Колдовской замок. Часть II. Библиотека

– Вот чего я не могу понять, – шёпотом спросила у Козы Анджелика, – как можно запереть дверь от привидения? Ведь оно же проходит сквозь стены.

– Пра-пра-пра-пра-пра-дедушка этого не может, – был ответ. – Он привязан к своему скелету, а кости сквозь стену не проходят. Впрочем, он бы мог обойтись без костей, но терпеть не может от них отдаляться. В этом его слабость!

– А ещё это изрядная сила! – не оборачиваясь, заявил граф, который вероятно обладал, исключительным слухом. – Благодаря этим древним костям я до сих пор могу надеть доспехи!

– Только не тогда когда напиваешься! Тогда ты становишься неустойчивым и хрупким.

На это граф ничего не ответил, только ускорил шаги, и через полминуты они уже стояли перед массивной и древней, как и всё в этом замке, дверью в библиотеку. Едва Козаура протянула к этой двери копыто, как та с грохотом распахнулась, и на пороге появился Чикада с огромной книгой в руках.

– Наконец-то! – вскричал он. – Где вы так долго ходите?

– Нашёл путь в измерение аномалий? – спросила Коза, проходя внутрь, и делая остальным знаки следовать за ней.

– Ну, не совсем. Но, по крайней мере, думаю, что я на верном пути. Прежде всего, посмотрите сюда. Принцесса, это вам должно быть знакомо!

Анджелика заглянула в книгу, которую Чикада положил на стол и отпрянула. На пожелтевшей от времени странице красовалась та самая иллюстрация, в которую она так неосторожно захотела попасть. Юноша и девушка в средневековых одеждах сидели на зелёном холме, и с безграничной любовью глядели друг на друга! На заднем плане возвышалась громада величественного замка на фоне подёрнутых дымкой синих гор.

– Это ещё не всё! – заявил Чикада и приготовился перевернуть страницу, но придержал её, и обратился к Анджелике. – Принцесса, прошу вас, возьмите стул.

Девушка послушалась и уселась на один из тяжёлых старинных стульев. Она хорошо сделала, так как обязательно упала бы после того, как Чикада перевернул следующую страницу. Иллюстрация на ней была на редкость живописна, что не вязалось с древностью книги, однако думать об этом было недосуг. Рисунок изображал ведьму. Иначе подумать было бы сложно – женщина, одетая во всё белое стремительно летела по воздуху, точнее спускалась с неба. Её светлые волосы растрепал ветер, бело-розовый плащ развевался как парус! На красивом лице было злобное, хищное выражение. Она выставила вперёд руки с преувеличенно длинными белыми ногтями, напоминающими кинжалы, с явным намерением вонзить их в тело жертвы. И это было ещё не всё! Сзади, расправив кожистые крылья, летел великолепный белый дракон, самого хищного вида!

Анджелика почувствовала, что у неё к глазам подступают слёзы и закусила губу. Она посмотрела на свои ногти, розовые и коротко остриженные, потом ещё раз взглянула на рисунок. Она уже видела нечто подобное, где внешнее сходство сочеталось с совершенно ложным сюжетом, и эта ложь снова касалась её! Правда на сей раз ложь была злая, и это больно задевало чувства девушки.

Она не нападала на несчастных влюблённых, она была существом попавшем в беду, гонимым и преследуемым! На неё охотились взрослые

вооружённые мужчины, и спастись удалось только благодаря помощи друзей и невероятному везению!

Однако что-то в этой картине было не так. Что-то ещё, а не только образ жестокой хищницы.

– Не припомню, чтоб я брала с собой дракона, – сказала Анджелика, справившись со своими чувствами.

– Точно! – воскликнул Чикада. – Это и есть то, что я хотел вам показать.

– Обычные фантазии перепуганных врунишек, – проскрипел Рогелло Бодакула, про которого все на время забыли. – Про меня, например, говорили, что я сартак и пожираю собственных козлят. И много ещё всего сочиняли!

– Ну, уж ангелом ты точно не был! – вставила Козаура. – Хотя сартак, это конечно чересчур.

– А, что такое сартак? – спросила Анджелика.

– Легендарное существо, – ответил за неё Чикада.– Хищник в шкуре копытного. Есть сказки о лошадях, козах и овцах питающихся мясом, обладающих клыками, но внешне никак не отличающихся от своих травоядных собратьев.

– Хватит разглагольствовать о сказках! – заявила Козаура. – Нам дело делать надо.

– Я о деле и говорю, – ответил Чикада. – Там куда мы хотим попасть, можно встретить и сартаков.

– Но причём здесь всё-таки дракон? – снова спросила Анджелика. – Ведь его не было?!

– Точнее вы его не видели, но это не значит, что его не было.

Анджелика уставилась на Чикаду в полном недоумении, но тот явно говорил не шутя.

– О белом драконе в этой книге есть несколько свидетельств, которые никак не связаны между собой, а значит, он не мог быть выдуман кем-то одним. Следовательно, его видели, и это говорит о том, что он существует.

