Тачанка для зеброида

В компьютерной игре «Карнаж» грузоподъемность яка приравнена к верблюжьей (выше – только у дракона!) и почти вдвое превышает конскую. Забавно. Красные командармы имели более точные сведения: десять пудов (тоже далеко до верблюжьей поклажи!) – это все-таки не стандартный караванный груз, а предельный вес, который можно навьючить на огромного матерого «черта», идущего по сносной тропе. Если же формировать большие караваны, то ситуация изменится: ведь погоду делают не рекордсмены, действующие в благоприятных условиях, а рядовые «пользовательные» экземпляры. В горном бездорожье, требующем плыть по снегу, на по-настоящему многодневном, многонедельном маршруте среднестатистический «черт» понесет вдвое, а порой и втрое меньшую ношу. Со скоростью 2—3 км/ч.

Короче говоря, на сильного верблюда (о драконе говорить поостережемся) можно взвалить такого вот среднего «чертика» вместе с его вьюком – и верблюд понесет этот груз с аналогичной скоростью. Правда, конечно, не по горам.

Что поделать: такова общая особенность «аборигенной» фауны, не прошедшей тысячелетнего отбора с учетом военных нужд. Для локальных спецопераций такие животные очень даже подходят, но делать на них ставку в армейском масштабе – чревато.

Время якоидов

Когда речь не шла о по-настоящему высокогорных перевозках, даже сами монголы и тибетцы предпочитали седлать и навьючивать не яков, а хайныков: полукровок, помеси яков с коровами. Хайныки в отличие от зеброидов способны к размножению, но ценится первое поколение, за счет гетерозиса более мощное, чем родители.

В горах хайнык все же уступает яку и по «вездеходности», и по общей выносливости. Однако это гибридизация, так сказать, традиционная; а вот если поставить дело на научную основу…

Этим и занялись в Аскании, благо технология была хорошо отработана: к началу 30-х годов прошлого столетия в заповеднике уже имелись разные гибриды с примесью яка, пока что чисто сельскохозяйственные.

Оптимальный материал для скрещивания подобрали почти сразу – гаял. Это бык другого вида: собственно говоря, доместицированный подвид гаура, Bos frontalis. Давно одомашненный, но, как и як, еще не растерявший полудикой выносливости (местами гаялы даже успешно одичали, вернулись в джунгли). Гаял довольно близок к яку и по крови, так что можно было ожидать плодовитых помесей – и эти ожидания действительно оправдались… отчасти. Во всяком случае, результаты получились куда лучше, чем при попытках создать «тройной» гибрид между коровами яков и быками зубробизонов. Такие попытки в Аскании начали предпринимать сразу после похода через «Страну смерчей», в том же 1935 году, но, строго говоря, дело не дошло даже до стадии потомства первого поколения: гибридные якозубробизончики погибали еще в материнской утробе, губя при этом и мать.

(Добавим, что в принципе гибриды между яком и пусть не зубробизоном, но бизоном возможны, причем выглядят они совершенно фантастически: хоть сразу в Плейстоценовый парк.)

А вот такой поведенческой каверзы, которую устроили своим создателям зеброиды (и которая якозубробизонов тоже почти наверняка коснулась бы!), можно было не ожидать: характер у гаяла смирный, да и домашний як, по бычьим меркам, не такой уж агрессор.

Наконец, the last but not least: гаял очень даже привычен к условиям гор (правда, южных, индийских и бирманских), что давало ему преимущество перед «коровьей составляющей» хайныков, за счет которой эти гибриды сразу пасовали перед яками в условиях высокогорья.

Якогаялы появились в Аскании еще до войны. Гибрид первого поколения был очень хорош, однако для памирских походов не годился: унаследовал от гаяла короткую шерсть. Но он оказался плодовит (и снова – отчасти), так что вскоре возникло второе поколение, в котором ячьей крови содержалось уже три четверти.

Это были вполне приличные «черти», почти столь же защищенные от холода, как стандартный як (даже с подбрюшной «юбочкой», позволяющей форсировать глубокоснежье!), зато несколько выше его на ногах – что, видимо, могло обеспечить чуть большую резвость и грузоподъемность без снижения проходимости. По прихотливому сцеплению генов они даже получились комолыми: для домашних яков вариант нормы не единственный, но возможный – и притом желательный, ведь на ячьи рога даже в военное время никто не собирался ставить пулеметы!

До войны этих «трехчетвертушек» создать не успели, а вот в первую послевоенную пятилетку они уже пошли в серию. И что же?

Ничего особенного: ни в горнотранспортном смысле, ни в мясомолочном для «мирного» животноводства. Причин тому можно найти несколько, но главная, пожалуй, кроется в том «отчасти», которое поминалось уже дважды.

Дело в том, что якогаялы и первого, и второго поколения были плодовиты лишь наполовину. На женскую половину. Это, увы, известная ситуация: сперматогенез вообще сложнее оогенеза, содержит несколько «уязвимых» стадий, поэтому, даже когда число хромосом у родителей совпадает, гибридные самцы довольно часто оказываются бесплодны.

Следовательно, разведение этой новой породы в себе оказалось невозможно. Конечно, нет никаких проблем с тем, чтобы использовать гибридных быков (именно они-то и представляют наибольшую транспортную ценность!) как «мулов», а для дальнейшего воспроизводства можно каждый раз заново вводить папу-яка. Но ведь это означает, что и гаяла на предшествующем этапе тоже придется вводить. Ох, до чего же переусложненное уравнение… Особенно если учесть, что гаялов и содержать-то можно лишь в асканийском климате, никак не в памирском, причем полукровок первого поколения это тоже касается. Стало быть, для получения искусственно улучшенного «черта» надо держать определенное количество яков в Аскании (а им там жарко и почти столь же непривычно, как гаялам на Памире), там же проводить оба этапа гибридизации – и лишь после этого доставлять «трехчетвертушек» к месту службы…

Проблему решило бы искусственное осеменение, но оно в ту пору еще оставалось чем-то не вполне привычным.

Разумеется, получать гибридов третьего поколения можно бы и прямо на месте службы, задействовав самца яка уже там. Но существо со всего лишь одной восьмушкой гаяльской крови – это уже не совсем гибрид. Сколько-нибудь заметного выигрыша по сравнению с обычным яком у него не получится. Гетерозис не передается по наследству даже после полной победы «мичуринской биологии».

В общем, возиться с созданием и доставкой «трехчетвертушек» имело смысл лишь в том случае, если бы обычные, давно проверенные временем и горами яки вдруг по какой-то причине совершенно перестали годиться в качестве военного транспорта. Но они не перестали.

Да и автомобильные дороги через Памир 50-х годов уже были проложены…

Хайнык под грузом. В современном Тибете (и не только) эти полукровки до сих пор остаются ценными транспортными животными – но лишь в долинах: на склоне им с яком не тягаться

Якогаял первого поколения. Роскошный зверь, вполне пригодный для военно-транспортной работы в горах Индостана, – но вот для Памира он недостаточно тепло одет

Молодые якогаялы второго поколения в заповеднике Аскания-Нова. Эти безрогие «чертики» обладают достаточно хорошей шубой для высокогорной службы