Колдовской замок. Часть II. Библиотека

Перед воротами замка беспорядочной грудой громоздились руины конвертоплана, (так назывался летательный аппарат, на котором муж и подруга Козауры прибыли в замок), и все, кроме Дунды сходились на том, что эта машина никогда больше не взлетит.

Сама Дунда вероятно не спала и не ела. К тому же она ухитрялась находиться сразу везде, вела себя очень шумно и деятельно, а ещё постоянно вовлекала в работу всех, кто попадался ей на пути. Отказать неистовой изобретательнице было невозможно, и, в конце концов, все начали от Дунды прятаться.

Первым не выдержал Рогелло Бодакула и его рассыпавшийся скелет так и остался в углу оружейной комнаты. Стенания призрака похожие на пиратские песни, при этом часто слышались весьма отчётливо, особенно в районе винного погреба. Мен даже утверждал, что они слышаться из одной громадной бочки вмурованной в стену в самом дальнем и тёмном углу.

Потом исчезла Анджелика. Её долго искали, но нашли лишь котурны, брошенные посреди анфилады древних покоев, которыми давно уже никто не пользовался. Козаура пришла в ярость, и заявила, что "девчонка, наверное, дезертировала", но Чикада не разделил её мнения и, глубокомысленно вглядываясь в потолок, предположил, что принцесса в скором времени снова будет радовать благородное общество своим присутствием.

Между тем Дунда не замечала ни помощи, ни отсутствия помощников. Она работала! Тяжесть работы, сложность, грязь, казалось бы, для неё не существовали, а если и существовали, то скорее придавали свой особенный вкус к жизни.

В кратчайшие сроки какие-то, зловещего вида, агрегаты, снятые с несчастного летательного аппарата были перенесены непосредственно к фонтану, и после таинственных манипуляций присоединены к его подземным коммуникациям. Всё это было сшито на живую нитку, имело довольно грубый и нелепый вид, но когда при испытаниях в бак импровизированной помпы залили воду, и под действием электронасоса волчьи пасти обдали всех присутствующих ржаво-жёлтой с коричневыми вкраплениями жижей, Дунда запрыгала от радости и захлопала в ла… точнее застучала копытами.

И вот, наконец, настал тот день, когда Дунда объявила, что фонтан готов к работе! Мен и Козаура буквально попадали с ног, испуская стоны блаженства и облегчения. Чикада извинился и скрылся в недрах замка. Он пролетел через ряд помещений, поднялся к потолку и заглянул за толстенную балку, скреплявшую потолочный свод. Там, обхватив свои ноги руками и положив подбородок на колени, сидела Анджелика, а перед ней раскачивался на нитке громадный, мохнатый паук такого жуткого вида, что даже у призрака что-то холодное пробежало по спине.

– Эта ффигура оччень важжная, принцесса! – говорил паук, раскачиваясь на паутинке и что-то изображая лапками. – Посстарайтессь ззапомнить вссё в точчноссти.

– Прошу прощения, принцесса! Добрый день, сэр Арахнус! – произнёс Чикада, вмешиваясь в разговор. – Там во дворе всё готово к… эксперименту. Все уже на месте, не хватает только вас и графа. Впрочем, его кости тоже на месте, а сам он, надеюсь, в ближайшее время доставит нам удовольствие своим присутствием.

– Да, да! Я сейчас приду, – отозвалась Анджелика и храбро свесила ноги вниз, собираясь спрыгнуть с балки. – До свидания дорогой Арахнус! Большое спасибо за наставление и пожелайте мне удачи!

Через пару минут она уже была в знакомом дворе и здоровалась с Меном. Козаура стояла поодаль, подбоченясь и, похоже, здороваться не собиралась; задние копыта Дунды торчали из под замысловатого механического сооружения, возвышающегося шагах в пяти от фонтана. Чикада подлетел к Козауре, и они о чём-то яростно заспорили.

– Она и так принимает во всём больше участия, чем этого можно было ожидать! – донеслись до Анджелики слова Чикады.

