Заблудшие

Никого не было видно. Редкие дома, все еще встречающиеся на их пути, казалось, замкнули в себе своих хозяев и безмолвно их охраняли. Все трое ступили в лес и вскорости оказались на берегу. Здесь разворачивалось другое действо. Шторм беспредельно раскачивал волны. Исказившись, они набрасывались на берег в поиске жертвы, чтобы утянуть ее в свое жерло, перемолоть и выбросить на съедение ожидающих морских хищников, помощников владычицы Векши.

– Нам нельзя подходить близко к морю! – крикнул Галло. —Тлайк, возьми правее, к башне есть еще одна дорожка! Вокруг!

“К башне, – подумала Гейла, – значит, они ведут меня туда. А ведь сегодня утром, на пляже, я думала о том, чтобы побывать там. Теперь мое желание, по всей видимости, исполняется”. Слезы хлынули из ее глаз. Тяжелый камень лег на сердце. Она видела, но не понимала причину такой резкой перемены ее анарха. Ни разу, ни словом, ни делом она не причиняла боли своему мужу. То, что ее с силой привезли сюда, можно сказать, заставили стать женой анарха, не изменило ее характера. Она выполняла свой долг с уважением и даже некоторой любовью, ведь за все время со стороны Галло она чувствовала только уважение и преданность.

– Мы на месте, – сказал Тлайк, когда уперся в массивную дубовую дверь, на которой висел тяжелый замок, который успел повесить анарх перед поездкой к Вещателю.

– Ключ у меня, – Галло вытащил его из-за пазухи и протянул сыну.

Тлайк посмотрел на Гейлу. Его сердце сжалось от нежности, любви и жалости, в первую очередь к себе от ощущения никчемности и трусости. Наверное, если бы не его преданность жизни, в которой были отец, славные победы, гордость народа, он отступил бы. Или нет? Бороться за право быть счастливым можно только в случае, когда точно уверен, где твое счастье.

Гейла наблюдала за лицом Тлайка. Она ощутила борьбу в его глазах, его желание остановить все. Но пристально приглядевшись, поняла, что нет, ему не удастся перебороть самого себя. Он падет в глазах отца, станет посмешищем и проиграет. Вдруг что-то нежное промелькнуло в его взгляде. Тлайк, всегда такой сильный, смелый, добродушный, удачливый. Что же с тобой происходит?

“Да он любит меня!” – осенило Гейлу. Глаза ее расширились от удивления, и она в упор посмотрела на воителя. Тот отвел взгляд, в одночасье превратился в жалкого и беспомощного мальчишку. Не замечала она его чувств. Силы оставили ее, девушка присела и попыталась унять дрожавшие ноги.

Дверь с натяжкой открылась. За нею в свете факела была видна винтовая лестница. Преодолеть ее казалось невыполнимой для нее задачей. Тело обмякло и не реагировало на команды мозга.

– Я устала, – прошептала она, не смея пошевелиться.

– Давай понесу тебя, – бросил Галло. Посмотрел на нее и отпрянул в темноту. Какое невыносимое страдание и бессилие отразились в ее теле, содрогающемся от дрожи. Неужели она догадалась, зачем они все сюда пришли, – ты боишься?

Она сверкнула глазами и кинула обоим:

– Трусость ваша победила любовь. Теперь тьма заполнит ваши сердца, тяжелым камнем будут биться они, не узнаете вы больше света, потому что продадите душу.

– Ты ничего не знаешь об этом. Это мы спасаемся, не ради себя, а во благо наших подданных, величия Леглана! – крикнул Тлайк. – Мы должны быть тверды, от этого зависит наше будущее правление. Но сейчас ты встала меж нами. Посмотри, что с нами произошло. Желание обладать тобою вызывает ревность, зависть и страдание. И если не усмирить эти пороки, то на их месте возникнет всепоглощающая ненависть. Сердце успокоится, когда желания обладать тобой не будет.

