Тихоня

Глядеть прямо в глаза некроманту было нелегко. Нет, ничего странного или жуткого в Фелтоне не было, просто смотрел он так… с издевкой. Одна бровь насмешливо приподнята и совершенно понятно, что ты изрядно развлекаешь его.

– Туфли, рыжая? Ты ничего не путаешь?

Хотелось тут же заявить, что нет, ничего мне на самом деле не нужно… Но гордость требовала стоять на своем до последнего. Да и в конце концов, эти кретины и правда должны мне туфли! А я не настолько богата, чтобы покупка новой пары никак не отразилась на моем бюджете!

– Нет. Не путаю. Мне нужны лодочки, взамен тех, которые уничтожил кто-то из твоих идиотов, Фелтон, – решительно потребовала я. – И тапочки, чтобы сейчас вернуться к себе. Тапочки верну, можешь не волноваться.

Улыбка Полоза с каждой секундой становилась все гаже и гаже.

– А… Ты же у нас стипендиатка… Ладно, займусь благотворительностью в честь праздника. Будут тебе туфли, рыжая. И тапки достану. Кстати, их можешь оставить себе. На бедность.

Слов у меня просто не было. Вот же скотина… Если он родился с серебряной ложкой в заднице, то это не повод срываться на людях, когда она проворачивается! Будь это кто другой – я могла бы заявить, что хотя бы точно заслужила свое место в университете мозгами, а не попала сюда только из-за богатых родителей… Но Фелтон не оставил мне шанса осадить его таким образом, потому что каждая собака знала, что Король при желании получал бы стипендию и учился за счет государства. Но ему просто не было нужды…

Тапками меня действительно обеспечили и даже собирались проводить до корпуса. Потому что Полоз был именно таким: он мог запросто размазать тебя по полу парой издевательски-вежливых фраз, но манеры все равно демонстрировал.

– Фелтон, я способна сама дойти до своего общежития. И не имею никакого желания видеть тебя больше необходимого! – отрезала я и убралась восвояси настолько быстро, насколько только могла.

Надо было как можно скорей оказаться в собственной комнате, отмыться, отогреться… и забыть прошедшую ночь как страшный сон. Потому что приличные девушки с факультета стихий, а уж тем более старосты, никак не могут напиваться до невменяемого состояния, да еще и в компании некромантов. И пусть даже у меня и имелась для этого вполне уважительная причина…

К черту. Нужно все стереть из своей памяти и жить дальше, будто этой ночи не было. Ее просто не было.

А вот видео в Сети точно остались…

Дерьмо.

Мои соседки, конечно, уже были в комнате и приходили в себя после вечеринки при помощи проверенных методов. Много минералки, маски на лицо и аромалампа. Им тоже празднование окончания сессии далось дорогой ценой, но все ж таки не настолько дорогой, как мне.

– А! Явилась, гулящая женщина! – первой поприветствовала меня прямолинейная, как удар топора, Стейси. В нашей сугубо женской компании она исполняла роль грубой физической силы, чему способствовали как характер, так и телосложение. Стейси была самой крупной и самой боевитой.

Хельга и Натали на мое появление вообще никак не среагировали.

В комнате нас жило четверо: я, огненная, две подруги с кафедры земли и воздушница. На факультете стихийной магии вечно был перебор студентов, поэтому в общежитие нас селили так, что оно едва не трескалось от переизбытка жильцов. Целители и менталисты жили по двое, некроманты порой вообще получали отдельные комнаты. Студентов с факультета боевой магии селили по два-три человека. В целом картина вырисовывалась такой: где-то комнат не хватало, а где-то был явный переизбыток. Жить в одном корпусе студентам с разных специальностей не разрешалось: дело было как в межфакультетских конфликтах, так и в какой-то хитрой магической несовместимости. Поэтому стихийникам приходилось страдать все семь лет обучения. Но ведь нашей администрации куда проще уплотнить имеющееся общежитие, чем построить дополнительное.

– Ну, как твоя ночь с некромантами? – все-таки полюбопытствовала Нат, открывая глаза.

Она была воздушником и, как и положено, имела привычку влезать во все.

Я доплелась до своей постели и упала на нее ничком. Отвечать на каверзный вопрос очень не хотелось… Да и ничего вспомнить толком не удавалось. А за то, что все-таки всплывало в измученном алкоголем мозгу, становилось мучительно стыдно.

