Лилия. Мы – дети пригородных вокзалов

Эх, сыграл глупца-

Жизнь без тебя всего лишь пустота.

Прозренье -как свойство человеческих умов

Так поздно осветило кров

Грешного воображения.

Я лишь надеяться могу,

Везенью веря своему,

Но не могу не ровен час!

Ответь природа мать, простить

Пытайся сей греховный организм

Дитя порочной связи.

Зачитал торжественно супруге, но ожидаемой реакции не случилось, и он несколько обиделся.

Девушка зареклась ещё раз родить, ей вдруг вздумалось что невероятная боль при родах, видимо, заложена дабы женщина более рожать не смела – одного достаточно для обновления программы, смешались два кода, появился новый человек. Но вскоре что-то вышло из-под контроля, время стёрло память о боли – на третьем курсе обновились ещё раз и появилась моя сестра – восхитительное создание, заблудшая душа, обречённая кануть в небытие…

Её назвали Дария. Именно Дария, с подразумевающимся ударением на последний слог, как и принято у представителей некоторых национальностей. Разумеется, она превратилась просто в Дашу…

9

Начиналось все вполне обыденно, как и у многих, перспективных, всего на всего роботов – представителей искусственного интеллекта.

По утрам в мире роботов радио гремело коммунизмом, или социализмом, марксизмом, ленинизмом. Даже взрослые не разобрались, что за «…зм» был в то время. Радио в каждом доме, чёрненький ящичек с бежевой решетчатой дощечкой на лицевой стороне – единственный в то время источник информации о происходящем в мире иллюзий.

Музыка запомнилась обрывками – призыв к утренней зарядке «на исходную становись» и гимн, который будил с утра. И все еще было в этом доброе и светлое – рядом мама и папа, и сестра – роботы – искусственный интеллект.

С утра непрошеные лучи разглядывали щелистые полы и удивлялись беленным стенам. В щелях в полу, для нас детей скрывался удивительный и таинственный мир. Игрушки и всяческие предметы, попадающие туда исчезали навечно и мне представлялись сказочные и милые существа, живущие под полом, и я даже несколько раз намеренно всовывал туда всякие не очень ценные для себя вещи.

Обоев ещё не было, обои-это буржуазные стремления. Аскетизм и готовность терпеть лишения ради блага отчизны – главные ценности этого самого «…зм». Впрочем, в скором времени и для демократии эти самые ценности аскетизма оказались совсем не лишними. Никогда и ничто не бывает лишним в мире манипулируемых – все можно вывернуть в свою пользу, и скоро микросхемы искусственного интеллекта взорвутся от стремительно меняющихся идеалов.

И все так правдоподобно – иллюзия, внедряемая в сознание – посредине комнаты, у такой же белой, как и стены печки сооружено убежище, из стульев с решетчатыми спинками, обставленными вокруг подушками и одеялами. Одеяло также и сверху, натянуто так, чтобы образовалась крыша – роботы дети прячутся, робо-детей тянет спрятаться. У некоторых это пройдёт, некоторые будут жить этим всю жизнь – те, кто до конца отведённых дней будут мечтать спрятаться в бункер. От всего мира…

Печка горела угольными брикетами. Зимой в ночь папе приходилось просыпаться, чтобы подкинуть этих самых брикетов. Однажды печь поглотит и компас, поскольку дети подрались из-за чудной игрушки. Отец жаждущий быть строгим и непоколебимым бросил компас в огонь, чтобы в будущем не спорили. Он так себе представлял воспитание детей, мечтал об этом до того, как стал отцом – вырастить твёрдых уверенных в себе людей – таких каким он никогда не был.

«Не можете играть вместе или поочерёдно? Вот вам».

Дождей не было – детство не приемлет наличие пасмурной погоды. Запечатлелось солнце, зелёная мягкая трава и вечное лето – дожди и зло обходят детство стороной. Была вера в светлое будущее, была вера в собственное величие и собственную значимость. Родители, молодые энтузиасты, готовые улучшать жизнь, улучшать общество, получившие высшее образование – образование по призванию, по стремлениям: учителя, врачи. Стремились быть значимыми и признаваемыми:

«Вот они какие мы! Встречай родная деревня. Теперь-то уже будет все по-другому. Мы вернулись.»

Космонавтами и лётчиками не стали, они в деревне не нужны. В скором времени не будут нужны и учителя, и врачи. Деньги – новая ценность нового времени и уже никто не стремится толкнуть страну вперёд в светлое будущее. Впрочем, никто, никогда и не стремился, за исключением немногочисленных энтузиастов, начитавшихся «Тимура и его команду» и других идеологически правильных литераторов и манипуляторов.

