Четыре лапы

Четыре лапы
Julia Goldfox

Найти себя бывает непросто, и тяжелее всего приходится тем, кто ходит по тонкой грани выбора, не решаясь принять чью-либо сторону. Это история о предвзятости, любви и выборе. История о том, как остаться человеком в этом мире, даже если вместо ног у тебя четыре лапы.

Четыре лапы

Julia Goldfox

© Julia Goldfox, 2020

ISBN 978-5-4498-7743-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. Варг

Глава 1. Чарли

Ветер выл протяжно, громко и тоскливо, точно голодный волк-одиночка, отбившийся от стаи. Снег, укрывавший землю махровым покрывалом, хрустел под тяжестью проваливающихся в сугробы сапог. Тяжелые от белых шапок ветви деревьев то и дело поскрипывали над головой, точно тихо переговаривались между собой, обсуждая путника, бредущего по лесу.

Дело шло к вечеру, задерживаться до темноты ему крайне не хотелось, а потому человек, рассекающий белоснежные валы, шел так быстро, как только позволяли ему его уже далеко не молодые ноги. Взобравшись на пригорок, мужчина остановился и отдышался. Сорвав с лица теплый шарф, он вдохнул колючий морозный воздух.

Зима нынче выдалась суровой даже по меркам местных жителей, коих насчитывалось не так уж и много в близлежащем городке. И разве что черт знает, что дернуло обитателя этих мест свернуть с протоптанной тропы, чтобы срезать пару миль.

Он знал этот лес, знал здешние места и опасности, что подстерегали неопытного путника на каждом шагу. Будучи умудренным годами лесником Владимир беспрепятственно обходил логова диких зверей, избегал обвалов и в целом добирался до дома благополучно. Он был здесь точно у себя дома, но ночевать на таком холоде посреди леса желанием явно не горел.

Мужчина поежился и, вздохнув, начал спуск в низину, рассекаемую извилистой речушкой, скованной льдом.

Скрип-топ. Скрип-топ.

Но тут к хрусту снежного покрывала присоединилось что-то еще. Мужчина подумал было, что ему от усталости померещилось, но тоненький, точно плач натянутой струны, писк раздался вновь. Владимир замер и снял с плеча двустволку. Уже не столь хорошо видящие, как некогда ранее, глаза с трудом различили вдалеке странный сугроб. Сняв вещевую сумку с плеча и пригнувшись, мужчина скользнул под ветками деревьев и приблизился к сугробу, который оказался грудой серебристо-белой шерсти. Подойдя еще чуть ближе, лесник удивленно вскинул брови и едва сдержал протяжный вздох.

Он много слышал о могучих существах, огромных волках, способных оборачиваться людьми и вести двойную жизнь. На его родине их звали оборотнями или волколаками, местные – вервольфами, а его давний знакомый, посвятивший всю свою жизнь изучению культур скандинавских стран – варгами.

Сам Владимир хоть и знал об их существовании, ни разу в жизни воочию варгов не видел. Разве что изредка натыкался на огромные волчьи следы, которые были вдвое больше обычных. И вот теперь прямо перед ним лежало это могучее создание, голова которого была прострелена навылет.

Мужчина отложил ружье, прислонив то к стволу дерева, и склонился над припорошенной снегом шерстью.

Варги считались существами разумными, и охота на них была строго запрещена. И, судя по всему, незадачливый стрелок попал в зверя либо с целью самообороны, либо… По банальной случайности, издали не оценив размер зверя и перепутав его с обычным волком?

От тяжелых мыслей Владимира отвлек вновь раздавшийся писк. Он приподнялся и, обойдя волчицу, склонился над маленьким темно-серым комочком, который не переставал пищать и тыкался черным носом в бок матери. Волчонок скулил и плакал, сучил лапами, словно пытался разбудить ее.

Мужчина покачал головой. Он протянул руку и схватил волчонка за шкирку. Тот заскулил еще громче.

Еще совсем кроха, ему точно не выжить в одиночку в холодном зимнем лесу, полном опасных хищников. Да и, судя по всему, волчица была отбившейся от стаи, иначе бы ее собратья давно явились сюда.

– Иди-ка сюда, одинокий волк, – вздохнул лесник и, закутав волчонка в теплый шарф, взял того на руки.

Малыш еще какое-то время протестующе скулил, но вскоре успокоился и прижался к человеку. Хоронить мертвую волчицу-варга времени не было – солнце уже начинало садиться за горизонт, а на запах крови могли сбежаться не самые дружелюбные обитатели леса. Подхватив двустволку и вернувшись к оставленной сумке, мужчина продолжил путь, то и дело слыша скулеж щенка, пригревшегося у него на груди.

Одинокий домик, обнесенный забором, выглядел как сказочная избушка из старых сказок. Белые шапки снега, успевшие нападать за день, серебрились в свете луны, который то и дело пробивался сквозь пелену черных облаков. Время перевалило за полночь.

