Тихоня

Интересно, что забудут раньше: мои вчерашние подвиги или сегодняшнее представление с Королем на первых ролях?

– Вот именно. Смешал. Уже смешал. Так что демонстрировать оскорбленную гордость поздно, все равно запомнят только первую часть представления, а ты только опозоришься еще больше. Так что выпей – и наслаждайся новенькими туфлями. Лодочки некрохрычи тебе действительно задолжали. А уж насколько они сильно захотели при этом выпендриться – тебя точно не касается. И вообще, ты на каблуках на ладонь выше Фелтона. Наслаждайся этой мыслью.

Я и наслаждалась. Раз больше нечем…

Кассиус Фелтон и правда был невысоким парнем. И именно поэтому девушки в университете поголовно перестали носить каблуки, а особо рослые еще и сутулиться начали, только чтобы случайно не возвыситься над его королевским величеством. И зря, кстати, уродовали себя: Фелтон ни капли не сомневался в собственном совершенстве и комплексовать из-за низкого роста не собирался. Поэтому Ребекка Скотт преспокойно цокала каблучками.

Через два часа и четыре стакана пунша в ушах у меня слегка зашумело, а жизнь перестала казаться таким уж сильным дерьмом. Даже удалось найти какие-то плюсы в нынешней ситуации: Полоз отомстил, дважды за одно и то же он не отыгрывался, значит, можно выдохнуть и успокоиться…

Хотя… он сейчас оторвался на мне за требование купить туфли или за проданную рубашку тоже? Если про сбыт предмета своего гардероба Фелтон еще не узнал, то будет ли он мстить мне еще и за это?

Когда в зале начали вопить то ли от боли, то ли от страха, я сперва вообще ничего не поняла, но инстинкты старосты с трехлетним стажем начали в голос орать, что нужно немедленно что-то делать, причем как можно быстрей. Хмель мгновенно выветрился из организма, словно я весь вечер пила одну только газировку.

Зал стало затягивать едким дымом, и я тут же зашлась в натужном кашле.

– Что за дрянь?! – воскликнула я, начав вертеть головой по сторонам.

– А черт его знает! – испуганно ответила Натали, пытаясь разглядеть, где же наши.

Как назло, Хельга и Стейси затерялись среди остальных гостей вечеринки.

Даже если дым не будет обладать каким-либо гадким эффектом, то в давке затоптать могут легко.

И вот когда я уже начала отчаянно паниковать, как будто с небес раздался голос Фелтона:

– Замерли на месте! Все! Сейчас!

Почему-то его послушались. То ли это был какой-то инстинкт, который заставлял слушать Полоза, то ли одуревшим от страха студентам хотелось подчиниться хоть кому-то.

Некромант каким-то чудом забрался на сцену актового зала и завладел микрофоном, в который и орал. Услышал бы его даже мертвый. Да и выглядел, стоит признать, не слишком высокий и худощавый Кассиус на этот раз даже внушительно. Ну подумать только…

– Находящиеся у окон и дверей, открыли их! Воздушники! Нам нужен сквозняк! – продолжил командовать Фелтон.

Стоящая рядом со мной Нат сделала какой-то хитрый пасс рукой, похоже, что так же поступили и другие ребята с кафедры воздуха. Дышать тут же стало куда легче, и смог начал постепенно развеиваться. От него резало глаза, но пока ничего более страшного не происходило.

– Опасности нет! Если не паниковать, никто не пострадает!

Мозгом я понимала, что, скорее всего, Полоз просто старается успокоить остальных, но так же, как и все, хотела надеяться на лучшее. Когда припекает, вообще хочется, чтобы рядом оказался тот, кто знает, как надо, и всех спасет.

– Целители с четвертого по седьмой курс выходят первыми! Я повторяю, сейчас выходят целители с четвертого по седьмой курс! Ваша задача будет оказать помощь тем, кто почувствует недомогание!

В зале началось организованное шевеление, и часть народа действительно вышла. Вроде бы действительно только названные Полозом. В очередной раз убедилась, что в университете его слушали, как мать родную.

– Старосты! К дверям! Фелпс со стихийной! Я тебя видел! Рыжая! Тамлин с менталистики! Харрисон! Мэтьюс! Кэмерон! Вперед!

