Тихоня

– Он-то позабыть мог, – рассмеялась Натали.

Нехорошо так рассмеялась, и я тут же заподозрила неладное.

– А Сеть будет помнить все! – обрадовала меня подруга. – А я тоже хочу, чтобы меня покатали по кампусу симпатичные парни! Это точно весело.

– Не хочу этого видеть… – взвыла я, вцепившись в волосы.

Господи… Если дойдет до родителей?.. А до них ведь обязательно дойдет. Непременно какая-нибудь соседская доченька или сынуля, которые пройдут не по той ссылке, ну или же по той, и увидит меня во всей сомнительной пьяной красе. И тут же побежит докладывать моим родителям, что их чадо в столице пустилось во все тяжкие. Вряд ли они обрадуются… А что скажут…

Подруги хором рассмеялись, наслаждаясь моим отчаянием.

– Эшли, если ты хочешь, чтобы разговоры быстрей смолкли, то просто веди себя как обычно. Тогда всем просто надоест. Да и у нас в кампусе постоянно случается что-то… ну, этакое. К примеру, бросит Полоз Ребекку Скотт, и про тебя уже никто и не вспомнит.

Тут уж пришел черед смеяться мне.

– Полоз? Бросит Ребекку Скотт? Ты еще скажи, что декан Бхатия отправится в бордель, это и то вероятней.

Ребекка Скотт училась на четвертом курсе факультета целительства и тоже была личностью в своем роде легендарной: белокурая, голубоглазая красавица с ангельским лицом и идеальными манерами… Наверное, как каждая девушка в университете однажды влюблялась в Полоза, так и каждый парень однажды влюблялся в Скотт, которую с легкой руки Фелтона именовали не иначе как Луной.

Какой нелепый пафос…

Ребекке Скотт посвящали стихи, дарили цветы, прямо как в старые добрые времена. На то она и была Луной, нам, простым смертным, оставалось только мечтать о таком же обхождении…

Но никто из поклонников Скотт даже не надеялся на взаимность, ведь за ней ухаживал Король, Кассиус Фелтон. Только он мог прилюдно встать перед ней на колени, поцеловать руку и дарить каждую неделю до неприличия дорогие букеты, заставляя умиленно ахать находящихся вокруг девушек.

– Профессор Бхатия в борделе? – задумчиво протянула Хельга. – Хотела бы я на это посмотреть.

Как, наверное, и все. Несмотря на хромоту, наш декан был хорош собой, за что порой ему приходилось расплачиваться своим покоем. Многие девушки (правда, не с нашего факультета) пытались привлечь его внимание то вызывающим внешним видом, то подливая ему приворотные зелья… За первое декан делал выговоры, а на зелья у него, как мне показалось, вообще был иммунитет. То ли врожденный, то ли приобретенный.

– В общем, пошли уж, Эшли, нужно отметить Рождество как следует. И выбрось из головы прошлую ночь, – предложила мне Натали. – Подумаешь, загуляла. С кем не бывает.

Еще вчера днем я была твердо уверена, что со мной как раз и не бывает. Выходит, ошибалась…

На вечеринку пришлось идти в кедах и, соответственно, в джинсах и простецком джемпере. Все остальное как-то не сочеталось с нелепой спортивной обувью.

Ненависть к некромантам взыграла с новой силой. Оставить меня без любимых туфель… Вот это истинное злодейство! Может, позвонить родителям и попросить денег на незапланированные траты? Не могу же я в самом деле ходить вот так, в одних только кедах и стареньких балетках?

– Эш, не куксись, тебе не идет, – шутливо толкнула меня локтем в бок Натали.

Я тяжело вздохнула и пожаловалась:

– Я ужасно выгляжу…

Хельга внимательно посмотрела на меня и заявила:

– Нет, ужасно выглядела ты с утра.

Вот за что я люблю подруг, так это за то, что они никогда не оставят меня без поддержки…

– Да забей, – фыркнула Стейси. – Мы идем к целителям, стало быть, там появится Скотт. Рядом с ней мы вообще все выглядим ужасно.

А вот это точно. Луна даже в университетской форме выглядела как-то… иначе, по-особенному, а уж когда можно было одеваться на свое усмотрение… Неудивительно, что именно за этой девушкой ухаживает Фелтон, да еще настолько красиво.