– О, а Эшли в мужской рубашке, – флегматично отметила Хельга.

Стейси выразительно хмыкнула.

– Кого раздела? – тут же продолжила допрос Нат.

Стоило, наверное, промолчать. Вот стоило.

Но я все-таки пробурчала неразборчиво в подушку:

– Полоза.

На несколько секунд все звуки в комнате смолкли, а потом Стейси вместе с Натали дружно завопили:

– Чего?!

Хельга промолчала, за что я ей была очень благодарна. Не знаю, о чем подумали соседки, но явно о чем-то куда более занимательном, чем произошло на самом деле.

– Только не говори… – недоверчиво протянула Стейси.

– И не говорю, – простонала я, даже не делая попытки подняться. – Он просто решил… проявить галантность. Потому что моя блузка где-то сгинула. Ты что, не знаешь, кто такой Фелтон?

О да, кто такой Кассиус Фелтон знали все без исключения.

– Ну, по крайней мере, теперь никто не сомневается, что ты ни капли не страдаешь по Тревору. Не после ночи в такой веселой компании, – жизнерадостно защебетала Натали.

Даже похмелье не повлияло на ее расположение духа. Вот как можно в таком состоянии радоваться?

Еще и про Тревора напомнила… Ну зачем? По Тревору Мастерсу, своему одногруппнику, я вздыхала уже год. Не то чтобы он отличался каким-то действительно особенным дарованием или блистал достоинствами… Вовсе нет. Обычный, в общем-то, парень… Но ведь и я не выделяюсь на фоне остальных. Ни особой красотой, ни харизмой, ни лидерскими качествами меня Бог не наградил. Разве что отличная учеба как-то выделяла меня на фоне однокурсников… Но ведь это скорее недостаток: мало кто любит отличников, они обычно только раздражают.

И вот я решила, что минус на минус обязан дать плюс, набралась храбрости и призналась Тревору прямо на вчерашней вечеринке, предварительно выпив бокал шампанского. В итоге оказалось, что себя Тревор минусом не считает.

Сцена получилась, мягко говоря, некрасивая, да еще и на виду у кучи народа… Я расстроилась до слез. А потом решила залить свои печаль и обиду алкоголем… Собственно говоря, похоже, слегка перестаралась…

– Что обо мне теперь подумают… – убито произнесла я.

Мало того что я вчера чудовищно себя вела, так теперь об этом еще и знает весь факультет… А когда до декана дойдет… Подумать страшно.

– Иди, отмокни в ванне, – совершенно спокойно предложила мне Хельга, которая, кажется, не понимала причин моих душевных мук. – А то от тебя несет перегаром на всю комнату, да еще и волосы дымом пропахли. Ну и жизнь после этого может наладиться.

Я очень сильно сомневалась, что водные процедуры помогут мне исправить все то, что я натворила всего-то за одну ночь… Но вымыться точно стоило, хотя бы ради того, чтобы почувствовать себя человеком.

Нужно прийти в себя, взяться за ум… И никогда больше не проводить время в таких вот сомнительных компаниях!

– Вечером отмечаем Рождество у целителей, – огласила приговор всем моим благим намерениям Натали. – Они всех приглашали. Эш, тебя особенно.

Никогда бы не подумала, что я настолько популярна у целителей. Да я там по имени знаю от силы двух-трех студентов.

– Когда успели? – села я на кровати, решив, что уже достаточно пожалела себя. В конце концов, никто не умер. Ну, кроме моего доброго имени, но так, может, и не большая потеря? Ведь вчера и Тревор не забыл упомянуть мою занудную правильность.

Тут мне ответила Хельга.

– А сегодня с утра заходили. Сказали, будет весело.

Весело… Будто мне вчера недостаточно было. Память постепенно возвращалась, подбрасывая такое, что следовало немедленно сгореть со стыда. К примеру, я играла в бутылочку с шестерыми парнями с факультета некромантии. При этом саму пустую тару из-под алкоголя кто-то зачаровал так, что она упорно указывала на меня.

В продуктовой тележке меня действительно катали, причем разгонялись настолько быстро, что как я из нее ни разу не выпала, вообще непонятно…

После такого танцы на столе вообще казались сущей мелочью.