Из окон лился свет, мягкий и теплый, точно приглашающий к огню. Сторожевая собака дремала у будки и то и дело ворчала. Вот уж кому точно не понравилось появление еще одного жильца в доме.

Владимир подбросил дров в печь и снял теплое молоко, купленное только сегодня в городе, с огня. Волчонок, которого он принес накануне, уже куда больше доверял человеку, приютившему его. Он широко открытыми серыми глазами осматривал все вокруг, но соваться куда ни попадя не спешил, то и дело с опаской косясь на огонь.

К молоку он отнесся с куда меньшим подозрением и радостно осушил плошку. Владимир усмехнулся в усы и провел рукой по седеющей густой бороде. Щенок был еще слишком мал, чтобы проверить все то, что мужчина слышал о варгах, а потому ему пока просто оставалось гадать, как быстро будет расти этот зверь. Милка, сторожевая, была уже не такой молодой и резвой, и было бы неплохо, если бы у него появился еще один помощник.

– Вот уж никогда бы не подумал, что такого мальца встречу, – вздохнул лесник. – Видно, прав был профессор насчет вас. Вот как оно бывает: знать-то знаешь, а пока наяву не увидишь, не поверишь.

Волчонок поднял на него серые глаза и заскулил.

– Хе-хе, а, может, в честь него тебе и имя дать? Как там бишь его… Чарльзом. Эй, Чарли! – он потрепал малыша по темно-серой макушке и вновь усмехнулся, – свела нас судьба, так буду надеяться, что к лучшему.

***

Морозы, терзавшие лес всю зиму, наконец-таки разжали цепкие когти, на небе показалось яркое теплое солнце. Темно-серый комочек радостно выскочил из дому и кувырком выкатился под лапы сторожевой. Милка грозно зарычала, и малыш с оглушительным скулежом помчался назад, под ноги вышедшему на порог леснику. Владимир тихо рассмеялся и потрепал щенка по темной макушке.

– Милочка, за что ж ты так с ним? Маленький еще, глупый, – он погрозил пальцем сторожевой, и та, опустив хвост, протяжно заскулила. – Смотри мне: не обижай.

Чарли уткнулся влажным носом в широкую грубую ладонь и поднял ясный взгляд светлых глаз на мужчину. Лесник выпрямился и поманил того за собой.

– Пошли, покажу тебе мой лес, – он махнул рукой и пошел к забору.

Щенок пару секунд смотрел ему вслед и, заслышав за спиной тихий рык Милки, бросился сломя голову следом.

Солнце было ярким, снег под ногами хрустел и сверкал в его лучах. Чарли то и дело норовил прыгнуть в сугроб и всякий раз проваливался по уши.

Владимир покачал головой и, в очередной раз вытащив малыша из снега, отчитал его.

В целом его новый подопечный выглядел в точности как самый обычный волчонок, и мужчина гадал, когда же проявятся те немаловажные черты, что отличали варгов от их собратьев. А пока… он приложит все усилия к тому, чтобы вылепить из этого комочка что-то путное.

Они спустились в лощину и остановились у старого ствола поваленного дерева, который обнимало снежное покрывало. Мужчина присел на корточки и подозвал малыша.

– Смотри. Внимательно смотри. Видишь? – он указал на цепочку отпечатков на снегу. – Лось. Зверь опасный, его лучше обходить стороной.

Волчонок ткнулся носом в след и, принюхавшись, поднял взгляд на лесника. Владимир хмыкнул – все же была одна деталь, которая в значительной степени отличала этого мальца от обычных четвероногих обитателей леса. Глаза. Не даром их называют «зеркалом души». Большие миндалевидные глаза смотрели на него совершенно по-человечески. В серо-голубой глубине читалась полная осознанность происходящего. Умный взгляд, понимающий.

Вернулись они после обхода довольно поздно, по пути встретив пару зайцев, умчавшихся вихрем в глубь леса. Вечером, как обычно, зажглась лампа на столе.

Лесник устроился на скрипучей кровати, которая была чуть ли не старше всей его остальной мебели и утвари вместе взятой, и открыл книгу, от которой пахло пылью и старыми пожелтевшими страницами. Но стоило мужчине погрузиться в чтение, как снизу раздался скулеж. Опустив взгляд, он встретился с умными серыми глазами.

– Эх, забирайся, чего уж там, – он похлопал ладонью рядом с собой.

Чарли неуклюже вскарабкался на кровать и пристроился рядом. Владимир усмехнулся и начал читать вслух. Библиотека лесника не блистала огромным разнообразием, зато собрала в себе все любимые книги мужчины, в каждой из которых он раз от раза находил для себя что-то родное, близкое сердцу и душе. И всякий раз, читая на родном языке, он погружался в воспоминания о родине, которую оставил много лет назад.

Пожелтевшие от времени страницы мелькали в сухих огрубевших руках, а серые внимательные глаза пристально следили за каждым новым абзацем.

– «Солнце практически закатилось за горизонт, окрасив заснеженные горные вершины в золотисто-лиловые тона», – читал лесник тихим, неспешным голосом и то и дело поглядывал на маленького варга.