До корпуса целителей идти было дольше всего, так что у меня было время обдумать дальнейшую стратегию поведения. В целом… девочки были правы. Смысла прятаться нет, а то действительно заклюют. Но что мне говорить, если ко мне начнут подходить некроманты? И будут ли они вообще подходить?..

– Эшли, думай поменьше, а то морщины появятся, – издевательски хмыкнула Стейси. – Мы же идем развлекаться, в конце концов.

Иногда мне приходилось твердить, как мантру, под нос: «Я люблю своих подруг», чтоб не начать на них орать. Могли бы поддержать, что ли. Ну или дать спокойно отсидеться дома. Второй вариант был для меня куда как предпочтительней. Да и выглядела я не самым лучшим образом… Вообще не любила ни спортивную обувь, ни одежду вроде джинсов и прочего.

– Отстань от Эш, – велела Натали нашему Животному. – А то ей станет совсем плохо, и она убежит в общагу. А мы лишимся еще одного развлечения.

Вот теперь сразу стало понятно, за каким, собственно говоря, чертом меня потащили на вечеринку, куда мне ну очень не хотелось.

– Да не нервничай ты так, – махнула рукой флегматичная, как обычно, Хельга. – Уйти всегда успеешь. Да и не будут же тебя бить…

Не будут. Но лучше бы били, честное слово…

Музыку я услышала еще до того, как мы подошли к корпусу целителей. Те решили не мучиться с местом и попросту заняли собственный актовый зал. Декан целителей, Виктуар Бонне, в отличие от многих других преподавателей университета, предпочитала проживать за пределами кампуса, а на каникулах и вовсе носа сюда не казала. И это давало ее студентам куда больше свободы.

Попробовали бы мы учудить что-то такое с деканом Бхатия под боком. Да он бы тогда специально карцеры обустроил и там запер за нарушение дисциплины всех провинившихся. Суров он, наш декан… Некоторые студенты вообще поговаривали, что с тростью он не расстается не из-за больной ноги, а для того, чтобы бить проштрафившихся студентов.

Когда мы вошли в актовый зал целителей, меня едва не снесло оглушительной музыкой. Только-только прошедшая головная боль вернулась с новой силой. Не стоило выбираться из комнаты, причем не сегодня, а вчера. Ну или вообще.

Свет мигал, в углу притаилась наспех сооруженная барная стойка, на которую все пришедшие водружали принесенные бутылки с алкоголем. Этакий общак…

– Меня сейчас стошнит, – пожаловалась я подругам.

Меня мутило от одного только вида этих проклятых бутылок.

Не то чтобы я в принципе не пила, просто обычно я столько не пила. И организм точно намекал, что не стоит повторять вчерашние подвиги.

– Крепись, – от всей души хлопнула меня промеж лопаток Стейси.

Я только зашипела от боли. Вот ведь… Нет, лисы – слабые животные, все верно, но почему оборотень-лиса все равно остается сильней человека?! Это же попросту несправедливо! И Стейси постоянно забывала о том, что может запросто покалечить окружающих.

– Животное, полегче! – возмущенно зашипела я.

– Ой, не нуди, Эш, – поморщилась та и целенаправленно двинулась к бару.

Пробормотав под нос: «Я люблю своих подруг», я начала опасливо оглядываться в поисках Полоза, но тот, кажется, не появился. То ли просто задерживался, то ли вообще не собирался появляться. На мое счастье.

А вот Ребекка Скотт как раз присутствовала, переходя от одной группы собравшихся к другой на манер хозяйки дома. То, что любую другую сделало бы посмешищем, Луна делала с таким утонченным изяществом, что оставалось только завидовать. Позавидовать можно было и наряду, выбранному Скотт для вечера: голубое коктейльное платье блондинке несомненно шло, к тому же оно казалось удивительно утонченным, словно бы целительница только что покинула великосветский прием. Причем прием проводился где-то в райских кущах.

Подошла Луна и к нам, хотя могла бы и побрезговать. Она, как и Полоз, происходила из старой магической фамилии, а вот мы с подругами ничего особенного из себя не представляли.

– Девушки, добрый вечер. Стейси, Натали, Хельга, Эшли, мы все рады, что вы смогли появиться здесь, – мягким, хорошо поставленным голосом то ли произнесла, то ли пропела Ребекка, улыбаясь настолько искренне, что я поневоле прониклась к ней симпатией.

Мы нестройным хором поблагодарили Луну за приглашение, сделали несколько дежурных комплиментов и с облегчением выдохнули, когда девушка посчитала свои обязанности выполненными.