Уже совсем скоро придёт время искать смысл жизни и родителям тоже – бесперспективное занятие, ибо цели создания определены изначально перед созиданием. И суть функционирования всего лишь существование робо-человечества как единого организма, что является коллективным разумом.

Смысл жизни уже определён. И у каждого он есть, но только как составляющей части единого целого. Без каждого по отдельности человечество будет жить далее без каких-либо существенных изменений. Коллективный человеческий разум-мощнейший и неустанно развивающийся компьютер, который к тому же постоянно обновляется. Какую цель преследуют, какого уровня совершенства ждут боги?

Они заложили основу саморазвивающейся вычислительной машины, вдохнули жизнь, дали старт. Далее искусственный интеллект самосовершенствуется самостоятельно. Устаревшие детали исчезают, новые появляются, рождаются все новые и новые роботы дети – появляются снова и снова, постоянно набирая обороты и среди множества родившихся некоторое количество роботов с мышлением и способностями отличными от всего, что до этого существовало, с новым потенциалом, с новыми возможностями. Чем больше роботов рождается, тем больше вероятность дальнейшего самосовершенствования – среди миллионов песчинок, появляются крупинки золота. Все остальное мусор, но мусор необходимый – без песка нет и золота.

Но пришло время обновления – человек-робот уже не актуален, он устарел. В своё время высекли искру разума у некоторых представителей жизни на земле и появился новый искусственный интеллект. Он развивался тысячи лет, но постоянное обновление плодотворным путём уже не эффективно. Пришло время более совершенного нового искусственного интеллекта и скоро робо-люди займут место обезьян, уступят место тому или тем, кто займёт место как когда-то заняли они. Роботы модели «человек» – устаревшие – им нужно слишком много времени, чтобы обновиться.

10

Все же было много замечательного в социализме – каждому выделялся дом и на улицах не слонялись потерянные лица без определённого места жительства. Дома по большей части деревянные, уютные, светлые, из двух отсеков – кухня и кровать и большая комната с большой кроватью и одной меньшего размера. Огород и американский клён по одной стороне, огорожено по периметру старым разваливающимся деревянным забором – от всего мира, застолбили клочок земли внутри Родины.

Позднее появятся более модные дома, большие на несколько семей, с отдельными ячейками для каждой – квартиры. Квартиры станут настолько модными, что разрушат семьи особо впечатлительных. А до тех пор на огороде росли маки – красные, красивые. Но в одну ночь маки кто-то сорвал, наверное, тоже молодые и перспективные, зачем-то им понадобились чужие маки и была в этом какая-то тайна! Родители пошептавшись приняли решение больше маки не сажать, что-то начало меняться с тех пор – раньше роботы не срывали чужие маки.

Желание и слабость не возможно запретить. Роботы модели «мальчик» и «девочка» – те создания, которые не довольствуются существующей реальностью – они всегда будут стремиться к тому живительному, что переворачивает сознание, меняет мир. В разгорячённом мозгу вдруг встанет неразрешимая задача – желание выяснить какой же мир реальнее, а какой выдуманный. Все что окружает вокруг – проекция органов чувств, окружающая действительность реальность как в трезвом состоянии, так и в лёгком опьянении. Так какая реальность из двух предпочтительнее? Бог его знает!

Мальчик и девочка – мечтатели, скрывающиеся в бункере, но до поры окружающие этого не замечают и верят, что у них светлое будущее, делают вид что живой ум и прорывающиеся способности определяют дальнейшую судьбу – лгут всем вокруг и лгут себе. В дальнейшем будет врать школа в процессе воспитания неудачников, где дети разделятся на классы, а классы разделяться на касты. Некоторые будут считаться со светлым будущим, а некоторым надсмотрщики будут внушать, что они неудачники среди всех остальных неудачников и пусть даже не пытаются прыгать выше головы – у них нет перспектив. В последующем бесперспективные – те из них кто обладал большей ценностью чем мозги, окажутся отнюдь не бесперспективными. Жизнь все расставит по своим местам. Безгранично перспективные и умные мама и отец окажутся на задворках жизни. Перспективность, почитаемая лгунами окажется совершенно не нужной и обременительной в декоративной точке мира.