С этими словами он слегка отодвинул отца, быстрым движением поднял на руки обессилившую Гейлу и стал подниматься по лестнице. Она не сопротивлялась. Галло смотрел им вслед. В какой-то момент он хотел вонзить в сына свой охотничий нож, висевший у него за поясом. Но остановился и медленно стал подниматься вслед. “Трус, трус, – думал он, – мерзкий, шкурный старик, ты поплатишься за это. Боги не простят тебя, жалкого предателя”.

Поднявшись на самый верх, Тлайк поставил Гейлу на ноги. Она огляделась. Башня не представляла особого интереса. Прямо с лестницы они вышли в небольшую комнату, у единственного окна которой стояли бревенчатые стол и два стула. В углу напротив имелся резной шкаф с посудой, а рядом с ним небольшая кровать, покрытая досками. От старости и большой влажности скудная мебель была покрыта лопнувшими пузырями. Сама башня когда-то служила маяком. В ней жил смотритель и с помощью света направлял заходившие в бухту корабли. Раньше здесь, на вершине башни, находился очаг с решеткой, ящик для золы, поддувало и необходимые приспособления для подъема топлива и для регулирования силы огня при различном направлении и силе ветра. Сейчас все исчезло за ненадобностью и ветхостью. Только малые следы железных крючков, другие торчащие остатки напоминали о былой жизни маяка.

Морская торговля с Легланом была на высоком уровне. Много периодов назад с далеких земель везли сюда богатые меха и шелка, золото и драгоценности, оружие и рабов, редких животных и птиц. В обмен легланцы предлагали добываемый жемчуг, продовольствие, табак, древесину и зерно.

Все замерло, когда страшный шторм обрушился на сооружения для швартовки кораблей. Огромными волнами все было смыто за несколько часов, а стоявшие в бухте корабли с легкостью разбились о висевшие над водой скалы, не оставив в живых никого. Многие тогда посчитали, что место проклято. Торговля остановилась, а добрососедские морские отношения с далекими землями прекратились. Давно это было.

Галло знал об этой трагедии. Много раз он слышал рассказы о “черной водной смерти”, так называли шторм старожилы, от своих предков. Как ни странно, на его веку здесь никогда не было ничего подобного. Он любил море, которое волновалось небольшими барашками, купался с удовольствием в небольших волнах, подгоняемых слабым ветром.

Он вышел на площадку перед башней через низкую для его роста дверь. Расстояние до края утеса составляло не более трех шагов. Подойти к краю обрыва не представлялось возможным, ветер усилился и мог с легкостью вырвать и унести в бездну все, что попадется на его пути. Держась за еще крепко воткнутый меж камней столб, он попытался выйти вперед и посмотреть зачем-то вниз. Может, этим жестом Галло все еще пытался себя убедить в чудовищности их решения и отказаться от этой затеи.

Галло оглянулся. В свете трепещущейся лучины он увидел Тлайка и Гейлу. Они стояли в шаге от него.

Она дрожала, укутывала себя мокрой шалью и смотрела в сторону.

– Тлайк, сын, мне страшно, – промолвил удрученный анарх, – должны ли мы остановиться?

Гейла вскинула руку, чтобы остановить его ненужную речь:

– Выбор сделан. Не поделив меня, вы свободе предпочли мое исчезновение. Пусть будет так. Я смирилась. Волны поют и зовут меня. Они унесут меня в свой дом. Слышите? Там холодно и страшно! Но там нет вас!

Двоим, стоящим на ветру мужчинам, может, и было не по себе от слов женщины, которую оба боготворили и готовы были сами отдать за нее свои жизни совсем недавно. Но они стояли как вкопанные, не смевшие произнести ни слова, не желавшие остановить Гейлу, забывшие обо всем, что делало их счастливыми – о своей любви.

– Прощайте! – крикнула она и шагнула в темную бездну. Ни всплеска, ни крика не услышали они. Только ветер продолжал гнать темные тучи, нависшие и смешавшиеся с морем.