– Предположим, что это так, – сказала Козаура. – Но нам-то, что с того?

– Дракон, это аномалия, того мира, ещё одна трещина, если выражаться фигурально. А нас сейчас, прежде всего, интересует всё аномальное, что связано с тем примитивным измерением, из которого происходит эта книга. Конечно, кое-что здесь можно отнести на счёт воображения автора и тех свидетелей описываемых событий, которые ему о них рассказывали. Вот, взгляните сюда.

Чикада перевернул ещё несколько страниц и все склонились над новой иллюстрацией. Молчание длилось не больше одного мига, после чего Козаура расхохоталась так, что кости старого графа опасно задрожали, и он поспешно ретировался подальше от стола! На этой картине была изображена Коза ростом с пятиэтажный дом. Она стояла на задних ногах по колено в воде, на ней красовался немыслимый наряд из зелёных листьев, на морде была маска, грубо изображающая человеческое лицо, а в руках, (тоже человеческих), она держала громадную зазубренную косу состоящую из языков пламени! У её ног стояла уже знакомая ведьма и с её длинных когтей капала кровь, а сзади расположился всё тот же белый дракон, который опять служил фоном для всей композиции. Глаза Козы горели, словно угли сквозь прорези маски, что делало её похожей на Рогелло Бодакулу. Анджелика обратила внимание на то, что на этих картинках нет ни Фига, ни Быка, но что это может означать, она не понимала.

Коза закончила хохотать и стала вдруг очень серьёзной. Мало того, она вдруг начала пристально изучать эту фантастическую картинку в книге, как будто эта мазня имела какое-нибудь значение. Чикада начал комментировать эту иллюстрацию, и сыпать странными неудобоваримыми терминами, от которых у Анджелики сразу закружилась голова. Она слушала их разговор, переводя взгляд с одного на другого, пока совершенно не соскучилась. Тогда она стала клевать носом, несмотря на то что выспалась накануне, и чтобы не выглядеть и не чувствовать себя полной дурой, встала и пошла прогуляться по библиотеке.

Да, эта библиотека разительно отличалась от той, в которой она побывала в Колдовском замке. (Именно так она привыкла именовать то место, в которое попала после своего падения в реку.) Здесь, на самом деле всё было похоже на старинную и основательно запущенную библиотеку. Помещение, где она располагалась, было огромным, но это впечатление скрадывалось тем что всё пространство было заставлено разномастными шкафами, стеллажами, а частенько сундуками и плетёными коробами, содержащими громадные фолианты, компактные книги, бочонки со свитками и сами свитки, лежащие в пыли, а также глиняными табличками и отдельными листами папируса, пергамента, восковых дощечек и бумаги, валяющимися в полном беспорядке и небрежении.

Анджелика переходила от шкафа к шкафу, от стеллажа к стеллажу и ощущение потерянности все больше и больше возрастало в ней. Как мало она знала! Как стыдно было показать ей своё незнание перед учёным Чикадой, древним Рогелло Бодакулой, даже Козаурой, которая была старше её не годами, а… чем-то ещё, опытностью, что ли? Как ей не хватало в этой компании простых и непосредственных ребят, вроде Фига и Быка!

(Стоп.) На этой мысли Анджелика поймала себя совершенно неожиданно. "Если рассуждать логически, то всего этого, что происходит со мной и вокруг, не может быть. Но это есть, и это не плод моего больного воображения. Слишком много всего произошло лично со мной. Слишком много подробностей. Я уже давно живу этой жизнью, и вокруг меня собралось много знакомых и друзей из этой жизни, чтобы считать её не реальной. Но, с точки зрения нормального человека, то есть человека моего привычного круга, всё это ненормальность, аномалия и, положа руку на сердце, я сейчас уже нахожусь в том мире трещин, который мы так упорно ищем!"

Анджелика потрясла головой, чтобы отогнать невольные и слишком назойливые мысли. В конце концов, она здесь и сейчас существует и действует, в зависимости от сложившихся обстоятельств, а её новые знакомые и друзья такие, какие они есть, и не в её силах, (не говоря о желаниях), переделать их, или подогнать под привычные стандарты! А значит лучше принимать окружающий мир таким, каков он видится, и стараться не теряться в нём, а вписаться в его нормы и требования.

От этих мыслей у девушки тоже закружилась голова, и она решила вообще ни о чём не думать, а дать отдых натруженным мозгам и пройтись по библиотеке, как по музею. Это оказалось наиболее лёгким занятием. Она переходила от стеллажа к стеллажу, от шкафа к шкафу, и не переставала удивляться тому, что видела, а посмотреть было на что.

Сокровища библиотеки включали не только книги или им подобные носители мудрости. Здесь и там встречались аккуратно разложенные коллекции самых разнообразных предметов. Тут было собрание окаменелостей или бабочек, а по соседству располагался странный мешок наполненный пучками трав, казалось бы, вчера срезанными и снабжёнными бирками с мудрёными записями. Напротив, стояли стеллажи с распухшими томами, из которых, казалось, готово было вылезти содержимое. Но это были всего лишь альбомы с фотографиями, которые Анджелика решила рассмотреть позднее, так как знала, как легко в них увязнуть.

