик сексуальной активности!

– Какой пик может быть у несовершеннолетнего?

– У Кати, я имела в виду.

– И что, по-твоему, я должен вспомнить о своих годах? То, что я, как и многие благочестивые швейцарцы, гордые католики и протестанты, вместо дискотек посещал по выходным церковь, до самозабвения слушая символичный звон колоколов?

– Церковь, клуб и бар – одинаковые вещи. Люди приходят туда за единением!

Он выбежал, как пуля, на улицу, я быстро из своей комнаты набрал Катю.

– Привет, что, соскучился? Я так и знала, что ты скоро появишься, сосунок, но правда, не думала, что прямо сегодня!

Она так противно выдувала изо рта дым, что мне через трубку как будто начало вонять сигаретами.

– Катя, там папа к тебе стучит…

– О привет, Пьер-Алан! – послышалось в трубке.

– О, чёрт! Не успел! Катя, Катя!

Видимо она с перепуга не успела отключиться, и понеслось:

– Екатерина Ивановна, Вы что себе такое позволяете?

Отец был, как всегда, сдержан.

– В чём, собственно, дело?

– Вы изнасиловали моего сына!

– О-хо-хо! Кто ещё кого!

– Правильно ответила! – выкрикнул я в трубку.

– Вы понимаете, что совершили преступление и обязаны понести за это должное наказание!

– Ты что, решил меня засадить, зануда?

– Я считаю, что Вы не должны были подвергать моего сына сексуальному насилию!

– Да говорю же тебе, давай, кстати, на «ты»? Мы же соседи, как-никак, чего выделываться?

– Что у Вас с речью, милочка? Вы не знаете правил культурного общения?

– Ты иди научи сначала говорить свою жену-проститутку, потом суй ко мне свой нос, понял?

– За это Вы тоже ответите в суде!

– Да, конечно, отвечу, ещё и своего бывшего в суд притащу, который меня из-за твоей Говнешки бросил. Я ей тогда все патлы выдернула, помнишь?

– Её зовут Агнешка, попрошу без оскорблений!

– Иди ты в жопу, Пьер-Алан! И не возвращайся оттуда никогда!

– Сама иди, тварь, извращенка старая!

– Кто? Зови полицию, я им покажу несколько фильмов о том, кто извращенец! У вас в семье нет нормальных людей! Вы все чокнутые!

Как ошпаренный, отец выбежал от моей Катюши, что-то крича протестующее, что очень меня позабавило. Бедный папа, подумал я. Ему тяжелее всех бороться с нашими недостатками. Свои я хотя бы умел немного скрывать, но что касается маминой конспирологии, в этом я отца вообще не понимал.

Моя долгожданная Ботсвана!

Настал день отъезда. Я так волновался, как будто возвращался домой, хотя и уезжал из родного дома. Меня пришла проводить девушка из старшего класса, которую я накануне испробовал у неё дома, попросив её вынести мне стакан воды. Она пригласила меня в дом и пошла жара. Теперь она, как Катя, от меня не отлипала. Куда бы я ни пошёл, она всюду следовала за мной. Пришлось прятаться на переменах, сидеть на туалетном бачке и писать домашнее задание. Уроки были для меня важны, оценки тем более. Ведь чтобы стать зоологом, требовалось высшее образование. Чтобы в Швейцарии его получить, необходимо вывернуться наизнанку. Так как всего три процента учащихся осиливают столь жёсткую программу. Секс для меня был не менее важен, но так как я мог заниматься им долго, это здорово отвлекало от учёбы. Девочкам нужны ухаживания, носить им рюкзак, помогать с заданиями, ходить вместе на званые ужины. Вся эта заваруха требует сил, желания и организации. Я был не тем парнем, от которого можно было такое требовать. Я мог просто качественно оттрахать, без лишних вопросов. Но как я понял, женский пол до двадцати лет такой противный. Ты ей вечно должен. Переспал – значит всё, принуждён выполнять целый список обязанностей, который может ежеминутно пополняться новыми бредовыми идеями. В общем, она даже в мужской туалет приоткрывала дверь и, сложив губы трубочку, орала:

– Фредди, ты здесь?

Я был неумолим, объявил до конца бойкот, пока она на цыпочках не входила в туалет, открывая по очереди двери кабинок. Когда она понимала, что лишь одна заперта, я, угадывая её мысли наперёд, начинал поджимать вверх ноги. Слава богу, что каждый раз перед самым разоблачением меня кто-то спасал. Мужской туалет не бывает пустым. Вот так и в этот раз, меня спас отъезд с отцом в город слонов. Мама – спортледи, уже с утра побегала и принялась потихоньку отмечать наш отъезд. Обнимая, как родную, Мару, которая была на пару голов выше меня, говорила:

– Не унывай. моя девочка, Фредди скоро вернётся!

Хоть Мара была на 3 года старше, после моей соседки, рыжей зазнобы, разницу никто не заметил. Были рады любой Маре, лишь бы не Катюха.

Уже в автомобиле, куда погрузили все папины причиндалы, я был немного удивлён такому обилию чёрных коробок. Фотооборудование выглядело так, как будто мы расчленили труп и распихали его по гробикам.

Кинув последний раз взгляд на квартиру напротив своего дома, а это была терраса Катюши, я увидел её злобную морду и лохматую фигуру, стоящую на улице с воткнутыми в бока кулаками чуть не до самых запястий. Её тело позволяло спрятать в себе что угодно. Тем более, она стеснялась вылезших вен на руках, сильнее утыкая кулаки в свои складки. И почему они с мамой не дружат! В неё можно запихнуть сколько бутылок белого вина в магазине. Промышляли бы на пару.

Внезапно я представил, как русская Катюха треплет за патлы швейцарку Мару, да так, что перья летят в нос чихающему пекинесу. Смех разобрал меня до слёз. Хотя, это и не особо смешно, но всё же…

– А ты, оказывается, настоящий ловелас, Фредди!

– Перестань, пап. Это вовсе не так.

– Когда ты всё успеваешь, не понимаю!