– Возможно, но меня сейчас другое волнует, – отвечала Козаура. – Пусть откроет дверь, портал или что там ещё, а дальше мы сами справимся!

В это время, ещё более чумазая, чем обычно, Дунда вылезла из под своего замысловатого создания и объявила во всеуслышание:

– Последняя регулировка произведена! Приступаем к пробному запуску!

С этими словами она повернула вентиль на трубе, ведущей от машины к фонтану, и нажала тумблер на панели управления. Механизм сначала загудел, потом чихнул, и из недр машины раздалось мерное уханье и хлюпанье. В стоящем рядом объёмистом баке что-то забулькало, а со стороны фонтана послышалось шипение, как будто воздух выходил из продырявленной шины.

Дунда нахмурилась. Ей явно не нравилось то, что происходило с механизмами, которые она только что объявила готовыми к работе. Она направилась было к фонтану, но в это время один из волков кашлянул. Анджелике даже показалось, что он мотнул при этом головой. Так это или нет выяснить не удалось, потому что изо рта волка вылетело довольно большое белое с розовым полупрозрачное облако. Все присутствующие уставились на это облако, раскрыв рты, а оно, тем временем, выругалось хриплым трескучим голосом, и начало сгущаться всё больше приобретая черты Рогелло Бодакулы.

Первой опомнилась Козаура, и покатилась со смеху. Её, правда более сдержано, поддержали Чикада и Мен. Дунда и Анджелика сохраняли удивлённое молчание. Облако произнесло ещё несколько не слишком лестных словосочетаний в адрес всех присутствующих, и направилось к сваленной в углу куче костей, где занялось уже описанным ранее конструированием. Дунда с досадой хлопнула по тумблеру, и машина замолчала.

– Любезный граф, – обратился Чикада к почти готовому Рогелло Бодакуле, – мы с нетерпением ожидаем вашего прибытия и участия в задуманном мероприятии.

– Тогда, где же, к волкам облезлым, мои доспехи? – рыкнул ему в ответ граф, пристраивая на место очередное ребро.

– Я полагаю, они в оружейной комнате, – не моргнув глазом, ответил Чикада.

– А могли бы притащить их сюда, если так уж меня ожидаете!

– Я могу сбегать! – неожиданно вызвалась Анджелика.

– Да не дотащишь ты в одиночку, – заявила Козаура. – Мен…

– Конечнен, йен помоген! – тут же откликнулся Мен. – Пойдемен, принцесхен. Йен знаен чтен нужнен принесен.

(Конечно, я помогу! Пойдёмте, принцесса. Я знаю, что нужно принести.)

И они скрылись в глубинах замка. Увидев такое дело, Дунда снова нырнула под машину, Чикада подлетел к Рогелло Бодакуле, и они вполголоса о чём-то заспорили, а Козаура взяла в зубы травинку и уселась, развалившись, на резной деревянной скамейке, недавно принесённой сюда из глубин замка.

Прошло немало времени, когда со стороны открытой двери послышались шаги, металлический грохот и скрежет, как будто кто-то тащил по узкому проходу целую гору кастрюль. Это предположение оказалось не далеко от истины, потому что, когда Анджелика и Мен вышли, наконец, во двор, они напоминали двух навьюченных скобяными изделиями верблюдов.

Несмотря на то, что львиную долю поклажи тащил Мен, девушка сгибалась под грузом железных деталей самых разных форм и видов. Это был тот самый древний доспех, в котором Рогелло Бодакула уже дважды появлялся в нашем рассказе, но на сей раз, он был не ржавый, как раньше, а тщательно вычищенный и отполированный до блеска! Кроме того к этому доспеху прибавился похожий на ведро шлем в верхней крышке которого виднелись отверстия для рогов и внушительный квадратный щит с гербом в виде рыцаря пронзающего копьём волка.

Но не это заставило, задремавшую было, Козауру выпрямиться на лавке и выронить соломинку. Дело в том, что Мен и сам был одет в такой же доспех, только не старинный, а новенький, покрытый свежим воронением. Кроме того у него на голове красовался шлем с поднятым забралом, только не похожий на ведро, а круглый, но тоже с дырками для рогов.