Вместо того она прошла вперёд, и остановилась перед гобеленом украшавшим не занятую шкафами стену. То, что было изображено на тканой картине, стало понятно ей сразу. Внутренний двор замка со знакомым помостом, дамы и кавалеры, (уроженцы Козляндии, понятное дело), прогуливающиеся по помосту, фонтан в середине двора. Из разверстых пастей волков вырываются струи… почему-то красного цвета. Вода, налитая в чаше фонтана тоже красная. Анджелика уставилась на грубоватое изображение, ничего не понимающим взглядом, когда вдруг услышала над самым ухом голос:

– Ну, что, нравится?

Девушка оглянулась, но не отпрянула в страхе. Прямо за ней стоял Рогелло Бодакула, молочно-белый, совершенно не качающийся и приятно не агрессивный. Она неопределённо пожала плечами и ответила:

– Пожалуй, да!

– Конечно, как же это может не понравиться! Ведь этот фонтан приказал установить мой предок – Бодака Рогелсон! По преданию он заколдовал четырёх предводителей Волкании и превратил их в камень. Но этого мало!

Он заставил их изрыгнуть всю козью кровь, что пролили волки с того дня, как зарезали первую козу! И фонтан работал несколько веков. И я видел, когда был маленьким козлёнком страшные красные струи, извергающиеся из волчьих пастей, но ещё до того, как я вошёл в возраст бойцового козла, эти струи иссякли. Теперь я сам, не уверен было ли так на самом деле или это мне привиделось под влиянием нянькиных сказок? Прошло много времени, и много утекло крови и козьей, и волчьей, а фонтан молчит, как во времена моей юности. Ну и пусть себе молчит! Мне нет до него никакого дела! Меня занимают проблемы государственной важности, и я обязан их решать!

С этими словами Рогелло Бодакула покинул Анджелику, и вылетел из библиотеки, подняв за собой тучку пыли. Чикада и Козаура замолчали на мгновение, поглядев в его сторону, а затем продолжили свой научный спор. Анджелика решила, что ей пока больше нечего здесь делать, и потихонечку выскользнула из библиотеки.

Конечно, она пошла не за Рогелло Бодакулой, который исчез за дверью, ведущей в винный погреб. Девушка жаждала свежего воздуха, а кроме того ей владела одна идея, которую необходимо было проверить. Именно поэтому она вскоре оказалась совершенно одна в уже знакомом ей дворе без сандалий и плаща, но всё ещё в тунике скреплённой серебряной заколкой. Её арбалет и кинжал, наконец-то обретший ножны, покоились тут же у стены на помосте.

Первая попытка провалилась с треском. Анджелика упала носом в межплиточную траву, и рада была, что приложилась не сильно! Наученная недавним опытом, она поняла, что гнев, досада, отчаяние, неуверенность – вехи на пути к провалу. Поэтому, собрав всё возможное терпение и максимально расслабившись, она шагнула в пустоту, и вновь оказалась лежащей на камнях двора. Хотелось плакать и драться, но усилием воли принцесса подавила в себе эти неуместные желания и попробовала ещё раз.

Наверное, это очень нелепо выглядело со стороны, но как раз сейчас её никто не мог увидеть, и потому девушка пробовала и пробовала проделать то, что уже получилось накануне. Что-то мешало ей, а может быть, чего-то не хватало, она не могла этого никак понять. Может, не хватало общества Чикады или мешали многочисленные невесёлые мысли, которые непрошенными лезли в голову?

Первая из них – как там её друзья, живы ли они, и возможно ли им помочь? Вторая, та, которая уже пришла в библиотеке – аномальный мир это тот, где ты сейчас находишься, ты единственный человек среди говорящих коз, быков, призраков и тому подобных существ. Следующая – а может быть это я здесь аномалия, а весь окружающий мир вполне нормален? И наконец – какого лешего у неё не получается взлететь?

Занятая этими мыслями, Анджелика не заметила, как наступила на что-то мягкое, длинное и холодное, что тут же лопнуло под ногой. Опустив глаза, она увидела большую раздавленную гусеницу. Раздался пронзительный визг, воздух резко ударил в уши, и… девушка обнаружила себя вцепившейся в противоположную стену на уровне третьего этажа! Вцепляться вообще-то было особо не во что. Стена, сложенная из мелкого кирпича была почти гладкой, и доступной разве что для кошки. Точнее для очень напуганной кошки! Правда, именно так она себя сейчас и чувствовала.

(Но, как я сюда попала, и как теперь отсюда слезть?) Последнее было особенно актуально, так как пальцы, едва цепляющиеся за крохотные выступы кирпичей, начали стремительно уставать, а высота была такая, что при падении самым лёгким ущербом был бы перелом обеих ног. Мозг заработал с лихорадочной быстротой. Звать на помощь? На это нет ни сил, ни времени. Попытаться влезть наверх? Ну, это уже совсем глупо. Спрыгнуть? Смертельно опасно. Так что же делать?!