Сам ты девчонка!

«А-а, так вот почему было так больно! Оказывается, я промахнулась!».

После осмотра Мама Бонс вставила скрученную салфетку в мой нос, а потом велела задрать голову, как Троппи.

– Ну, и зачем ты хотела клюнуть хлеб?

– Стало интересно, есть ли сотрясение мозгов у птиц.

Мама сказала, что я вся в деда пошла. А когда я попросила рассказать о нем, она вся расплылась по столу, и, кажется, забыла про хлеб. Мама Бонс сказала, что дедушка был другим.

– У него три уха?

Мама Бонс засмеялась.

– Нет, он похож на Тире чем-то… Его даже отправили жить в Бегундию. Это было сложное время. Взрослым приходилось туго, Стеклянный шар только-только распался на два города.

Разговор про смерть оказался сложным для мамы. Она сказала, что у нее есть какая-то Надежда. Не то подруга, не то родственница… Этого я так и не поняла.

После того, как мама ушла обратно на кухню, я долго глядела в окно на птиц и на соседского дедушку, который всё ещё был там. Он увидел меня и помахал рукой. Так странно, что кто-то машет рукой: в Чувствилле такое не принято, поэтому я тут же помахала в ответ. Иногда хочется делать что-то не так, как делают все. А ведь соседский дедушка всё делает не как все. А ещё он очень старый, поэтому мог знать что-то про маминого папу и про «умирать».

«Надо спуститься к нему! И всё разузнать!» – тут же решила я.

На улице было прекрасно. И мой соседский дед грелся прямо в центре двора вместе с птицами.

– Здравствуйте! – торжественно заявила я.

– Ия, здравствуй! Как ты поживаешь? Не могу не сказать, что вид у твоего носа крайне любопытный… Тебе кто-то в нос стукнул? – вполне обычно спросил он, хотя знал, что драка в нашем городе – это нарушение закона.

– Не-а, я просто хотела узнать не сотрясаются ли мозги у птиц, когда они клюют что-то.

– Да ты практик, Ия! Прям как твой дед. Эх, замечательный был человек… Мы с ним так чудили в молодости!

И тут деда-соседа унесло в страну воспоминаний, как и маму Бонс. Удивительный талант есть у некоторых людей: как только начинаешь про них говорить, то сразу забываешь обо всём вокруг.

– Скажите, а как скоро вы планируете умирать?

Дед-сосед вытаращился на меня, вытягивая вставную челюсть вперед, и затем так громко расхохотался, что все птицы разлетелись. Не знаю, почему его это так рассмешило, ведь умирать не очень-то приятно (я сама не проверяла, но так горит мама).

– Интересный вопрос… я думаю, что к этому трудно быть готовым. Конечно, я стар, болен и знаю, что умру. Я ведь не могу остаться тут навсегда.

– Почему? Я что-нибудь придумаю, чтобы вы могли не умирать. Вы главное поживите ещё чуть-чуть и встретьтесь с Надеждой.

– Надежда? – он хмыкнул. – Боюсь в этом вопросе, надежда – путь к страданию, хотя само по себе чувство замечательное.

Оказалось, что надежда никак не связана с маминой родней или подругами.

– Лучше расскажи мне, как у тебя дела в школе? – одна из птиц приземлилась на плечо деда-соседа и принялась чистить крылышки.

Ох уж эти взрослые, вечно спрашивают про школу, будто там есть хоть что-то интересное! Мне не хотелось рассказывать, какая у меня скучная школьная жизнь.

После того, как узнаёшь, каким веселым было детство дедушек, за своё всегда становится обидно. Оказалось, что у меня такие буйные корни весёлого деда-практика, а я всего лишь длинная отличница за первой партой. Стыдно быть скучным!

Яблоко по имени Ия

Выходные – особо прекрасное время. Потому что дома много вкусной еды и не надо в школу! Ко мне зашел Тире, но я не успела открыть дверь, поэтому дверь открыл папа Сноб. Конечно, он не стал впускать соседа, а велел ждать меня во дворе.

– Тире, привет! – я шагала к нему навстречу и махала рукой.

– Ты что рукой машешь при встрече? – глаза у него стали круглыми и необычно большими. – А вдруг кто увидит!

«Ой, а об этом я не подумала!».

Я тут же оглядела двор по кругу, никого опасного не было, только голова папы Сноба торчала из нашего окна, а ещё дед-сосед кормил птиц крошками из своего окна.

– Никого вроде нет, мне кажется, что ты зря так переживаешь.

– Знаешь какой огромный штраф выписали деду-соседу за то, что он помахал рукой Мадам Сижу?

Я глянула на деда-соседа, и он помахал мне рукой, а я помахала в ответ ему.

– Ия! Да ты из ума выжилась что ли?! Я же говорю, штраф!

Тире грозно глянул на окно деда-соседа. Дед-сосед широко улыбнулся и помахал нам ещё раз. У Тире дёрнулась рука наверх, но он её тут же отпустил и просто кивнул головой, очень резко и как-то неказисто.

– Тире, у тебя болят кости?

– Что?

– А-а, поняла! Не бойся, дед-сосед очень крутой. И его любят птицы!

Тире не хотелось признавать, что он боится, но ещё больше ему не хотелось обманывать.

– Мы вчера с дедом-соседом кормили его птиц. Ещё он рассказал мне, как они с моим дедушкой в детстве чудили! – продолжала я.

– Здорово, а это все птицы его?

– Да! Представляешь, они играли в контрабандистов и ещё у них был свой язык! Хочешь я тебя познакомлю с дедом-соседом?

Тире немного помялся, но потом согласился. Раз уж у деда-соседа есть свои птицы, и они его очень любят, то должно быть он и вправду хороший человек. Ведь не могут же столько птиц и одна девочка ошибаться.

Мы подошли к окну деда-соседа, оно было достаточно высоко, но и довольно низко. Нам пришлось задрать головы и говорить громче обычного.

– Здравствуйте! Это Тире Мо! – другом мне не хотелось его называть, вдруг бы он сказал, что мы не друзья.

– А-а! Тот самый Тире Мо, твой сосед по парте?

Мы с тире интенсивно закачали головами.

– А это правда ваши птицы? – спросил Тире.