Из актового зала вели три выхода, так что пришлось по двое старост на одни двери. Никогда прежде груз обязанностей не давил на меня настолько сильно: ведь прежде я только и делала, что отмечала посещаемость и собирала деньги на университетские мероприятия. А тут на тебе – практически представитель власти.

– Лесли, Бенедикт, Айден, Кристофер, Реми, Александр, будьте так любезны, выведите из зала тех, кто выйти уже не может! Пусть там целители приведут их в божеское состояние.

Теперь понятно, почему потребовались целители, начиная с четвертого курса: именно на четвертом обучали выводить из организма алкоголь.

Это уже к однофакультетникам. Бравые парни в черном начали молча сновать среди гостей вечеринки, выискивая наиболее пьяных и выводя их наружу. Через несколько минут стало ясно, что трезвые остались в меньшинстве. После того как жертвы алкоголя покинули зал, в нем осталось едва ли человек пятнадцать.

– Ник Блэквуд! Да-да, я к тебе обращаюсь, сбегай за деканом Бхатия, по-моему, из глав факультетов только он остался в кампусе.

Блэквуд с шестого курса метнулся мухой в сторону выхода.

– Ну а теперь оставшиеся дружно выносят бутылки и прячут их! Что пустые, что полные! Я лично не хочу знать, что Киран Бхатия может проделать своей тростью в состоянии неконтролируемой ярости, – отдал последнее указание Полоз и спрыгнул со сцены.

Пьянства и разврата декан Бхатия действительно не любил люто, поэтому все пуговички были застегнуты, блузки – заправлены, юбки одернуты, а особо ретивые даже принялись стирать с лица макияж чем под руку придется.

Через десять минут декан явил себя. Сперва мы услышали гулкий стук его трости, и, судя по тому, с какой силой глава факультета лупил по полу, он был ужасно раздражен.

Глава 2

Hallelujah

Я ума не приложу, как мог человек, который ходит с очевидным трудом, вызывать благоговейный восторг или столь же благоговейный ужас, но декану Бхатия это каким-то чудом удавалось безо всякого труда. Возможно, виной тому был довольно-таки высокий рост, возможно, экзотическая внешность: декан по национальности был бхаратом и выглядел типично для представителя этого народа: черноволосый, темноглазый, смуглый, словом, сплошная экзотика…

Девушкам нравилось. Сильно. Не нравилось им то, что Бхатия был мужчиной со строгими моральными принципами… Того же он требовал от других…

Следовательно, каждая вечеринка проходила с расчетом, чтобы декан факультета стихийной магии не узнал и не испортил все веселье. А тут Фелтону пришло в голову самому позвать именно этого преподавателя… Неужели он посчитал, будто все настолько серьезно?

Когда Бхатия вошел в зал, стоящий неподалеку от меня Полоз с предвкушением произнес:

– Момент, который вы никогда не вспомните, и ночь, которую вы никогда не забудете…

Ему вторил Лесли, с которого мне утром пришлось сдирать собственную юбку.

– Пора молиться… Сейчас он нам всем устроит…

С полминуты декан обводил строгим вопрошающим взглядом трезвых как стеклышко студентов. Разумеется, он понимал, что на университетской вечеринке это попросту неестественно, ведь дураком Киран Бхатия точно не был. Мужчина ни капли не сомневался, что явленная ему благолепная картина – чистой воды профанация.

На свою знаменитую трость он наваливался особенно тяжело, значит, сегодня нога болела сильней обычного. А мало кому телесная немощь добавляет хорошего настроения: у нас были все шансы получить от Бхатия какой-нибудь особенно неприятный «рождественский подарок».

Наконец декан повернулся к Полозу и произнес:

– Мистер Фелтон, не удивлюсь, если вы однажды станете министром. Или даже премьер-министром. Организационные способности у вас… впечатляющие.

Честное слово, я не знаю, как бы повела себя на месте Короля, наверное, начала бы мямлить что-то и краснеть…

Кассиус Фелтон кивнул и ответил:

– Благодарю вас, сэр.

Выражение на лице Бхатия было… просто неописуемым.

– Каков наглец… – почти что с уважением протянул преподаватель, тихо стукнув тростью по полу. – Ну, и что же сподвигло вас испортить праздник стольким людям и заодно испортить мне заслуженный отдых?