– Чего она от тебя хотела?
– Развозить журналы, – сказал он. – Я использовал для этой цели церковный фургон.
Он приложил руку ко рту.
– Господи, прости меня. Я использовал церковный фургон.
Джеффри мысленно уговаривал себя успокоиться. Ник Шелтон так разозлился, что от него, казалось, шел жар. Он не мог понять, как этот жалкий потаскун мог плакать из-за себя. Дейв Файн жалел себя больше, чем ребенка, которого изнасиловал.
– Где сейчас Дотти? – спросил Джеффри.
– Не представляю, – сказал Файн и для пущей убедительности похлопал ладонью по Библии. – Клянусь Богом.
– Когда ты видел ее в последний раз? – спросил Джеффри, зная, что не услышит правдивого ответа.
– В понедельник. У нее в доме был Марк. Они все оттуда вынесли. Покрасили стены, убрали печатный станок.
– Куда они все это перевезли?
– Не знаю, – в этот раз он, кажется, сказал правду. – Они сложили все в какой-то грузовик.
– А потом?
– Она сказала, что я должен сделать последнюю доставку, иначе она пошлет фотографии в полицейский участок.
– А что скажешь о Лэйси Паттерсон?
Джеффри не мог понять, промелькнуло ли что-то в глазах Файна. Тот сказал:
– Понятия не имею. Дотти мне о таких вещах не рассказывала. Меня в это не посвящали. Я делал только то, что она приказывала. Чтобы защитить семью. И наши жизни.
– Когда ты забрал журналы? – спросил Джеффри.
– В ту ночь, – ответил он. – Я положил их в церковный подвал.
– Ты уже знал о встрече в Огасте?
– Нет! – ответил он и отчаянно замотал головой. – Она позвонила мне вчера вечером. Похоже, что по мобильному телефону.
– Ты сказал, что видел ее последний раз в понедельник, – напомнил Джеффри.
– Да, так и есть, – воскликнул Файн. – Вы спрашивали, когда я в последний раз видел ее, но не когда в последний раз говорил с ней.
Джеффри оставил эти слова без комментария.
– Что она сказала?
– Она сказала мне о гостинице, об условленном часе встречи с Джо, сообщила пароль.
Джеффри помолчал.
– Сказала, что она где-то рядом, следит за мной.
– Ты в это поверил? – спросил Ник. – Думаешь, она до сих пор в городе?
Файн пожал плечами.
– Она на все способна, – сказал он.
– На что, например? – спросил Джеффри.
Когда Файн не ответил, задал следующий вопрос:
– Как думаешь, что она хочет сделать с Лэйси Паттерсон?
Файн посмотрел в сторону.
– Не знаю, что она делает. Я был связан только с Дженни.
Джеффри задумчиво посмотрел на него, пытаясь понять. Файну очень хорошо удавалось оправдывать свои поступки. Возможно, он сумел бы пройти детектор лжи. Джеффри серьезно сомневался в том, что священник считает свою связь с девочкой-подростком чем-то предосудительным.
– Я знаю, что Дотти нуждается в деньгах, – сказал Файн. – Она говорила, что ей придется ждать следующих денежных поступлений.
Он заговорил громче, пытаясь защитить себя.
– Это был шантаж. У меня не было выбора.
Джеффри его слова проигнорировал. Он думал о почтовом отделении Дотти в Атланте. Дотти не знала, что им об этом стало известно. Она считала, что находится в безопасности. Возможно, у них есть шанс схватить ее, прежде чем она изнасилует еще одного ребенка или продаст Лэйси Паттерсон.
– Итак, – сказал Ник, – сегодня утром ты сложил журналы в церковный фургон и отправился в Огасту?
– У меня было дурное предчувствие, – сказал он, перебирая страницы Библии. – Кажется, я даже хотел, чтобы меня схватили. Я не мог больше жить под таким грузом.
– У Марка были такие же ощущения, – сказал Джеффри.
Файн фыркнул:
– Марк!
Он произнес это слово так, будто говорил о дьяволе.
Ник переглянулся с Джеффри.
– Знаете, почему Дженни хотела его застрелить? – спросил их Файн со слабой гримасой на лице. – Потому что он хотел делать то же самое.
– Что делать?
– Ему это очень нравилось, – сказал Файн. – У Марка не было угрызений совести по этому поводу.