Галло закрыл лицо руками. Он плакал, возможно, до конца еще не понимая, как они изменили своей жизни и всему, что все еще их окружало.

Глава 6

“Ты все испортил. Ты виновен. Ты обречен. Готовься, готовься, готовься!” Галло вскочил с постели. Он не сразу понял, где находится. Пот струился у него по спине, лицо горело. В ушах звенели слова, которые он никак не мог унять. Анарх заткнул их ладонями, но мерзкий голос не покидал его головы. Мозг разрывался.

– А-а-а-а-а.., – закричал он, – не могу! Мне больно!! В бессилии рухнул на пол и стал кататься по нему из угла в угол. На крик правителя сбежались слуги, его дверь была закрыта, а на громкие стуки он не реагировал.

Тлайк спешил к отцу. Стражник принес весть, что в покоях Галло творится что-то невероятное. Взбежав по лестнице, он приблизился к двери, оттолкнул всех стоящих и начал с озверелостью выбивать дубовую преграду.

– Отец! Отец! Это я! Впусти меня к себе! Я помогу! – кричал Тлайк и продолжал лупить своими мощными кулаками дверь. Она не поддавалась. Он сделал паузу и отошел в сторону. Масол стоял радом.

– Цевич, мы не справимся своими силами, – сказал он, – нужен таран.

Ну, конечно! Боевое бревно хранилось на оружейном складе. Это было бы выходом. Но как быстро его сюда доставить? Оно неподъемно для простых смертных. Необходимо погрузить его на повозку, пригнать сюда и через окно попытаться поднять с помощью винтовой цепи, завести в коридор, раскачать и ударить по двери. Нет, это не выход. Вся работа займет немало времени, а его у них нет.

– Масол, – ответил он, – я не могу ждать. Неси крепкую веревку. Через крышу я спущусь к окну спальни и проникну внутрь.

– Но это опасно, – сказал Масол, – на улице бушует ураган, ливень.

– Я рискну.

Пока они обсуждали способы проникнуть в покои анарха, за дверью тяжело стукнул засов, и она медленно стала ползти. Костлявые руки старика показались в проеме. Тлайк кинулся в комнату, с силой нажал на дверь, и та с грохотом отворилась. Отец стоял на пороге. Или то, что от него осталось с момента возвращения с каменного утеса.

Три месяца прошло с того мрачного события, когда двое мужчин, полюбив одну женщину, нашли для себя лучшее решение: они убрали ее из своей жизни, они убили ее в надежде, что все наладится, сердца успокоятся и откроются для новых чувств. Ошиблись. Жизнь не стала в прежнее русло. Не было ни веселья, ни ярких побед. Жители земель Леглана утопли в непрекращающихся дождях, их хозяйства терпели большие убытки. Торговля с соседними государствами сошла на нет, многие предрекли скорый голод и разруху.

Галло и Тлайк не принимали никаких решений. После произошедшего они старались не видеться, все забросили и предавались тихим утехам с наложницами и вином. Их двоих будто подменили. Уже не было радости и боевого настроения, ярких побед и благополучия. Жизнь превратилась в серость и безысходность.

О Гейле никто из них не вспоминал. Во всяком случае, при редких встречах, данную тему они не затрагивали. На самом деле, оставаясь наедине со своим отражением в зеркале, каждый старался не упустить волнительный образ, который все еще затрагивал струны их продавшейся души.

– Отец! – крикнул Тлайк. – Я с тобой. Прости, что не приходил. Скажи, что случилось?

– Она пришла, – прохрипел Галло.

– Кто?

– Она.

Тлайк все понял:

–Тебе приснилась Гейла?

– Онаааа пришлаааа.

Больше Тлайк ничего не мог добиться от отца. Его безумные глаза, кажется, плутали по комнате и кого-то искали. Горящие свечи отбрасывали мрачные тени. Это придавало поведению отца неадекватность и какую-то забитость. “Не сошел ли он с ума?” – подумал воитель, приблизился к нему, взял за плечи и хорошенько встряхнул.