Эльфийский бык – 2

А ночью – дело иное.

И дождь опять же. Пусть, конечно, и не сказать, чтобы приятно, когда сверху льет, зато случай донельзя удобный. Грех не воспользоваться.

Пусть и команды не было, но…

Он, прислушавшись к окружающей тишине, нарушаемой шелестом и шорохом дождя, осторожно двинулся вперед. На вышках врубили фонари. И пятна света скользили по земле, но медленно, нехотя. Да и сам этот свет, размытый ливнем, был скорее данью заведенным порядкам, нежели и вправду имел какой-то смысл.

Леший без труда добрался до ограды. Оценил ворота. Окна КПП светились. Шлагбаум был опущен, но сами ворота – открыты. Небось, заедает механизм. А выходить на дождь охране неохота.

Леший их чисто по-человечески понимал.

Набросив легкий полог незаметности – дождь вымывал силу на раз – он с легкостью проскользнул внутрь. Огляделся… где-то рядом нерешительно тявкнул пес. И тут же смолк.

И что дальше?

Точнее куда?

Фермы высились длинными белесыми строениями. Пахло… как на фермах и пахло – коровами да навозом. Что-то гудело, урчало и хлопало.

Из ближайшего здания выполз трактор с прицепом, чтобы скрыться в следующем. Леший, подобравшись поближе, осторожно заглянул внутрь. Сумрачно. Лампы светят, но как-то едва-едва. Хотя разглядеть что-то можно.

Ряды. Междурядья.

Коровы.

Люди. Людей немного. Доярки? Похоже на то.

Леший двинулся к следующему… странно все-таки. Коровы и доярки. И стена эта. Вышки. Зачем они? И ведь работают, что вышки, что охрана. А значит, идет обслуживание. Электричество тратится. Да и люди на вышках не за идею стоят. Стало быть, кто-то на всю эту охрану деньги выкидывает и немалые. В следующем здании было то же самое – много коров и немного людей. Там пахло хлебом и свежим сеном. Слышались голоса, которые то ли спорили, то ли переговаривались о чем-то.

А ферма не сказать, чтобы сильно большая.

Нет, не маленькая, но и не комплекс из тех, высокотехнологичных, которые труда человеческого требуют минимум. На комплексах Лешему случалось бывать, сопровождая объект. И то, что здесь никакими высокими технологиями не пахло, он понял.

Дальше…

– Ну и чего ты кобенишься, а? – этот голос раздался почти рядом, и Леший прижался к стене.

– Отстань.

А вот второй он узнал. И нож сам лег в руку.

– Ни рожи, ни кожи, а все одно глянулась ты мне… и чего, спрашивается, морду воротишь?

Говоривший был рядом.

Здоровый.

Он не был выше Весняны, но все одно как-то нависал над ней. И стоял неудобно. Нет, снять его Леший снимет, но что потом с телом делать?

Оставлять?

Не вариант. А незаметно… через стену…

– Тебя не учили, что бабе надо ласковою быть… ласковая баба, она свое с любого мужика поимеет.

Главное, чтоб эта малохольная не испугалась. А то крик еще поднимет…

Леший подобрался.

– Твердин! – рев откуда-то со стороны заставил мужика обернуться. И Леший выдохнул. Не то, чтобы совесть мучила… совесть у него давно подобной ерундой не мается. Но вот реально с трупаком пришлось бы морочиться. – Чтоб тебя, где ты там…

– Сейчас! – заорал мужик в ответ. – Иду… а ты… ты подумай. Я ж пока по-хорошему… я ж не последний человек, чай… и словечко за тебя сказать могу. А то и вовсе попрошу себе, и будешь жить, горя не знаючи…

И ушел.

Вовремя.

А то возня возней, но Леший почти уже решил, что не так оно и муторно. Что иные люди в покойном виде ему куда как более симпатичны.

Весняну он окликать не стал. Но та сама повернулась и спросила тихо-тихо:

– И зачем пришёл?

– За тобой, – Леший даже не удивился, что увидела. Нож вот убрал.

– Не тронь здесь никого. Только хуже будет, – сказала она, накидывая на плечи капюшон. Дождевик был старенький, неприглядный, как вся-то её одежда. – Иди… за воротами жди. Сейчас все пойдут. И я с ними.

Спорить Леший не стал.

За ворота выбрался. Видать, и вправду время было народ отпускать, если даже шлагбаум подняли. А охрана из КПП не выглянула.

Дождь же.

И гремит вон, перекатывается в облаках.

Леший отошел к опушке, откуда и наблюдал за тем, как выходят из ворот люди. Сейчас они казались на диво одинаковыми. Размытые темные фигуры, что смешивались в одно черное пятно. Оно же и втянулось внутрь старенького автобусика, который выбрался за ворота последним.

Впрочем, уехали не все.

Весняна, шагнув навстречу, скинула капюшон и руки выставила, собирая дождь в ладони. Им же и умылась, и вдохнула глубоко-глубоко.

– Зачем пришёл? – спросила она.

– Проводить.

– Сама дорогу найду.

– Мало ли. Ночь… лес…