Отец остался аскетом на всю жизнь. Любил поговорки, верил, что великая мудрость жизни скрыта в их существовании, но смысл подстраивал под себя максимально. Ведомый идеей «встречают по одёжке» забросил заботы о внешнем виде и ничто его не могло переубедить. Ни грязные ногти, ни замасленные волосы. Он был из тех, кто искренне считал, что все его убеждения должны восприниматься окружающими роботами аналогично – идеалист, пытающийся перестроить мир согласно своим убеждениям – никогда не признавался самому себе, что всего лишь маскируются, скрывает свои слабости не только от окружающих, но и от самого себя. Впрочем, больше от самого себя, поскольку в декорациях окружающие плевать хотели и лишь отворачивались с недоумением.

11

Если сопоставить все увиденное и услышанное в дальнейшем от матери, (порой удивлявшейся каким образом я мог сохранить в памяти те моменты, которые казалось бы должны были сгинуть за истечением времени), то предстанет следующий слайд:

Мужчина пытался убедить себя что он мачо и истязал жену пытаясь проникнуть туда куда проникать не положено и предназначено для других целей, при этом грубо хватая за волосы, так представляя себе истинную страсть, бог весть, где вычитанную в случайно попавшейся книжке. Может быть это и была страсть, и он представлял себе то, чего не было на самом деле, но оставалось желанным.

Ей все больше и больше не нравился муж, который не соответствовал девичьим мечтам – не такой ей виделась любовь, взращённая в сознании Айвенгами и Артурами, поглощаемыми в девичестве. Но тогда он все еще казался перспективным и симпатичным – убеждения не прорвались наружу.

Женщине не нравилось. Впрочем, она должна была делать вид, что страсть поглотила и её, вздыхать приходилось с пристрастием, и стонать, но стонала не подстраиваясь, а из-за боли. После склонность мужа проникать в неположенное пропала, и она выдохнула с облегчением – теперь проникало туда куда следует, в скрытую от превратностей погоды редкой растительностью – уже не нужной, но упрямо сохраняющейся.

В гостях у подруги супруга с удивлением заметила голые конечности и подмышки. Неужели так можно? Подруга была прогрессивней, хоть и туповата своей ограниченностью, и как потом выяснилось распутной. Она ездила в город и видела картинки буржуазных девиц – голых, красивых и стройных. Супруга представила, как подруга обнаружила в потайном месте забытые мужем карты с голыми красотками – выбритыми, в том числе и там, где находится некогда вожделенное, а теперь позабытое. Представила красующуюся перед зеркалом, с поднятыми руками и опущенными трусами – отвратительные рыжеватые заросли – надо сбрить, может быть это вернёт интерес и теперь она абсолютно голая в бане и невероятно прогрессивная, но интерес мужа так и не вернулся.

Но это было прогрессивно и на следующий день, вернувшийся с детьми мужчина, обнаружил лежащую с распростёртыми руками жену – на полу, в белых трусах и чёрном лифе. Теперь уже прогрессивная мама, со смехом поведала как жжёт подмышки и не только. В первый раз после полового созревания кожа в затаённых местах поглощала окружающий свет не сквозь препятствия.

Но в отличие от подруги ей этого вовсе не требовалось. Мужчине не понравились эти изменения – это противоречило естественности и аскетизму и это было невероятно буржуазно, а наступающая демократия страшила молодого человека. Он был аскетом и новые ценности претили и пугали, и страшили эти голые теперь места. Он чувствовал в этом угрозу – жена в новом голом виде и новыми стремлениями стала тревожной – у неё было красивое тело и в этом и была опасность. Он чувствовал, что не сможет её удержать, ибо не был приспособлен к борьбе.

Конечно же из всего вышеизложенного я мог видеть только «лежащую с распростёртыми руками жену», остальное же собрано пазлами в единую картину на основании вполне правдоподобных рассказов матери в то время, когда сын ещё не превратился в мужчину, воспринимается как ребёнок, возможно собеседник, а точнее свободные уши – духовно не близкий, но совершенно точно не посторонний.

12

О нет, не делайте преждевременных выводов. Вероятно, впечатление от прочитанного сформирует совершенно ложное представление об авторе. Какого-либо атипичного влечения к матери я не испытывал совершенно точно, разве что интерес к женскому телу, как и у всех мальчиков в период полового созревания.

Вполне возможно, что я совершенно обычный и чувства, и желания мои характерны абсолютно всем представителям мужского пола, но все же у меня возникают сомнения, поскольку нормальным считается секс с той одной единственной, выбранной в качестве благоверной и без присутствия кого бы то ни было постороннего.

13

Детство! Оно было беззаботным, дети всегда находят себе занятие и мало о чем беспокоятся.