Ничуть не выказывая усталости, Мен подошёл к лавке, откуда уже успела вскочить Козаура, и сгрузил на неё кучу, оружия и деталей от доспеха графа, оставив при себе только небольшой треугольный щит и меч, который тут же подвесил к поясу.

Анджелика подошла на дрожащих ногах, и с грохотом обрушила на лавку свою часть поклажи, рассыпав при этом половину. После этого она с убитым видом опустилась прямо на помост, и уставилась перед собой ничего не видящими глазами.

– Э-эх, надо было мне с вами пойти! – сказала Козаура, махнув с досады копытом. – Какая же из тебя теперь летунья?

– Я справлюсь! – упрямо ответила девушка, и тут же вскочила на ноги.

– Хорошо, но только через час отдыха, – заявила Козаура и повернулась к Мену. – А теперь давай рассказывай, чего это ты так вырядился?

– Йен подумен, чтен доспехен не лишнен, тамен, куден мен всен пойден, – был ответ.

(Я подумал, что доспехи не лишни, там, куда мы все пойдём.)

– Вполне разумная предосторожность, – вставил Чикада, который уже помогал одеваться графу, весьма довольному состоянием своих любимых доспехов и благодушно ворчащему по этому поводу.

– Ну, хорошо, – продолжала Козаура, – но мог бы надеть, что-нибудь посовременнее.

И она многозначительно посмотрела в сторону, где неподалёку лежало её собственное обмундирование.

– Этен современ доспехен, – ответил Мен, – онен сделен из современ стален, пластикен и титанен.

(Это современные доспехи, они сделаны из современной стали, пластика и титана.)

Коза прекратила свои расспросы, и только пожала плечами. Впрочем, она одобрительно кивнула, заметив на правом боку Мена, изрядных размеров пистолет. Рогелло Бодакула уже закончил облачаться в доспехи, и теперь имел вид грозный и внушительный. Кроме громадного меча он вооружился ещё более громадным топором, который сейчас был привязан у него за спиной.

– Ух-ты! – воскликнула Дунда, вылезая из-под машины, и глядя на блестящего графа. – Так вот куда девалась моя запасная банка антиржавчины! И кто же так постарался?

Анджелика при этом слегка покраснела и отвернулась. Козаура уставилась на неё в крайнем удивлении, а Рогелло Бодакула подошёл вплотную и что-то одобрительно крякнул, что очевидно должно было означать благодарность.

Назначенный час, казалось, растянулся на целую вечность. Все разбрелись по двору, занимаясь каждый своими делами. Мен и Чикада вели непринуждённый разговор на изысканном менском наречии, Рогелло Бодакула любовался своим отражением в баке с вином, копыта Дунды вновь торчали из-под машины, а Анджелика с Козаурой что-то обсуждали,

сидя на лавочке, причём вид у Козы был удивлённо-насмешливый, а девушка была явно чем-то смущена, и глядела на собеседницу исподлобья.

Через некоторое время, Коза призадумалась на минуту, затем позвала к себе Чикаду, махнув при этом Мену, чтобы оставался на месте, и когда маленький призрак подлетел, что-то яростно зашептала ему на ухо. Анджелика при этом покраснела как рак и отвернулась. Огромные голубые, не совсем человеческие, глаза Чикады, вдруг стали ещё больше и он с величайшим удивлением уставился на Анджелику, а потом мягко оборвал страстную речь Козауры, подлетел к девушке, взял её под руку и увлёк за собой в дальний конец двора.

– Ах, простите меня, дорогая принцесса! – заговорил Чикада, обращаясь к Анджелике, которая шла, опустив голову, и ни на кого не глядя. – Это, конечно же, моя вина! Как я мог забыть, что вы, люди придаёте подобным вещам такое большое значение?

Анджелика тяжело вздохнула, и поглядела на Чикаду в упор.